Исполнитель
Шрифт:
— Кнуд таки свалился, — прогудел капитан, встретив недоумённый взгляд рыцаря. — Трое суток без сна… Их сиятельство благоразумно решили помочь.
— В следующий раз я непременно поеду посуху, — господин посланник хищно оскалил зубы, — и пусть нас даже всю дорогу преследуют орды крымских татар… всё равно это не идёт ни в какое сравнение с прелестями морского путешествия в зимнюю пору!
— Ваше сиятельство, я должен принести вам свои извинения, — склонил голову рыцарь.
— Не понял… — прищурился посланник.
— Ну как же… Вы оказали мне честь, пригласив сыграть партию в шахматы, а я вместо
Датчанин захохотал, и спустя секунду капитан присоединился к нему со своим иерихонским басом.
— У вас служат крепкие ребята, ваше сиятельство, — прогудел капитан, отсмеявшись.
— А я не держу при себе людей, которые умеют только кланяться, — внезапно остро глянул на капитана господин посол.
— Земля! — заорал вдруг из своей корзины марсовый.
— Слава Богу, наконец-то! — посол стремительно обернулся, вглядываясь по ходу корабля — Я уж думал, мы всю оставшуюся жизнь проведём в море…
Казалось бы, что может быть проще — большая деревянная лохань, наполненная горячей водой, а сколько удовольствия! Первей нежился, не шевелясь. Нет, лучше ванны нет ничего, ну разве что настоящая русская баня.
«Родная, отзовись»
«Я слышу тебя, мой милый. Я думаю»
«О чём?»
«О разном. Например, о том письме. Я разработала для тебя хорошо продуманный путь — из Дублина в Роттердам на английском судне, затем до Гамбурга на ганзейской когге, потом верхом до близкой датской границы… В результате ты оказался бы здесь, в Копенхавне примерно в тот же срок, только не служащим при датском королевском посланнике, а на положении иностранца-нелегала, без покровителя, зато с массой проблем»
«О чём это говорит?»
«Вот именно. О чём?»
«Мужчина всегда умнее женщины, не потому, что умнее, а потому, что мужчина»
«Желторотик несчастный»
«От ведьмы слышу. И вообще, скоро я стану самым счастливым в мире. Я твёрдо рассчитываю на твои титьки, Родная»
Шелестящий бесплотный смех долго не утихает.
«Нет, ты совершенно невозможен»
На этом диалог рыцаря с Голосом Свыше был прерван. В дверь негромко постучали.
— Да, войдите!
— Герр Перуэй — на пороге ванной комнаты возник вестовой. — Их сиятельство требует вас к себе.
— Сейчас буду, только оденусь.
— Садитесь, герр Перуэй, — посол сидел возле камина, вытянув ноги в мягких туфлях к огню. — Вам предстоит новая морская прогулка. Вы, кажется, бывали в Ноугороде?
— Да, ваше сиятельство.
— Очень хорошо. Вам предстоит найти одного очень любопытного человека, он находится где-то в ноугородской земле, а где — точнее неизвестно. Вы должны найти его и передать вот это, — датчанин протянул Первею очень толстый пакет, обшитый вощёной кожей. — Вы отправитесь в путь, как только пройдёт ледоход на русских реках, то есть примерно через неделю. У вас есть вопросы?
— Вы не назвали имя, ваше сиятельство.
Датчанин помолчал, вороша угли в камине изящной кованой кочергой.
— У него странное русское имя — Кощей. Впрочем, мало ли у русов странных имён. Например, Перуэй — ничуть не лучше, вы не находите?
— А по-моему, гораздо лучше, ваше сиятельство, — улыбнулся Первей.
Посол захохотал.
— Ну
— Больше нет, ваше сиятельство. Всё будет сделано.
— Рад это слышать, господин Перуэй, — слово «господин» датчанин произнёс по-русски — Идите, готовьтесь.
«Ты слышишь меня, мой рыцарь?»
«Да, моя Родная»
«Всё это очень странно»
«Что именно?»
«Всё. Ты знаешь, как зовут того чёрного мага? Его зовут Кощей»
Первей даже остановился.
«Ты полагаешь?..»
«Я пока не знаю. Но у нас с тобой есть время, и я разберусь. Уж в этом-то я разберусь! Значит, так. Положи эту книгу на свой стол, за ночь я её прочитаю»
«А, это книга… Но она же запечатана»
Короткий смешок.
«Ничего, я прочту, я у тебя ужасно грамотная. И надо будет кое-что просмотреть в голове господина королевского посла по особым поручениям»
«Ты и это можешь?»
Снова короткий смешок, довольно злой.
«Как всякий человек, он спит. И видит сны. Я всё увижу и узнаю, мой милый»
— …Ап! Отбито. Ап! Нападай!
Деревянные мечи сталкивались с сухим треском. Оба партнёра пребывали в одних холщовых штанах, прыгая, как дерущиеся коты. Неплохо, совсем неплохо, подумал рыцарь, ловя и отбивая быстрые, чёткие удары. Да что там неплохо — парень вполне мог бы служить в королевской гвардии. Хотя гвардейцы нынче пошли не те, и при дворах всё больше в чести родословная, а не личное бесстрашие и умение владеть мечом…
— Ну всё, Патрик, хватит! Уфф…
Наставник и ученик разом опустили мечи.
— Должен сказать вам, сэр Перуэй… — грудь шотландца, блестящая от пота, часто и сильно вздымалась, — вы непробиваемы, как стена замка…
— Не бывает таких стен, Патрик, которые нельзя было бы пробить, — улыбнулся рыцарь, снимая с цепочки серебряный кувшин рукомойника и склоняясь над медным тазом, — Ну-ка, полей мне!
Некоторое время они мылись, отфыркиваясь от удовольствия. Солнце било в частый оконный переплёт, преломляясь в разноцветных стёклах мини-витража, и вода в тазу колебалась, щедро разбрасывая солнечные зайчики по потолку каюты. Корабль шёл ровно, будто бы даже чуть пританцовывая на некрупной балтийской волне, и свежий юго-западный ветер давал надежду на скорое окончание пути.
Никогда ещё Первею не доводилось путешествовать с таким комфортом. Ему с Патриком была выделена отдельная каюта в кормовой пристройке, настоящая каюта с окнами в частых стеклянных переплётах, с персидским ковром на полу и свечами в серебряных трёхсвечных подсвечниках.
Большой датский корабль шёл в Новгород по торговым делам, но, разумеется, капитан не мог отказать его сиятельству, и взял на борт двух пассажиров. Целыми днями Первей и Патрик занимались теперь магией и фехтованием, скрытые от глаз команды.