Исламское государство. Армия террора

Вайс Майкл

Я помню этого выдержанного вождя племени, как он смотрел на меня с выражением недоверия на лице. „Вы не можете вмешиваться?“ — переспросил он. — „Да, мы не можем вмешиваться“. — „Я что, по-вашему, не знаю, что президент Обама санкционировал бомбардировки Ливии? А что, разве Ливия не суверенная страна? И я что, по-вашему, не видел, как президент Обама вмешался в ситуацию в Египте и сказал, что Мубарак должен уйти? Или, может быть, я не видел, как президент вмешался в ситуацию в Сирии и сказал, что Асад должен уйти? И разве не вы ввели санкции против Ирана, еще одной суверенной страны? Разве не вы вторглись в нашу страну, и разве не вы все еще находитесь здесь? Так почему вы не можете вмешиваться — мы же видим, как вы вмешиваетесь в дела всех окружающих нас стран, чтобы устранить слишком засидевшихся на своих местах диктаторов. И что мы слышим, так это то, как вы говорите, что не можете вмешаться именно здесь,

чтобы остановить развивающуюся диктатуру и установить демократию, которую вы нам принесли“».

В 2011 г., подвергая сомнению радужные прогнозы Обамы относительно того, что Ирак преуспеет на пути к демократии, Салех аль-Мутлак, вице-премьер в правительстве аль-Малики, выступая на CNN, заявил, что его страна, двигаясь по спирали, входит в «диктатуру». «Это шоу одной партии и одного человека. Да, аль-Малики — это самый худший диктатор, какой был в нашей истории», — заметил аль-Мутлак без малейшего намека на иронию, хотя все еще помнили диктатора, свергнутого в 2003 г. Он обвинил Соединенные Штаты в слепоте и глупости, поскольку те думали, будто имеют какие-то рычаги воздействия на Багдад. «Весь правящий состав от президента до премьер-министра подобран Ираном», — сказал аль-Мутлак.

В качестве реакции на критику, исходящую от членов его собственного кабинета, аль-Малики приказал окружить танками дом аль-Мутлака, а также дома Рафи аль-Иссави, занимавшего пост министра финансов, и своего вице-президента Тарика аль-Хашими. Последний 18 декабря вылетел в Иракский Курдистан. Перед этим сотрудники спецслужб аль-Малики остановили его самолет на площадке перед ангаром в Багдадском международном аэропорту, задержав отлет. В конце концов аль-Хашими разрешили вылет, но три его телохранителя были арестованы «по подозрению в подготовке теракта» (впоследствии один из них умер в заключении)²⁹. На следующий день был выписан ордер на арест самого аль-Хашими. В качестве невозвращенца он остался в Иракском Курдистане, а после уехал в Турцию³⁰. В 2012-м он был заочно приговорен к смертной казни через повешение судом, абсолютно явно действовавшим по личному указанию аль-Малики.

Эти и другие жесткие меры, направленные против суннитских политиков, вызвали протестные действия в духе «арабской весны» во всех областях, населенных суннитами, а контрмеры, предпринятые аль-Малики, только усилили выступления.

Спустя три дня после проведения местных выборов, 23 апреля 2013 г., силы безопасности Ирака подавили протестное выступление в Хавидже возле Киркука. Они заявили, что ищут в лагере протестующих убийцу иракского солдата, и хотя существует несколько версий того, что произошло потом, относительно последствий этой операции никаких разногласий нет: 20 суннитов были убиты и более 100 ранены³¹.

Жестокость, проявленная в Хавидже, привела к подъему активности суннитов по всему Ираку. Нападениям подверглись полицейские участки и армейские контрольно-пропускные пункты. Спикер иракского парламента, Усама аль-Нуджаифи, призвал аль-Малики уйти в отставку, взяв на себя ответственность за эту бойню. Столкновения ширились, охватив Мосул и Багдад, где были взорваны суннитские мечети и где ответственных сотрудников иракской службы безопасности вытаскивали из машин и убивали. Затем очередь дошла и до шиитских городов, в которых начали совершаться террористические акты в стиле АКИ. Сунниты стали призывать к национальной вооруженной революции, агитируя за «Армию Накшбанди» ад-Дури и ополчение «Ас-Сахва».

РАЗРУШЕНИЕ СТЕН

Стабилизации ситуации в Ираке не способствовало и то, что в 2012–2013 гг. АКИ провела кампанию «Разрушение стен», в ходе которой было совершено восемь дерзких нападений на иракские тюрьмы для освобождения бывших боевиков организации.

Джессика Льюис Макфейт из Института по изучению войны разделила период реализации этой кампании ИГИЛ на четыре фазы. К первой отнесены четыре атаки на тюрьмы, в том числе нападение на тюрьму «Тасфират» в Тикрите, произошедшее в сентябре 2012 г. В результате этой операции было освобождено 100 заключенных, почти половина из которых, как предполагалось, были боевиками «Аль-Каиды», ожидавшими исполнения вынесенных им приговоров. Целями второй фазы операций стали объекты, расположенные вдоль Зеленой линии, разделяющей собственно Ирак и полуавто-номный Курдистан. Эта операция, несомненно, проводилась для того, чтобы извлечь выгоду из обострения политической и экономической напряженности между Эрбилем [18] и Багдадом. Третья фаза характеризовалась возвращением к тактике использования начиненных взрывчаткой автомобилей в Багдаде и прилегающих регионах; теракты

были направлены против иракских сил безопасности и объектов, расположенных в местах компактного проживания шиитов. При этом джихадисты стремились использовать в своих целях еще один раскол, наметившийся в иракском обществе: обостряющиеся разногласия между правительством аль-Малики и протестующими против него суннитами, вдохновленными «арабской весной», но главным образом побуждаемыми к действиям творящимися в стране беспорядками. Протестующие вышли на улицы не только в Фаллудже, но и по всей стране. Четвертая и заключительная фаза началась с середины мая 2013 г. Ее целью было терроризировать шиитов и, устроив очередную вспышку межконфессиональной вражды, вернуть шиитских боевиков. В период действия кампании «Разрушение стен» почти половина совершаемых сериями взрывов автомобилей (по несколько терактов одновременно) приходится, по данным Льюис Макфейт, именно на эту фазу, совпавшую по времени с суннитскими протестными выступлениями. Ее кульминацией стало освобождение в июле 2013 г. из тюрьмы «Абу Грейб» 500 заключенных. В то время как, по данным администрации Обамы, число подрывов террористов-смертников в Ираке в среднем возросло в 2011 и 2012 гг. до пяти и десяти в месяц соответственно, в период, охватывающий три последних месяца кампании «Разрушение стен», этот показатель подскочил до 30 в месяц³².

18

Эрбиль — столица Иракского Курдистана.

К концу лета ежемесячно погибало более 700 иракцев, что вновь создало все условия для подъема суннитского повстанческого движения, переходящего в джихадистский экстремизм. В конце декабря в ответ на рост числа убийств со стороны ИГИЛ аль-Малики предпринял рейд сил безопасности в Эр-Рамади, чтобы положить конец антиправительственным протестам. Но отправленные им войска отступили ввиду угрозы сопротивления племен. В день празднования нового, 2014-го, года ИГИЛ захватила Фаллуджу и объявила, что та становится Исламским эмиратом, предназначенным защищать суннитов от аль-Малики³³.

«Аль-Малики оттолкнул суннитов настолько, что им пришлось восстать, — говорит Рик Уэлч. — Они пытались добиться реформ, но не смогли. Была задета племенная честь, мысли о мести не давали им покоя. Ответственность за этот кризис лежит на аль-Малики».

7. ПОД ПОКРОВИТЕЛЬСТВОМ АСАДА

СИРИЯ И «АЛЬ-КАИДА»

Возрождение ИГИЛ в Ираке совпало с захватом ею значительной территории в соседней Сирии. Этот факт режим Башара Асада пытался использовать для того, чтобы выставить себя жертвой международного терроризма. Однако у него ничего не вышло, поскольку существуют неоспоримые доказательства того, что Сирия помогала АКИ держаться на плаву до вывода американских войск из Ирака. Ар-Ришави, лидер движения «Пробуждение» в провинции Аль-Анбар, незадолго до смерти сказал репортеру газеты The New York Times: «Это все дело рук Сирии. Сирия творит страшные дела»¹.

Так оно и было. Целый разноголосый хор, состоящий из американских военных, «Сынов Ирака», бывших дипломатов и чиновников спецслужб, бесчисленных сирийских повстанцев и даже членов правительства аль-Малики, кто осуждал, а кто восхвалял режим Асада за спонсорскую поддержку джихадизма. Процесс распространения ИГИЛ на территории Ирака и Сирии невозможно понять без анализа долговременного сотрудничества Дамаска с организациями — предшественницами Исламского государства.

ИСЛАМИЗМ ХАФЕЗА

В прошедшем столетии мы не раз становились свидетелями того, как светский иракский баасизм шел на соглашения с исламизмом для того, чтобы использовать его революционный потенциал. В Сирии все совершалось по тому же сценарию.

В 1979 г. там начался подъем движения «Братьев-мусульман», а в 1982-м их восстание было жестоко подавлено силами Хафеза Асада. Результатом стал не афишируемый стратегический альянс этого режима со множеством исламистских суннитских партий и полувоенных формирований, в основе которого лежали выгодные обеим сторонам геополитические соглашения: главным образом все строилось на противостоянии США и Израилю. Как отметил ученый Эяль Зиссер, к середине 1990-х Хафез Асад перестал быть заклятым врагом тех, кто поставил своей целью заключить брачный союз между мечетью и государством, потому что «Дамаск начал видеть в исламистах единственно возможное средство повысить свой статус в регионе, усилить влияние на соседние страны и обеспечить спокойствие в самой Сирии»².