Испанские и португальские поэты - жертвы инквизиции
Шрифт:
В одном из своих любовных сонетов маркиз де Сантийяна [11] , знакомый с произведениями Сантоба, уже горько жалуется как человек, затерянный между жизнью и смертью:
Жизнь от меня бежит неудержимо. Смерть гонится за мною неустанно. [12]Эти испанские стихи приближаются к древнееврейским стихам Габироля:
Мир улыбается мне, но я горестно плачу. Оттого, что вся жизнь неумолимо бежит от меня.11
Маркиз де Сантийяна — Иниго Лопес де Мендоса,
12
La mi vida me fuye mal mi grado
В другом стихотворении тот же Габироль говорит:
Я— человек, чье сердце боится хозяина И чьей душе ненавистно пребывать в этом теле.Потом, в немногих словах, он берет на себя ответственность за все жестокое на этой земле:
Земля была доброй, но увы! пришел я.Что касается св. Тересы [13] , она оставила знаменитый припев:
13
Св. Тереса — монахиня и поэтесса Тереса де Хесу (1515—1582), прославившаяся своими восторженными стихами на мистические темы. Наиболее известны ее «Пребывания или Внутренний замок», «Путь совершенства» и «Книга моей жизни».
послуживший в наше время заглавием для книги «Mourir de ne pas mourir» («Умирать от неумирания») Поля Элюара, французского поэта-сюрреалиста.
Но лучшие образцы этого рода дал Педро де Картахэна [15] .
Одно его стихотворение мы можем озаглавить: «Ни жизнь, ни смерть». Другое посвящено выбору между забвением и воспоминанием.
14
Que muero porque no muero.
15
Педро де Картахэна — см. Семья Картахэна, стр. 63. Из современников Педро де Картахэна следует отметить поэта Хорхе Манрике (1440—1478), известного своим стихотворением «Стансы на смерть отца», вошедшим в число классических произведений XV века.
Тот же Картахэна исследует вопросы раздвоения личности, воплощенной в образе двух соперников, соединенных в одной любви и в одной муке:
Я— это вы, вы— это я.Еще непосредственней тема раздвоения личности, соответствующая двойственному положению марранов, разработана в XVI веке в стихотворении М. Оливы, которое я нашел в рукописи в Кабинете манускриптов при Парижской национальной библиотеке. Оно озаглавлено «Coplas» (Стансы); я назвал бы его: «Против самого себя»:
Я сам— враг себе, я сам
Мщу себе словом и делом:
Не делаю, что сказал.
Не скажу о том, что сделал.
Самим собою томим.
Плачу один над уделом—
Не делать, что говорил,
И не говорить, что делал [16] .
Но эти горячие и строгие слова, признания в любви, возгласы личного отчаяния прерываются более грубыми и сильными стонами: они вызваны общественными бедствиями.
16
Я сам — враг себе, я сам... — см. стихотворение Шарля Бодлера «Heautonlimoroumenos» («Наказывающий сам себя»), в частности строку:
Я сам и жертва, и палач...и стих из стансов Жана Мореаса:
Я буду до конца враг самому себе...С конца XIV века в Испании разражаются еврейские погромы. [17] В конце XV века они возобновляются. Когда поэт Антон де Монторо [18] , крещеный еврей, известный под именем «портного из Кордовы», обращается к «сеньору королю» с большой поэмой,
17
С конца XIV века в Испании разражаются еврейские погромы. — В 1391 г. произошла знаменитая резня в Севилье и в других городах. В эти годы отличился фанатический проповедник Висенте Феррер из Валенсии (1355 —1419). Он возбуждал народ, призывая его насильственно крестить неверных, и с крестом в руках рвался в бой. Ему приписывается обращение в католичество 80 000 мусульман и 35 000 иудеев, в Кастилии, в 1404 г. Среди обращенных им евреев был Соломон Га-Леви, впоследствии ставший архиепископом и канцлером под именем Пабло де Санта Мария, отец поэта Педро де Картахэна (см. Самья Картахэна, стр. 63). Проповедуя, Феррер обошел Испанию, Италию, Германию и Францию. Умер во французском городке Ванв. Католическая церковь признала его святым. Во Франции Сан-Висенте Феррер известен под именем Сен-Венсэн Феррье.
18
Антон де Монторо (1404—1480). — Фамилия его происходит от названия деревни Монторо, близ Кордовы, на Гвадалквивире.
19
Родриго де Кота — по-видимому, подвергался преследованиям инквизиции. Его имя значится в списке «примиренных с церковью» в 1497 г.
Во вступлении к этому философическому прошению в стихах Антон де Монторо как бы изображает себя человеком, не раз уже умиравшим, но еще продолжающим жить. Этот живой мертвец восклицает:
Но если вы меня приговорите. Какую смерть еще вы мне дадите, Которой я еще не претерпел?До и после резни, до и после установления инквизиции в Испании иудеи и крещеные евреи играют значительную роль в общественной, экономической и культурной жизни. В средние века они уже участвуют в управлении государством и даже в организации католической церкви: среди крупнейших прелатов мы находим крещеных евреев. Есть графы, маркизы, министры, епископы и архиепископы еврейского происхождения.
Борясь между собою, иудейство и католичество в то же время оказывают некоторое влияние друг на друга. Известны публичные споры между раввинами и священниками. В одном из своих стихотворений Гейне высмеивает раввина и францисканца, которые в присутствии короля Педро Жестокого, в Толедо, спорят и выхваливают каждый свою религию, пока королева Бланка наконец не восклицает:
Кто там прав, уж я не знаю, Но в чем я не сомневаюсь, Это— то, что оба старца, К сожалению, воняют.Трагишутовская традиция особенно дорога евреям. «Селестина, или трагикомедия Калиста и Мелибеи» приписывается бакалавру Фернанду де Рохасу, как предполагают, еврею из Монтальбана, писателю и юристу, тесть которого Альваро де Монтальбан был обвинен инквизицией в иудействе.
Законченная к концу XV века, написанная архаическим сильным языком, богатая непристойностями, ругательствами и едкими диалогами, эта сатира на любовь и нравы считается одним современным французским испанистом наиболее значительным из всех произведений, которые евреи создали со времен «Песни песней».
В «Селестине» находят традиции Аристофана, Теренция и Плавта, открывают элементы из «Облаков», «Лягушек», «Всадников» Аристофана и в особенности из пьес «Наказывающий сам себя» («Heautonlimoroumenos») Теренция и «Пленники» Плавта.
С «Селестиной» сопоставляют и одну латинскую комедию Памфилия Маврилиано, священника XII века.
Но, по-видимому, испанские поэты Хуан Руис [20] , известный под именем протопресвитера итского, и Альфонсо Мартинес [21] , протопресвитер талаверский (автор «Бича, или Порицания светской любви»), ближе следовали традиции древних. Прототип Селестины, хитрой сводницы, уже появляется в их сатирах.
20
Хуан Руис — протопресвитеритский, сатирический поэт XIV века, автор «Книги доброй любви», в которой он язвительно изображает современное ему общество.
21
Альфонсо Мартинес де Толедо — протопресвитер талаверский, писатель XV века.