Исламское государство. Армия террора

Вайс Майкл

Примерно 70 % заключенных в «Букку» в 2008 г. пробыли там около года. «Что это значит в действительности? — задался вопросом Крейг Уайтсайд, профессор Военно-морского колледжа в Ньюпорте, штат Род-Айленд, в эссе, написанном для сайта War on the Rocks („Война на скалах“). — А то, что в среднем задержанный боевик содержался в тюрьме в течение года или двух, после чего его освобождали, несмотря на то что он принимал участие в довольно серьезных насильственных действиях против сил Коалиции или иракского правительства. Известны даже примеры того, что некоторых по многу раз направляли в лагерь „Букка“, а затем освобождали, хотя эти рецидивисты были специалистами по изготовлению придорожных мин»⁷.

АЛЬ-МАЛИКИ VS ВАШИНГТОН

Лагерь «Букка» был закрыт в 2009 г. в соответствии с соглашением о статусе вооруженных

сил, подписанным между Вашингтоном и Багдадом. Соглашение устанавливало, что заключенные, содержащиеся в тюрьмах, подконтрольных американцам, должны быть либо освобождены, либо переданы в места заключения, управляемые иракцами, поскольку войска США будут выведены из иракских городов к 30 июня 2009 г. и ответственность за обеспечение безопасности перейдет к их иракским союзникам. В декабре 2008 г. в Багдаде президент Буш и премьер-министр аль-Малики подписали соглашение на церемонии, которая больше запомнилась не дипломатическим прорывом, а неприятным инцидентом — один из присутствующих швырнул в Буша свои ботинки.

В действительности к концу 2008 г. американские солдаты в подавляющем большинстве передислоцировались на окраины иракских городов, где их основной задачей стало предотвращение межконфессиональных столкновений. Они защищали суннитские районы и районы со смешанным населением от шиитских «эскадронов смерти» и, следуя принципу государственной беспристрастности, обороняли шиитские районы от нападений оставшихся суннитских повстанцев.

Конечно же, подписание соглашения было представлено как огромная победа, одержанная аль-Малики над Соединенными Штатами, а не одобренный обеими сторонами договорной акт, означающий окончание войны. Дата его вступления в силу, 30 июня 2009 г., была объявлена национальным праздником в честь «избавления от иностранных оккупантов». Но то, что сделал премьер-министр после этого, имело тяжелейшие последствия для Ирака. «Подавляющее большинство заключенных были просто отпущены, включая и радикальных суннитов, — говорит Джоэл Рейберн, изучивший во всех подробностях соглашение о статусе вооруженных сил и его последствия для безопасности Ирака. — Малики думал, что начиная с 2008 и 2009 гг. мы просто держали в заключении невинных людей, захваченных в массовых облавах. Но проблема в том, что мы могли захватить кого-то, основываясь на разведданных — добытых либо при помощи электронной разведки, либо обычными методами, — но потом не могли объяснить иракцам, почему взятый нами парень плохой. На какие разведданные ни ссылайся, иракцы все равно спросят: „А от кого вы это слышали?“ Все, что вы им скажете, они пропустят мимо ушей — ведь судебная система Ирака основана на высшем приоритете свидетельских показаний. Вот если у вас есть два свидетеля, которые могут дать показания, тогда ваша позиция непоколебима».

После того как американский надзор за иракской пенитенциарной системой военного времени прекратился, на свободу выпустили и множество неисправимых джихадистов из АКИ. Об этом в марте 2009 г. сообщал ныне покойный Энтони Шадид, бывший тогда иностранным корреспондентом Washington Post⁸. В том месяце 106 заключенных освободили и направили прямиком в мечеть Умм аль-кура в Багдаде. Среди них был и Мухаммед Али Мурад, бывший водитель аз-Заркави. Несмотря на его очевидное участие в двух терактах, когда полицейские участки подорвали с помощью автомобилей, начиненных взрывчаткой, Мурад вышел из лагеря «Букка». Впоследствии он был заподозрен в создании новой джихадистской ячейки, состоящей из его лагерных подельников. Шадид привел слова высокопоставленного сотрудника иракского Министерства внутренних дел, который считал, что 60 % освобожденных заключенных, будь они суннитами или шиитами, вновь присоединялись к активным боевикам или «спецгруппам». «„Аль-Каида“ готовится к уходу американцев, — добавил этот чиновник. — И хочет устроить революцию».

В тех случаях, когда официальный Багдад все-таки не освобождал джихадистов, они брали это дело в собственные руки, организуя своим соратникам побеги из тюрем — часто за последующую отработку. Для этого джихадисты запугивали сотрудников Министерства внутренних дел, заставляя их оказывать им помощь.

«Захватывать людей „Аль-Каиды“ было несложно, — рассказывал нам Рейберн. — Мы брали их десятками, но у них действовала целая система по возвращению их обратно на волю либо за счет того, что дело разваливалось в суде, либо путем досрочного освобождения за взятку, либо, на худой конец, с помощью побега. В какой-то период в 2008-м или в 2009 г. они даже назначили „эмира

по заключенным“ — он отвечал за вызволение джихадистов из тюрем, — наподобие назначенного ими „пограничного эмира“, который координировал тайное перемещение иностранных боевиков из Сирии в Ирак. „Эй, дело Ахмада скоро будет слушаться в суде, вот список главных свидетелей. Подсуетитесь и заставьте их или отказаться от показаний, или уехать. Или же попросту убейте их“. В этом отношении Мосул был худшим местом в стране. Нам так никогда и не удалось организовать там должным образом ни систему правосудия, ни пенитенциарную систему»⁹.

УСЫПЛЕНИЕ «ПРОБУЖДЕНИЯ»

Реакция аль-Малики на угрозы, с которыми Ирак мог столкнуться после ухода американцев, объяснялась его собственными политическими и конфессиональными симпатиями. Заключенные, единственная вина которых была в том, что они вели войну с вооруженными силами США, не считались преступниками, и их дальнейшее пребывание в тюрьме было юридически необоснованным. Однако на участников движения «Пробуждение», прежде боровшихся с иракскими службами безопасности или с шиитскими военизированными формированиями, многообещающие перспективы реабилитации не распространялись.

Отложенные в долгий ящик уголовные дела против «Сынов Ирака» не закрывали даже после того, как подозреваемых назначали на должности в узаконенных государством военизированных формированиях. Даже с учетом того, что ждать от американцев защиты уже не приходилось, эти «сыны» вместо реабилитации подвергались преследованиям и издевательскому отношению со стороны правительства, которому служили¹⁰. Многие из них были арестованы по ложным обвинения в «терроризме». «Сунниты постоянно поднимают вопрос об освобождении тюремных узников, осужденных незаконно или во внесудебном порядке, — рассказывал нам бывший ответственный чиновник иракского правительства. — Сейчас основным их требованием является прекращение всех этих дел, связанных с террором».

Особенно мрачная ситуация сложилась в провинции Дияла, где в прошедшие годы проводились дорогостоящие операции по установлению мира и порядка и которая после спада «большой волны» все-таки снова впала в состояние хаоса¹¹. В августе 2008 г. премьер-министр направил группу иракского спецназа — одной из нескольких эффективно противостоящих терроризму структур в системе иракских сил безопасности — в офис губернатора провинции с приказом арестовать члена местного муниципального совета и одновременно президента университета Диялы, этнического суннита. В результате этой операции был убит пресс-секретарь губернатора.

К лету 2009 г. 3-я мотострелковая бригада 2-й пехотной дивизии США вернулась в Диялу, где провела год, став свидетелем крушения суннитской политической власти. Дело было не только в том, что за суннитами охотилась АКИ, поскольку они отказывались иметь с ней дело. Любой, связанный с движением «Пробуждение», мог быть арестован на основании сомнительных, а то и вымышленных «свидетельских показаний». Такое «правосудие» не распространялось на шиитских заключенных, многие из которых были освобождены и вернулись к прежней жизни без всяких вопросов — по крайней мере так утверждал губернатор Диялы, который в 2012 г. покинул Ирак из-за кампании запугивания, которую организовали против него чиновники, назначенные аль-Малики для расследования обстоятельств убийства его пресс-секретаря¹². Больше того, военнослужащие 3-й мотострелковой бригады выяснили: центральное правительство больше не выплачивало зарплату членам движения «Пробуждение». Спустя месяц или два после прекращения выплат у них были все основания для того, чтобы уволиться или даже вернуться в ряды мятежников, с которыми они ранее порвали.

В провинции Аль-Анбар ситуация была не лучше. Шадид взял интервью у полковника Саада Аббаса Махмуда, начальника полиции Аль-Кармы, города, расположенного на северо-востоке от Фаллуджи¹³. Махмуд утверждал, что на него было совершено не менее 25 покушений. «Ему принесли Коран, под зеленой обложкой которого вместо страниц была спрятана взрывчатка; затем меньше чем через две недели, — рассказывал Шадид, — в приготовленное для него блюдо из курятины, баранины, сала и риса положили отраву, которая на десять дней отправила его в больницу. Когда он вышел оттуда, возле его дома в Фал-лудже взорвались две бомбы». Махмуд возглавлял в Аль-Карме 3000 «сынов Ирака», которым платили жалкие 130 долларов в месяц — по крайней мере должны были платить. Зарплату они не получали уже три месяца.