Испанские репортажи 1931-1939
Шрифт:
Немцы в фашистской Испании расположились как у себя дома. Письма в Германию они посылают без почтовых марок, а письма из Германии вместо адреса снабжены пометкой «S-89». Унтер рассуждает, как колонизатор: «Конечно, в Испании красивые пейзажи, но это – отсталая страна, и ее необходимо просветить…»
Надо ли напоминать о том, как немцы и итальянцы «просвещают» Испанию? Об этом говорят развалины и могилы. В дни, когда итальянские дивизии, подкрепленные германской авиацией, под командой немцев наступают на Каталонию, мой долг, долг писателя, долг человека, любящего испанскую культуру, испанский народ, рассказать всем о полудиких конкистадорах, которые при трусливом молчании европейских демократов пытаются захватить эту прекрасную страну.
Барселона, 26
На фронтах Испании
Наступление противника началось 23 декабря около полудня на всем фронте Сегре от Тремпа до Эбро. В первый день сильные ветры несколько препятствовали действиям неприятельской авиации. Но в последующие [352] дни противник, как обычно, старался использовать свое превосходство в воздухе. За последние месяцы в Испанию были доставлены новые самолеты из Италии и Германии. Вчера на правом крыле противника действовали 200 фашистских бомбардировщиков, а на левом, тоже в районе Тремпа, – около 80. Такой концентрации авиации противника мы не видели даже при боях на Эбро. В районе Тремпа противник сосредоточил марокканский корпус и две дивизии. Достигнув в первый день незначительных успехов, он не мог продвинуться дальше.
Бои происходят при морозе до минус 20 градусов. Сопротивление республиканцев возрастает. Атаки неприятеля в центре не имели успеха, и теперь на этом участке затишье. Особенно ожесточенно неприятель атакует в районе Сероса. В бой пущены три итальянские дивизии и одна наваррская. В резерве находятся три итальянские дивизии и некоторые части мятежников. Неприятель пускает в ход итальянские танки. Артиллерийский огонь по интенсивности превосходит бои на Эбро. Несмотря на материальное превосходство противника, он и на этом участке до сих пор не одержал серьезных успехов. Неся крупные потери, он несколько продвинулся вперед и занял четыре деревушки.
Вчера на левом фланге участка Сероса противник столкнулся со славной 10-й дивизией республиканской армии. Произошел встречный бой. Дрались предпочтительно ручными гранатами. Обе стороны вернулись на исходные позиции. Республиканцы захватили некоторое количество пленных и трофеи. Сегодня неприятель продолжает атаковать. На левом фланге он пытается продвинуться к Борхас Бланкас, на правом – в сторону Фальсета. Повсюду он встречает упорное сопротивление.
Итальянцы, мечтавшие о повторении мартовского наступления, обманулись. Предстоят длительные и тяжелые бои.
Барселона, 26 декабря 1938
Вчера неприятель атаковал с необычайной настойчивостью как в районе Сегре, так и в районе Тремпа. В районе Тремпа атаку ведут марокканцы и части «Терцио [353] «. Неприятель здесь пытается прорваться к Аспеху. В районе Сегре части, ведущие наступление на Борхас Бланкас, встречают упорное сопротивление.
Итальянская дивизия «Литторио» 26 декабря уведена на вторые линии. Атакуют четыре итальянские дивизии-»Синие стрелы», заменившие «Литторио», «Зеленые стрелы», «Черные стрелы» и «9 маггио». Итальянцы несут очень серьезные потери.
Вчера итальянцы заняли деревни Аспа и Солерас, но потом были остановлены. Сегодня бои идут с выигрышем для республиканцев.
Итальянские и германские бомбардировщики бомбят республиканские позиции. Силы фашистских интервентов впервые демонстрируются с такой откровенностью. Новые виды вооружения фашистских держав нашли проверку и применение на Сегре. Вчера республиканцы захватили, помимо германского танка «мерседес», другой германский танк новой модели.
Итальянскими силами командует генерал Гамбара, один из крупных военных итальянского генштаба. 27-го числа захвачено 105-миллиметровое итальянское орудие вместе с прислугой. На трупе итальянского подполковника найдены изданные в Риме карты, которые показывают, с какой тщательностью разрабатывал итальянский генеральный штаб наступление на Каталонию.
В южной части сектора Нижнего
Бесспорно, пятидневное наступление принесло интервентам некоторые территориальные успехи, но оно не разбило сил республиканцев и не позволило итальянцам захватить военные стратегические центры. План итальянцев захватить до римского свидания какой-либо крупный пункт, имеющий политическое значение, можно теперь причислить к неосуществившимся мечтам: как и при предшествующих наступлениях противника, сила сопротивления республиканцев возрастает с каждым днем.
Мы можем еще раз отметить мужество молодой республиканской армии, которая, несмотря на материальное превосходство итальянцев, оказывает стойкое сопротивление и переходит в успешные контратаки.
Барселона, 28 декабря 1938 [354]
Под новый год
Год тому назад я ехал из Теруэля в Москву. Мне теперь кажется, что это было давно. Путь лежал через много стран. Предпраздничный Париж беспечно улыбался: это было до мюнхенского грехопадения, и французы тогда еще не знали всей меры добра и зла. Незадолго перед этим полиция раскрыла фашистский заговор: в центре Парижа нашли склады оружия. Парижане посмеивались, и куплетисты слагали песенки о «глупых заговорщиках в колпаках». Потом замелькали бледно-зеленые холмы Шампани. Был теплый день. Альткирхен мирно нежился на солнце со своими стрельчатыми крышами и прозрачными садами. Кто тогда думал в Альткирхене, что осенью город заполнит встревоженным гулом тихий вокзал и побежит по дорогам? Кто во Франции тогда думал о войне? Я проехал через Тироль. Вечером среди снега деревни светились, как пряничные домики, освещенные изнутри елочными свечками. В вагоне-ресторане толстый тиролец говорил соседу: «Все-таки Австрия самая спокойная страна на свете». Тогда еще была Австрия… Вена кокетливо охорашивалась: в витринах пестрели цветы, флаги, ярлычки шампанского. Чехословацкий пограничник играл с котенком. На вокзале суетились школьники с лыжами. Они не знали, что скоро их объявят немцами. Вечером, стоя в коридоре, я увидел огни одинокого дома и смутно подумал о чьем-то счастье. Поезд снова врезался в ночь. Неужели это было всего год назад?
Нет нужды перечислять события: они еще не стали историей. По радио мы слушали, как германские дивизии входили в Вену… Я видел чехов, потерявших города, работу, счастье. Я видел Париж в сентябрьские дни. Я видел его и в декабре. Давно на свободе фашистские заговорщики. В тюрьмах теперь сидят рабочие. С гневом, с презрением прочтут дети иного века о Европе 1938 года.
Через несколько дней люди в разных странах будут встречать новый год. На одну ночь они попытаются забыть унижения, тоску, страх. Им помогут грохот джаза, винный туман, условность границы во времени – «С Новым годом! С новым счастьем!»
«Я боюсь утром раскрыть газету», – сказала мне француженка. У нее сын двадцати лет. До сих пор она не [355] научилась понимать язык газет, «перемена статута… новый карлсбадский ультиматум… угроза второго Мюнхена…» Она жадно читает, что сказал Муссолини в Карбонии, что пишут берлинские газеты о Клайпеде, что ответил Чемберлен Эттли – от этих лицемерных и загадочных слов зависит жизнь ее сына.
Мы живем среди человеческого несчастья, оно стало плотным, окутало города, как зимний туман. Недавно я встретил старого немецкого еврея, поросшего седой бородой, с глазами затравленной собаки. Он ехал в Парагвай. Его жену убили погромщики в Бреславле. Я спросил: «Почему в Парагвай?» Он покачал головой и не ответил. Он сам не знал, куда он едет и зачем. Он остался один на свете. Где-то на бумажку поставили визу, он даже не может ее прочесть. Сколько таких людей сейчас мечется по свету? Я все вспоминаю тот домик ночью с освещенными окнами… Может быть, люди, которые в нем жили, сейчас сидят на каком-нибудь полутемном промерзшем вокзале с ребятами, с узлами.