Испорченная принцесса
Шрифт:
Но это правильно. Брианна сейчас заслуживает их поддержки.
Не я. Засранец, из-за которого все это произошло.
— Уверен, что моя девочка порвет тебя на куски, когда проснется, чувак.
— Более чем пожалуйста, — говорю я со вздохом, когда он осторожно садится, не потревожив Джоди. — Я облажался.
— Да, чувак. Ты действительно облажался.
Вокруг нас воцаряется тишина, и я возвращаюсь к наблюдению за спящей Брианной.
— Она уже просыпалась?
— Не совсем, нет. Анестезия
— Хорошо. — Я так думаю.
Я снова провожу рукой по лицу, потирая шершавую челюсть.
— Мне жаль, — шепчу я, и моя грудь снова раскалывается на две части, когда эти слова слетают с моих губ.
— Тебе нужно говорить это не нам, чувак.
— Я знаю. Но, кажется, это самое подходящее место для начала.
— Нико? — раздается сонный голос.
— Да, Демон. Он здесь.
Я оглядываюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как она переворачивается.
Ее глаза сталкиваются с моими и сужаются от гнева.
— Я рада, что ты выжил, чтобы Брианна могла сама убить тебя, когда проснется, — прошипела она, злость сквозила в каждом слове.
— Прости меня, Джоди. Я никогда не хотел…
— Ты мог убить ее, Нико, — кричит она, поднимаясь на ноги и глядя на меня с чистой ненавистью. — Что она тебе сделала?
Мои губы дрогнули, чтобы ответить, но Джоди быстро прервала меня.
— Ничего, Нико. Ничего — это тот ответ, который ты ищешь.
— Ладно, детка, — успокаивает Тоби, вставая на ноги позади нее и притягивая ее к себе.
— Я просто чертовски зла, — говорит она, целуя его в шею.
— Я знаю. Но, бросая оскорбления в адрес Нико, мы ничего не добьемся. Я думаю, его сломанный нос — достаточно болезненное напоминание о том, что он облажался.
Сломанный нос. Что ж, думаю, в этом есть смысл.
— Пойдем выпьем кофе, — говорит он, прижимая ее к себе. — И подышим свежим воздухом.
— Но…
— Брианна будет в безопасности с Калли.
— А как же я? — выпаливаю я, тут же жалея о сказанном. Виноваты обезболивающие.
— А как же ты, Нико? — прошипела Джоди. — Я бы тебе сейчас и хомячка не доверила. Ты, блядь, опасен. Дэмиену нужно проверить голову, если он всерьез думает о том, чтобы позволить тебе продвигаться по служебной лестнице.
— Пойдем, детка. — Тоби вытаскивает Джоди за дверь, прежде чем у нее появляется шанс выплеснуть на меня еще больше болезненных истин, но это ее не останавливает, и ее голос звучит до тех пор, пока дверь окончательно не захлопывается.
Тишина заполняет комнату, когда тяжесть моих поступков давит на меня.
— Она больше никогда не будет со мной разговаривать, да?
Калли перемещается за моей спиной, придвигает стул к Брианне и кладет руку ей на ногу.
— Думаешь, ты заслуживаешь этого? —
— Нет, — шепчу я.
— Почему я это сделал, Кэл? Что случилось, что заставило меня потерять контроль? — спрашиваю я, потому что это единственное объяснение. Я ни за что не подверг бы Брианну опасности, если бы не красная дымка гнева и я не потерял контроль над собой.
Губы Калли дрогнули, чтобы ответить, но она проглотила все, что собиралась сказать, и вместо этого покачала головой.
— Я не знаю подробностей, Нико. — Ее взгляд наконец-то переключается на меня, когда она ерзает на стуле. — Об этом тебе нужно поговорить с Брианной. Не мое дело гадать.
Когда она снова смотрит на меня, мои глаза сужаются в подозрении.
— Ты лжешь мне, Калли. Что ты знаешь?
Она тяжело вздохнула. — Ничего, что я готова обсуждать прямо здесь и сейчас.
Я хочу поспорить, потребовать, чтобы она рассказала мне все, но, когда она снова смотрит на меня, я понимаю, что это бессмысленно.
— Хорошо. Но когда мы выйдем отсюда, я хочу услышать все.
— Пошел ты, Нико. Я тебе ничего не должна.
Между нами возникает напряжение. Я скриплю зубами, отчего мое лицо болит как проклятое, но я в любой день приму физическую боль за груз сожалений и растерянность от незнания того, что произошло.
Мы погружаемся в неловкое молчание.
Наверное, мне стоит вернуться в свою палату. Но мне кажется, что я не делал ничего из того, что должен был, когда дело касалось Брианны. Поэтому ей не стоит ожидать от меня ничего другого.
В конце концов, Калли начинает дремать, почти сложившись пополам и положив голову на руки на кровати Брианны.
— Тебе стоит пойти домой и поспать, — говорю я, вспоминая, как Деймон говорил мне, что она отказалась покинуть меня.
— Я не уйду.
— Калли, — вздыхаю я. — Со мной все в порядке. С Брианной все будет хорошо. У тебя есть школа. Экзамены.
— Сегодня воскресенье, — возражает она.
— Вот именно. Завтра у тебя школа. Может, ты и решила отказаться от университета, но я не позволю тебе провалить это дело.
— Ты не даешь мне возможности ничего сделать, — огрызается она, хотя в ее изнеможении это звучит гораздо менее яростно, чем, когда она пыталась разорвать меня на части раньше.
— Иди, или я позову Деймона, чтобы он пришел и забрал тебя, — угрожаю я.
— Ты не сделаешь этого.
— Испытай меня, — предупреждаю я, прекрасно понимая, что она не захочет подвергать Деймона еще большему риску, чем он уже подвергался, находясь здесь с ней.
— Ладно, — говорит она, — но только потому, что я так устала, что едва могу держать глаза открытыми.