Испанская легенда
Шрифт:
– У тебя не осталось его фотографий? – спросила я.
– Нет. Точно нет. После похорон Вики я смотрел свой детский альбом. Я думаю, если они и были, мама их куда-нибудь убрала. Когда твои близкие погибли, она провела со мной беседу о том, что я должен щадить твои чувства и, по возможности, не напоминать тебе о родне. Уверен, Кешку она тоже проинструктировала. Кстати, с Кешкой Алекс общался куда больше, чем с нами, я имею в виду себя и твоих братьев. Кешка тогда воспылал любовью к музыке, и Алекс показывал ему аккорды на гитаре. Вот сейчас вдруг вспомнилось, как твой отец дал Алексу фотоаппарат и мы пошли на речку. Точно, у меня и фотографии сохранились:
– Память дырявая, – усмехнулась Настя. – Нам с Белкой было по четыре года, но тебе-то одиннадцать.
– А ты хорошо себя помнишь в одиннадцать лет? – съязвил Толик.
– Ну... я тогда впервые влюбилась в парня из 8-го «Б» и дико страдала. Мартин, а ты помнишь свою первую любовь?
– Любовь – да, девочку – нет. Это было в детском саду. Кажется, ее звали Наташа.
Разговор ушел в сторону, с чем мне пришлось смириться. Ясное дело, ничего существенного ни Толик, ни Настя об Алексе не расскажут. Отреагировали и тот и другая на мой внезапный интерес к нему хоть и с некоторым удивлением, но спокойно. Мартин, конечно, поинтересовался, кто такой Алекс, но, узнав, что он мой брат, интерес потерял.
Утром позвонил Алексей.
– Хочу прокатиться в город, где раньше жил твой брат, – сказал он.
– Зачем? – удивилась я.
– У моего приятеля там есть знакомый, который кое-что знает о твоей родне, – смеясь, пояснил он. – Могу взять тебя с собой.
Размышляла я недолго.
– Хорошо.
– Тогда встретимся на остановке возле твоего дома минут через двадцать. Хватит времени собраться?
Я заверила, что хватит.
Сборы заняли пять минут, оттого я пришла даже раньше, но Алексей уже ждал меня. Я увидела рядом с остановкой его машину, а потом и его самого: он вышел из магазина с двумя пачками сигарет в руках. На Алексее была голубая футболка в обтяжку, и я некстати подумала, что голубой цвет ему к лицу. А еще подумала, что он, должно быть, нравится женщинам, о чем хорошо знает.
– Ты прекрасна, как весеннее утро, – насмешливо сказал он, распахивая передо мной дверцу машины. Только я собралась съязвить в ответ, как увидела Мартина, он появился из здания напротив, там была какая-то контора. Взглянул в мою сторону, но я поторопилась захлопнуть дверь, гадая, увидел он меня или нет. Машина тронулась с места, а Мартин стоял на тротуаре, провожая нас взглядом.
Через минуту у меня зазвонил мобильный. Это был, конечно, Мартин. Я ответила, ожидая вопросов и прикидывая, что соврать.
– У тебя все в порядке? – спросил он.
– Да, конечно.
– Что ж... пока.
Я разглядывала телефон в своей руке, досадливо хмурясь.
– Твой парень? – повернулся ко мне Алексей. Не дождавшись ответа, он усмехнулся и тоже замолчал.
Нам предстояло преодолеть сто двадцать километров. Примерно полтора часа на дорогу, пару часов на беседу... Ближе к вечеру мы должны вернуться, я успею встретиться с Мартином. То, что он видел, как я садилась в машину, очень меня беспокоило. Он не спросил, с кем и куда я еду, но мне придется все объяснить. Что все? Сказать, что я вдруг заинтересовалась своим пропавшим пятнадцать лет назад братом? Мартин хотел меня защитить и по этой причине советовал не рассказывать
– Парень ревнивый? – спросил Алексей, наблюдая мои страдания. – Он тебя простит, поверь тренеру.
– Ты не мог бы заткнуться? – не очень вежливо попросила я.
– Я ж тебя утешаю. Жизнь прекрасна. Улыбнись.
– Подожду, когда с тобой что-нибудь случится, и тогда уж непременно улыбнусь.
– Вот дрянь, – он беззлобно покачал головой. Достал сигарету, прикурил и вроде забыл про меня. Он то ли не успел побриться с утра, то ли счел это излишним, щетина отливала синевой, и, может, благодаря ей выглядел он классическим злодеем из боевиков. Я смотрела за окно, чуть не плача из-за глупого происшествия и недоумевая, куда и зачем я еду. Но понемногу успокоилась, покосилась на Алексея, который без конца курил, чем здорово действовал мне на нервы, вздохнула и сказала:
– Вчера я встречалась с друзьями.
– Похвально, – кивнул он.
– Они мало что помнят об Алексе. Представь, он играл на скрипке.
– И что? Я, кстати, тоже на скрипке играл, – огорошил меня он.
Я решила, что он издевается. Представить такого типа со скрипкой все равно что меня за штурвалом истребителя. Конечно, чего в жизни не бывает, но это все-таки слишком.
– Ты? – недоверчиво скривилась я.
– Ага. Батя у меня был водила, а мать воспитательница в детском саду. У нее имелись свои представления о том, каким я должен быть. Вот она лет в шесть и определила меня в музыкальную школу. Это необычайно закалило мой характер. Так что маме большое спасибо.
– Ты имеешь в виду постоянные упражнения?
– Я имею в виду шпану с нашей улицы. Я рос в рабочем районе, там мальчишки со скрипочкой в пейзаж не вписывались.
– И ты, забросив скрипку, стал заниматься карате и настучал обидчикам по шее.
– Еще чего. Школу я закончил, с тройбанами, конечно, потому что от музыки меня тошнило. Но граждане уяснили: я буду делать то, что считаю нужным. И мне плевать, кто и что думает по этому поводу.
– Я уже поняла, что ты крутой парень.
– Ага, – кивнул он, опять закуривая.
– Ответь честно, крутой парень, Викину семью убил Князев?
– Киллер.
– Ты понял, что я хочу сказать.
– Он со мной на этот счет не откровенничал.
– Но личное мнение у тебя есть?
– Мнение ничего не значит.
– Хорошо, не отвечай. Но в таком случае глупо рассчитывать на мою откровенность.
– Ты сказала, «Алекс» – это производное от «Александра»? – задал он вопрос, видно желая сменить тему.
– Естественно.
– Почему естественно? Так могут звать и Алексея.
– Тебя так кто-нибудь называл?
– Меня все больше по фамилии.
– Фамилия у тебя впечатляющая.
– Мне тоже нравится. – Он взглянул на меня и усмехнулся. – Ладно, кукла, смотри в окошко и не язви. Я не очень-то терпелив.
– Сплошная самореклама, – фыркнула я, но предусмотрительно замолчала.
Так, молча, мы и проделали остаток пути. Когда впереди возникла стела с названием города, Алексей достал мобильный и набрал номер.