Испанская партия
Шрифт:
Выслушав ответ, лейтенант козырнул и тут же помчался гигантскими прыжками догонять своих бойцов. Киреев двинул танк следом, ориентируясь по бегущему впереди стрелку.
Оказалось, лейтенант просил поддержки не зря. Из развалин дома рявкнул уцелевший пулемет, но тут же захлебнулся, получив два осколочных снаряда беглым. Залегшая было советская пехота снова взметнулась в атаку, оглашая окрестности диким, громовым "Ур-а-а-а!" Вместе с красноармейцами в атаку поднялись и бойцы свежесформированной баскской моторизованной бригады, шедшие вместе с красноармейцами. Некоторые из них орали
БТ Ястребова осторожно полз через груды битого камня, какие-то заборы, остатки стен. Уже несколько итальянцев рухнули, срубленные меткими очередями командира, а башнер Каплер разнес метким выстрелом осколочной гранаты еще один, чудом уцелевший во время авианалета, пулемет. Скоро уже должна была показаться окраина деревни, а там - снова простор и долгий рывок по тылам.
И в этот момент Бронислав почувствовал, как его точно резануло чем-то холодным и острым. По самому сердцу. А по спине пробежал ледяной озноб. Что было не так, он не знал, но все в нем буквально кричало: "Опасность! Опасность! Берегись!"
Ястребов привык доверять этому чувству, а потому хлопнул Киреева по плечу, одновременно вызывая его по ТПУ:
– Назад!
Танк резко дернулся назад, скрежеща перенапряженными передачами. Мехвод уже привык, что если командир приказал, то сначала надо выполнять, а только потом, если уж очень невтерпеж, можно спросить: а что это мы, собственно, только что сделали? Хотя и это тоже особо не рекомендуется...
Но в этот раз вопросов не возникло. Откуда-то сбоку - прямо перед носом "бэтушки" - чиркнул трассером мелкокалиберный бронебой. Киреев рывком дернул рычаги, разворачивая машину носом к замаскированному противотанковому орудию, а Веня Каплер уже лихорадочно выискивал в прицел вражескую пушку. Но найти не успел: Ястребов снова скомандовал:
– Лимб тридцать, право! Полный вперед!
Гусеницы заскребли битый камень, полетели осколки щебня, и танк, будто норовистая лошадь, скакнул вперед, вынося из сектора обстрела противника своих "седоков". Повинуясь командам Ястребова, БТ, завывая двигателем, вихрем пронесся вперед и, развернувшись, подняв облако пыли, помчался обратно...
...Под обстрелом двадцатимиллиметровой зенитки "Бреда", стрелки и баски залегли, яростно паля из всех стволов по тому месту, где, как им казалось, засели чертовы макаронники. Но стоило только кому-то из них хотя бы поднять голову, как проклятая зенитка тут же слала туда свой малюсенький, но от того не менее смертоносный снаряд. Командир стрелкового взвода на все лады клял трусливых танкистов, позорно сбежавших от противника, и бросивших его взвод и взвод басков один на один с вражеским орудием.
И в этот момент откуда-то с тылу на позицию итальянцев выскочил танк. "Бэтэшка" смела пулеметом наводчика и заряжающих, всадила снаряд в сваленные в стороне зарядные ящики и наскочила на пушку, подминая ее гусеницами, разрывая и корежа металл своим весом. Лихо развернулась - в сторону отлетела какая-то изуродованная железяка. Откинулся башенный люк, и показалась голова в танкошлеме:
– Гей! Славяне! Чего лежите?
– Ястребов широко
– Загораете? Ну, тоже дело...
– Эк, ты ее, товарищ старший лейтенант, - лейтенант-стрелок встал и подошел к "бэтэшке".
– А я, было подумал - удрали вы...
– Не дрейфь, пехота!
– Бронислав улыбнулся еще шире.
– Своих не сдаем. Дальневосточная - дает отпор!
– Товарищ корпусной комиссар, - голос адъютанта из просящего стал умоляющим.
– Ну, товарищ корпусной комиссар. Ведь мы уже, наверное, обогнали наших. Остановиться надо. Так и в гости к фашистам заехать недолго...
– А ну, отставить нытье, - Мехлис поморщился, словно у него схватило зуб.
– Что за паникерские настроения, товарищ майор? Какие еще фашисты? Во-он там, - он приподнялся в автомобиле и, прикрыв глаза ладонью, посмотрел куда-то вдаль, - вроде и наши встали. Ну-ка, товарищ Брагин, поворачивай. Поедем, узнаем - кто такие?..
...Запыленная "Испано-Сюиза" не успела еще проехать и половины расстояния, как стали видны десятка два БТ-5, а чуть поодаль - коротенькая колонна автомобилей. Мехлис прислушался и удивленно поднял брови: от танков доносились звуки гармони и песня:
С неба полудённого Жара не подступи, Конная Буденного Раскинулась в степи. Не сынки у маменек В помещичьем дому, Выросли мы в пламени, В пороховом дыму.Лев Захарович нахмурился. Мало того, что неведомые ему пока командиры устроили незапланированный привал, так еще и песни распевают! А об охранении наверняка не позаботились!..
Приказав остановить автомобиль, Мехлис скомандовал охране остаться на месте, а сам вылез и осторожно двинулся к певцам. Сейчас он покажет этим разгильдяям, что такое настоящая война! Нужно только осторожно подобраться к самым танкам. Мехлис лег на землю и, извиваясь точно ящерица, быстро пополз к крайней машине. Вот сейчас...
– Товарищ корпусной комиссар. Вторая рота второго танкового батальона и приданные ей рота третьего батальона второго стрелкового полка и отдельная моторизованная рота басков встали на вынужденную остановку!
Мехлис вскочил смущенный и злой. Перед ним стоял старший лейтенант-танкист, чье лицо показалось Льву Захаровичу смутно знакомым. Танкист улыбнулся хорошей, открытой улыбкой:
– Мы, товарищ Мехлис, давно вас заприметили. Ребята у нас - пограничники, в охранении стоят - ого! Доложили, а мы уж с товарищем Барановым решили поглядеть: кто это к нам в гости?
Только тут Лев Захарович заметил, что чуть сзади него стоит человек в форме стрелкового лейтенанта. Тот тоже улыбнулся и отдал Мехлису честь: