Испанский сон

Аксельруд Феликс Павлович

— Бери, — сказал мальчик и показал Марине пример, вынув из тайника столько пакетов, сколько мог унести в руках. Затем он сделал два шага к Марининому «сеату» и уже наладился было положить пакеты на заднее сиденье (благо дверца так и оставалась открытой), но передумал и коротко бросил водителю: — Открой багажник. — Даже «пожалуйста» не сказал.

Маринин водила — рыжеволосый крепыш по имени Карлос, которого Марина прозвала про себя Карлссоном — вышел из машины и вопросительно посмотрел на нее. Марина кивнула ему, стараясь не выказать улыбки,

которая из-за забавности происходящего так и готова была уже нарисоваться на ее лице. Она запустила руки в секретный бардачок и обнаружила, что плоские пакеты довольно тяжелы. Они были аккуратно завернуты в нечто грубоватое и слегка маслянистое, похожее на толь, и по отдельности перевязаны тонким прочным шпагатом.

Мальчик тем временем положил свои пакеты в багажник «сеата» и вернулся за новой порцией. То же самое сделала и Марина; вернувшись к багажнику «москвича», она увидела, что его водитель прекратил копаться в двигателе, встал рядом с машиной и понурился. Мальчик не сказал ему ни слова. На этот раз он предоставил Марине вынуть столько пакетов, сколько она могла, а затем забрал все остальное и локтем прихлопнул секретную крышку. Багажник снова с виду стал обычным, разве что с едва заметной трещиной или царапиной близ стекла.

Переложив пакеты, мальчик прежде Марины влез в открытую дверцу «сеата». При этом он не спросил у нее на то разрешения и даже не попрощался с водителем «москвича». Какой невоспитанный мальчик, подумала Марина. Зря, наверное, вызвалась ему помогать.

— Куда едем? — спросил Карлссон.

— В Лефортово, — сказал мальчик.

— Вот так, — улыбнулся Карлссон. — Прямо туда?

Мальчик хмыкнул и ничего не сказал.

Карлссон пожал плечами и порулил куда было сказано. Марина размышляла, стоит ли ей заводить разговор с немногословным мальчиком и сколько времени она потеряет на своей благотворительности. На беду, она не прихватила в дорогу никаких полезных книг; все, что у нее было с собой — это аудиоплэйер с учебной кассетой по испанскому языку. Вздохнув, она нацепила наушники и включила кассету. Мальчик сидел смирно, не проявляя к ней интереса и глядя то перед собой, то в окно.

Невдалеке от площади Революции мальчик оживился, бросил взгляд на Марину и шумно втянул воздух сквозь зубы — типа, слюнки текут. Марина насторожилась. Может, он ненормальный, подумала она и не сказала ничего. Тогда мальчик, вероятно предполагая, что Марина не слышит его из-за наушников, повторил этот звук громче, на этот раз сопровождая его выразительной мимикой и искательно заглядывая в лицо Марине.

Марина сняла наушники.

— В чем дело, мальчик? — спросила она строгим голосом. — Тебе нехорошо?

— Что-то захотелось поесть, — сказал мальчик. — Сейчас будет «Русское Бистро»; давай там перекусим.

— Хм. Ну давай.

Карлссон недовольно покачал головой, но даже не обернулся и послушно остановил около «Русского Бистро».

— Только денег у меня нет, — предупредил мальчик, когда они вышли. — Покормишь меня?

—

А ты много ешь? — спросила Марина, довольная, что завязался хоть такой разговор.

— Обычно не очень, — сказал мальчик. — Но сейчас, наверно, съем много.

— Слишком много я тебе не дам, — сказала Марина.

— Ты шутишь? — несмело предположил мальчик.

— Вовсе нет. Я по профессии медсестра; знаешь, что бывает, если переешь с голодухи? Заворот кишок…

За этим разговором они выстояли маленькую очередь и взяли каждый что хотел. Мальчик взял себе два пирожка с мясом и два с печенью, а также две порции бульона. Марина взяла клюквенный сок. Глядя на нее, мальчик подумал и тоже взял себе еще и клюквенный сок.

А он забавный, подумала Марина. Вовсе никакой не ненормальный; просто стесняется, должно быть. И давно не ел. Бывает.

— Скажи, — спросила Марина, когда они сели за столик, — а что это за пакеты, которые мы везем?

— Взрывчатка, — ответил мальчик.

Поскольку он говорил с набитым ртом, слова звучали невнятно, и Марина решила, что она не расслышала. Потом она подумала, что мальчик пошутил.

— Взрывчатка? — переспросила она. — Динамит?

— Не ори, — сказал мальчик. — Никакой это не динамит. Это типа тротила, только гораздо лучше.

Марина внезапно почувствовала, что мальчик не врет.

— Слушай, — тихонько спросила она, — а моя машина не взлетит вместе с нами на воздух?

— Нет, — опять невнятно ответил мальчик, — я хорошо все упаковал.

Она на какое-то время оставила его в покое, наблюдая за тем, с каким удовольствием он поглощал бульон, и пытаясь понять, как ей вести себя в такой ситуации. В конце концов любопытство пересилило, и она спросила:

— Ты террорист?

— Не-а, — мотанул головой мальчик, жуя третий по счету пирожок и с сожалением посматривая на единственный оставшийся.

— Понимаю, — сказала Марина, — ты курьер.

— Нет, — сказал мальчик и дожевал пирожок. — Я сам все делаю, своими руками.

— И эту штуку с багажником, что ли, тоже сам?

— Ага, — гордо сказал мальчик. — Понравилось?

— Ну. Даже не верится.

— Никто не верит.

— А скажи, мальчик, — спросила Марина едва ли не шепотом, заинтересовываясь все больше и больше, — зачем ты это делаешь? Ведь ты же не будешь утверждать, что на самом деле устраиваешь взрывы?

— Утверждать не буду, — сказал мальчик и взялся за четвертый пирожок, — но на самом деле я их устраиваю.

— Вот это да, — сказала Марина. — А как тебя зовут?

— А тебя?

— Я первая спросила.

— Лешей, — сказал мальчик, — но это имя ненастоящее, учти.

— Понимаю, — сказала Марина. — Леша так Леша… А ты вообще — чем занимаешься? А сколько тебе лет? Ты же, наверно, учишься в школе… или бросил из-за этих дел?

— Ты кое-что забыла, — сказал мальчик, перестал жевать и посмотрел на Марину не мигая. Такой взгляд был для нее неожиданным; под ним ей стало слегка не по себе.