Исламское государство. Армия террора

Вайс Майкл

Пресс-секретарь ИГИЛ Абу Мухаммад аль-Аднани так оправдывал кампанию против самого многочисленного народа Ближнего Востока, не имеющего своего государства: «Наша война с курдами — это религиозная война. Это не межнациональная война — мы ищем Божьего спасения. Мы не сражаемся с курдами из-за того, что они курды. Мы сражаемся с неверными, затесавшимися в их ряды, с союзниками крестоносцев и евреев, воюющих с мусульманами… В рядах „Исламского государства“ много курдов-мусульман. Они самые крепкие и самые стойкие бойцы против неверных среди своего народа»². В подтверждение этого, а также ради того, чтобы еще глубже вбить клин между курдами, в октябре 2014 г. один из «мусульманских курдов», Абу Хаттаб аль-Курди, возглавил, как сообщали, сражение джихадистов с ОНС в Кобани. К нему примкнули

другие курдские группы из Хасаки, Алеппо и северной Ракки.

Почему курды вступают в ИГИЛ? Хусейн Джаммо, редактор раздела политики выходящей в Дубае газеты «Аль Байян» и видный специалист по курдскому вопросу, предложил наиболее правдоподобное объяснение. После резни, устроенной

Саддамом в Халабдже, многие семьи в этом городе оказались за чертой бедности, в то время как другие построили новые дома и зажили прежней жизнью. Работавшие там благотворительные организации были ориентированы главным образом на то, чтобы оказывать помощь жертвам газовых атак; они придерживались в основном салафитской ориентации и получали средства от спонсоров в государствах Персидского залива, в том числе и от Кувейтского общества возрождения исламского наследия, которое США обвиняли в финансировании «Аль-Каиды»³. Таким образом, по прошествии нескольких десятилетий прозелитизма в Курдском регионе Ближнего Востока Халабджа стала эпицентром курдского исламизма⁴. (Вспомним также, что первым контактом аз-Заркави в Ираке была «Ансар аль-Ислам» — структура «Аль-Каиды», скрывавшаяся в горах Северного Курдистана.)

В Сирии вступление курдов в ИГИЛ было не столь обычным явлением, как в Ираке, хотя тоже не таким уж редким⁵. Сирийские курды по преимуществу вели светский образ жизни или придерживались суфизма ордена Хазнави, названного в честь семьи, которая основала его. Однако мы беседовали с двумя курдами из Алеппо и Хасаки, которые сказали, что примкнули к «Исламскому государству» из-за его скорее пансуннитской, чем панарабской философии. Вступивший в ИГИЛ курд из Хасаки пересказал нам разговор, который состоялся у него с вербовщиком. Тот объяснил ему, что «Джабхат ан-Нусра», которая только что откололась от ИГИЛ, по своей сути «арабская» организация, а не исламская. «А ИГИЛ в действительности смотрит не на этническую принадлежность, — сказал он, — а на приверженность истинной вере».

Действуя в том же ключе, ИГИЛ привлекла в свои ряды многих представителей туркменского меньшинства, которое вдоволь настрадалось от дискриминации и угнетения со стороны деспотичных арабских режимов. Присутствие туркменов в рядах ИГИЛ способствовало росту популярности этой организации в Мосуле и прилегающих районах. Заместитель аль-Багдади, Абу

Муслим ат-ТУркмани, убитый, как сообщали, в декабре 2014 г., был этническим туркменом⁶.

ЭКСТРЕМИСТЫ ИЗ «СЕДНАИ»

Представители высших и средних эшелонов власти ИГИЛ, следуя набору строгих догматов, исповедуют особую разновидность такфиризма, не похожую на рассчитанную на широкий охват идеологию, описанную выше. Абу аль-Ахир аль-Абси, бывший заключенный «Седнаи», вышедший на свободу по всеобщей амнистии Асада, является идеальным объектом для изучения этой категории людей⁷.

Вскоре после освобождения аль-Абси сформировал в сельской местности Алеппо группировку «Усуд ас-Сунна» («Суннитские львы») и, после того как ИГИЛ в 2013 г. откололась от «Ан-Нусры», начал оказывать «Исламскому государству» всестороннюю поддержку⁸. В отношении других исламистских и джихадистских группировок аль-Абси занял жесткую позицию задолго до того, как образовалась ИГИЛ, — как говорят, это было связано с идеологическим конфликтом между джиха-дистами в Седнайской тюрьме (который также мог быть вызван тем, что аль-Абси считал многие группировки ответственными за смерть его брата Фираса)⁹.

По мнению Ваеля Иссама, который встречался с аль-Абси после начала сирийского восстания, джихадист считал многих из его прежних товарищей по «Седнае» «неверными», в том числе и тех, кто сейчас командует соперничающими

исламистскими бригадами и батальонами в Сирии¹⁰. Почему? Потому что они отказывались провозглашать «неверными» тагутов, к которым он относил тиранические «ложные» мусульманские правительства на Ближнем Востоке, а также большинство мусульман в этом регионе. К тому же, как объяснил аль-Абси, эти исламисты поддержали сдачу «Седнаи» сирийскому руководству после кровавого мятежа 2008 г.

Абу аль-Абси и его приспешники считались среди салафитов в «Седнае» чужаками. Немногие из его тюремных сотоварищей разделяли его экстремистскую идеологию и, присоединившись к нему, решились бросить вызов режиму, когда тюрьму окружили солдаты 4-й бронетанковой дивизии.

Противостояние ИГИЛ с другими джихадистскими и исламистскими группировками, участвующими в сирийской гражданской войне, можно считать продолжением спора, начатого когда-то за решеткой. Абу Абдан, сотрудник службы безопасности ИГИЛ, рассказал нам, что большинство повстанческих исламистских бригад состоят из тех, кто когда-то вместе сидел. «Они не просто сошлись в одном месте, — сказал он. — Эти люди знали друг друга, и группировки, сформировавшиеся позднее, уже имели готовую инфраструктуру. Поэтому получили продолжение и личные конфликты, и политические разногласия».

Абу Бакр аль-Багдади посетил Сирию в конце 2012 г. Аль-Абси был одним из самых стойких сторонников и громогласных поборников провозглашения исламского халифата и помогал аль-Багдади получить поддержку «Ан-Нусры» и других джихадистов и боевиков, соперничавших между собой в тогдашней, охваченной мятежом Сирии¹¹.

ВЫЖИДАЮЩИЕ

Еще одна категория вступающих в ИГИЛ состоит из тех, кто разделяет исламистские или джихадистские взгляды, но предпочитает двигаться по орбите идеологии такфиризма. Когда, выражаясь образно, произойдет окончательное притяжение, зависит от обстоятельств. Некоторые примкнули к «Исламскому государству» просто потому, что ИГИЛ захватила территории их проживания и оказалась единственной исламистской организацией, к которой можно было примкнуть. Других вдохновила военная доблесть, проявленная ИГИЛ в кампаниях против соперничающих повстанческих группировок. Были и те, у кого возникли разногласия с членами боевых организаций, к которым они принадлежали раньше, и они увидели в ИГИЛ более организованную, дисциплинированную и боеспособную структуру¹².

У таких людей переход в другую веру едва ли был столь стремительным, как у Абдулсаттара и ему подобных. Они, как правило, перебирались в ИГИЛ из «Исламского фронта» и группировок исламистского толка, действующих в Ираке и Сирии, из-за разногласий в их руководстве или из возникшей в конце декабря 2013 г. и потерпевшей неудачу сирийской «Ас-Сахвы».

Тенденция к переходу в ИГИЛ стала наиболее заметна в сентябре 2014 г. Именно в этом месяце не меньше десятка исламистских группировок, в том числе и «Ан-Нусра», выступили с совместным заявлением, в котором объявили о своем разрыве с поддерживаемой Западом Сирийской национальной коалицией, являющейся политическим орудием оппозиции, и призвали к объединению в «рамках ислама»¹³. В октябре семь исламистских группировок сформировали «Исламский фронт» и выступили с заявлением об отказе от демократии в пользу исламского правления, основанного на шуре¹⁴.

За этот период ИГИЛ добилась значительных успехов на идеологическом фронте. Многие исламисты изо всех сил старались добиться прекращения боевых действий против близкой к ним по убеждению салафитской группировки — эту позицию разделяли и многие обычные сирийцы, уверенные в том, что отвлекаться от основного конфликта с режимом Асада и его иранских опекунов равносильно измене. В частности, более молодые члены Исламского фронта придерживались откровенно реакционных религиозных убеждений и горячо настаивали на джихадистском дискурсе создания «Исламского государства». Некоторые командиры «Исламского фронта» фактически обеспечивали защиту конвоев ИГИЛ или попросту отказывались обращать против нее свое оружие¹⁵. Все это было только на руку «Исламскому государству».