Искусство
Шрифт:
В этот день улетел самолет, на котором он должен был вернуться в Европу, и в этот же день со всеми своими немногочисленными пожитками Эрик переехал из отеля в однокомнатные апартаменты, найденные днем ранее тут же, в Бока Чике.
С работой же было сложнее. Эрик приехал в Доминикану в несезон, в июне месяце, когда работы, которой и так всегда мало, нет вообще. Оббегал все отели с резюме, но все бес толку. Работы не было, но, главное, он был нелегалом. Без документов, подтверждающих, что он находится в стране легально, на работу брать никто не хотел. Тем не менее, Эрик не отчаивался. Деньги у него пока еще оставались.
Из-за поиска работы он,
Все они были доминиканками. Гаитянка в его жизни была только одна, Клари. Она приходила к нему еще раз и еще. Стала для него исключением из правила. Все пытался добраться до самых потаенных глубин ее внутреннего мира. Влекла его своей чувственностью. Влекла своей ранимостью.
Однажды зашел в скайп и увидел сообщение от Мелани. Удивился. Мелани интересовалась, как он поживает в Доминикане. Рассказала, что как-то пересеклась с Виллемом. От него и узнала о том, что Эрик уехал в Доминикану. Эрик и сам не знал, почему обрадовался, увидев сообщение от Мелани. Просто ощутил радость в груди. Разве нужен повод для радости?
Переписывались недолго. Обменялись новостями. На том и расстались.
С момента их расставания прошло много времени. Пробежало, будто кто погонял его, заставлял нестись вперед, навстречу неизвестному будущему.
Эрик чувствовал, что чувство к Мелани все еще жило в его груди. Да и как ему не жить, когда с момента их расставания прошли не годы, а только месяцы. Хотел бы он вернуть прошлое? Хотел бы вновь быть с Мелани? Да. Хотел бы, но… Но там, где присутствует «да», всегда можно обнаружить и «но». В своем ближайшем будущем он не видел места для Мелани. Быть может, когда-то, когда его желание искать новые женские внутренние миры пойдет на убыль. Конечно, если такое возможно. Пока что это желание, казалось, только крепло изо дня в день, побуждая его не останавливаться на достигнутом. Познавать, познавать, познавать, оставлять после себя память, а иногда слезы и разбитые ожидания.
Однажды он пришел домой с Кармен, девушкой, с которой познакомился на автобусной остановке. После проведенной вместе ночи Кармен не желала утром покидать его апартаменты до тех пор, пока не взяла с него обещание встретиться вновь. Эрик согласился, но только по одной простой причине, хотел, чтобы девушка ушла как можно быстрее. Не потому что не нравилась или опротивела. Нет. Только не Эрику. Для него женщина была все равно что богиня. Чувствительностью ее тела восхищался. Красоту ее внутреннего мира боготворил. Женщина была источником его удовлетворения, его радостью и страстью. И именно на этом зиждилось его отношение к женщинам. Преклонение, но не раболепие. Уважение, но не заискивание. Он знал цену себе. Знал, какое влияние оказывает на женщин. Но также знал и то, что они его воздух и пища. Без них его жизнь стала бы пустой и бессмысленной.
С Кармен он больше не виделся. Как и не виделся с Рози, Марлен и Джоанной, которые были в его постели уже после нее. Правило «одной ночи»
Глава 21
– Тебе нравится в Доминикане? – спросила его как-то Мелани во время их живого разговора в скайпе.
Их общение в скайпе стало более частым. Общались раза два в неделю. Ни о чем конкретном. Новости, слухи, сплетни. Эрик рассказывал Мелани о том, как устроился в Доминикане, Мелани – как ей живется в Амстердаме. Но больше всегда говорил Эрик. Больше видел нового, неожиданного, интересного.
– Да. Нравится. Климат, природа. Много солнца. Много фруктов. Не жизнь, а сказка. Многие называют Доминикану раем.
– Ты тоже так считаешь?
– Не знаю. В раю безопасно, а здесь нет. Особенно для белого, – в памяти всплыло воспоминание об ограблении.
– Почему?
– Много гаитян. Из-за них и опасно. Много бедных. Деньги белых здесь любят больше, чем самих белых.
– Тогда почему ты не вернешься домой? – улыбка появилась на губах Мелани.
– Доминикана, как женщина. Вызывает зависимость, – Эрик ухмыльнулся и посмотрел на Мелани.
Девушка изменилась. Ему так казалось. Похорошела. Изменила прическу, а в глазах блеск. Хотя насчет последнего Эрик был не уверен. Возможно, блеск – это не что иное, как отблеск настольной лампы от монитора ноутбука Мелани.
Взгляд Эрика задержался на лице девушки. В груди что-то шевельнулось. Он знал каждый сантиметр на этом красивом лице. Когда-то любил целовать эти губы. Ласкать это тело. Чувствовать ее. Наслаждаться ее чувственным внутренним миром.
«Одним из лучших, – подумал Эрик. – Если не лучшим».
Хотел бы он почувствовать его снова? Да. Когда-нибудь, когда… Эрик не знал, когда. Когда станет таким же старым как Йорис?
Вспомнив о старике, Эрик ощутил желание поинтересоваться у Мелани его жизнью. Ведь они стали как отец с дочерью, скорее дед с внучкой, учитывая разницу в возрасте. Они наверняка виделись с Йорисом за последнее время. Знает, что и как. Но желание так и осталось желанием. Что-то в его груди заставило его убить желание в зародыше. Быть может, старая обида на старика. Кто знает.
Они попрощались как раз тогда, когда с улицы Эрика донесся трескот двигателя мотоцикла. Еще миг спустя услышал стук в дверь, и женский голос позвал его:
– Eric!
Эрик узнал голос. Это была Клари. Бросил взгляд на экран мобильника. Время перевалило за полночь. Что она тут делает? Разве он говорил ей приезжать?
Эрик открыл входную дверь и увидел на пороге Клари, выглянул на улицу и увидел на дороге мотокончо, невысокого гаитяниа, ждущего у мотоцикла.
– P'agale, [91] – попросила Эрика Клари.
91
Заплати ему (исп.)