Искусство войны
Шрифт:
Тай-цзун спросил: «Части, предназначенные для правильного боя, и части, предназначенные для манёвра… разделяются ли они с самого начала или их формируют в зависимости от манёвра?»
Ли Вэй-гун ответил: «В „Синь-шу“ Цао-гуна говорится: если у меня две армии, а у противника одна, то я одну свою армию предназначаю для правильного боя, другую — для манёвра. Если у меня пять армий, а у противника одна, три свои армии я предназначаю для правильного боя, две — для манёвра. Но эти слова говорят только о самом общем. И только Сунь-цзы сказал, что действующих сил в сражении две: правильный бой и манёвр, но изменений их и исчислить невозможно. „Правильный бой и манёвр взаимно порождают друг друга, и это подобно круговращению,
Ли Вэй-гун сказал: «Сунь-цзы говорит о том, что надлежит другим показывать определённую форму, а самому этой формы не иметь. Вот это и есть высшее искусство правильного боя и манёвра. Поэтому с самого начала разделяют их только на учении. А то, как справляются со всеми изменениями, зависящими от момента, и исчерпать невозможно».
Тай-цзун сказал: «Глубоко! Глубоко! Цао-гун, несомненно, всё это знал, но его сочинение предназначено только для обучения командиров. Оно не даёт основных законов правильного боя и манёвра.
…Итак, когда я заставляю противника принимать мой правильный бой за манёвр, а мой манёвр за правильный бой, это и будет — „показать другим определённую форму“? Когда же я свой манёвр превращаю в правильный бой, а правильный бой в манёвр, и когда всех изменений и превращений и исчислить невозможно, это и будет — „самому этой формы не иметь“?»
Ли Вэй-гун почтительно склонился и сказал: «Ваше величество божественно мудры. Своим разумением вы превзошли древних. Это для меня недоступно».
Тай-цзун сказал: «Когда производят различные изменения — разделения и соединения, где тут будет правильный бой и где манёвр?»
Ли Вэй-гун ответил: «У тех, кто умеет хорошо воевать, всё — правильный бой, всё — манёвр. Дело ведь в том, чтобы не дать противнику ничего понять. Поэтому побеждают и правильным боем, побеждают и манёвром. Воины армии видят только победу, но не знают, чем она достигнута» («Ли Вэй-гун вэньдуй», стр. 3–8).
Таким образом, устанавливается диалектическое соотношение правильного боя и манёвра. Это не только два сопряжённых элемента, не только два элемента, друг из друга вытекающих, но и совпадающих в неком единстве. При этом в той постановке вопроса, которая даётся в «Диалогах», само появление этих элементов ставится в связь не только с собой, но и с противником. И правильный бой, и манёвр определяются взаимоотношением обеих сторон; в зависимости от характера этих взаимоотношений, т. е. от конкретной боевой обстановки, правильный бой может принять форму манёвра, и наоборот.
На этом, однако, не заканчиваются рассуждения Сунь-цзы об этих двух приёмах боя. Уже раньше он говорил о бесконечности видоизменений боевой обстановки. Война — «тысяча изменений и десять тысяч превращений». Соответственно этому и «изменений в правильном бое и манёвре всех и исчислить невозможно». Эту неисчерпаемость всевозможных изменений этих двух приёмов боя, соответственно бесконечности изменений боевой обстановки, Сунь-цзы сравнивает с бесконечностью изменений цвета, тона и вкуса. Китайская гамма различает пять тонов, но «всех изменений этих тонов и слышать невозможно». Китайцы различают в спектре пять натуральных цветов — синий, красный, жёлтый, белый и чёрный, но «всех изменений этих цветов и видеть невозможно». Китайская физиология говорит о пяти вкусовых ощущениях — острого, кислого, солёного, сладкого и горького, но «всех изменений этих вкусов и ощутить невозможно». «Действий в сражении всего только два…, но изменений в правильном бое и манёвре всех и исчислить невозможно».
Сорай старается наглядно объяснить это положение. Он берёт восьмичастное боевое построение армии, т. е. когда армия построена в виде креста — авангард, арьергард, левый фланг и правый фланг, со штабом главнокомандующего в центре; по обеим сторонам
Таким образом, недостаточно знать только то, что бой слагается из взаимодействия этих двух приёмов; надлежит ещё полностью понимать и сам характер этого взаимодействия, и их сложную природу. Но тот, кто этим овладел, т. е. овладел сложной механикой боя, по словам Сунь-цзы, «тот, кто хорошо пускает в ход манёвр (Сунь-цзы называет один приём, считая, что наличие второго, с ним сопряжённого, подразумевается само собой. — Н.К.), безграничен, подобно небу и земле, неисчерпаем, подобно Хуанхэ и Янцзыцзяну».
В своих рассуждениях о двух элементах боя Сунь-цзы говорит и об ударе по противнику. Он считает, что такой удар представляет столкновение «полного» с «пустым».
Понятия полноты и пустоты уже встречались в рассуждениях Сунь-цзы (например, в главе I), и всегда в одном определённом смысле: полнота — это полнота военной подготовки вообще, высокая боеспособность, это — сила; пустота — это отсутствие и надлежащей подготовки, и боеспособности; это — слабость. В том образном выражении, к которому здесь прибегает Сунь-цзы, полнота своей боевой силы уподобляется твёрдому камню; пустота, т. е. слабость противника, уподобляется хрупкому яйцу. Сунь-цзы говорит: «Удар войска подобен тому, как если бы ударили камнем по яйцу: это есть полнота и пустота».
Комментатор Мэн-ши так поясняет это выражение: «Когда войско обучено и находится в порядке, когда строй у него точно определён, когда умеют распознавать положение противника и хорошо знают, где у него полно и где пусто, и потом двигают против него войско, это будет поистине то же, что ударить камнем по яйцу».
Это замечание Сунь-цзы сделано им не случайно. Оно — последнее звено в устанавливаемой им цепи элементов боевого порядка. Первый элемент — подразделение, или, в его понимании, единство части и числа в их своеобразном соотношении; второй элемент — построение, также понимаемое единство формы и названия; третий элемент — такое же единство двух приёмов боя, правильного боя и манёвра. Но всё это рассматривалось им исключительно с точки зрения боя, ибо то, что касается армии, существует только для боя. Поэтому названное им имеет в виду одно: удар по противник}', и такой удар должен быть подобен удару камнем по яйцу.
Именно эту последовательность видит в рассуждениях Сунь-цзы и Чжан Юй. Он понимает её так: «Когда сформируют армию и соберут весь состав, прежде всего устанавливают подразделения. Когда подразделения сформированы, после этого обучают построениям. Когда построения производятся правильно, после этого отделяют части для правильного боя и для манёвра. Когда эти части установлены, после этого можно видеть, где полнота и где пустота. На этом и основан порядок этих четырёх элементов».
Таким образом, понятие удара и сопряжённые с ним понятия полноты и пустоты непосредственно связаны с понятием правильного боя и манёвра. Содержание этой связи раскрывается в «Диалогах» Ли Вэй-гуна.