Исповедь детдомовки
Шрифт:
– Мне больно, – сквозь слезы говорила я.
– Заткнись, не притворяйся, – крикнула мне Джафаровна.
Из коридора послышался голос воспитателя:
– Завязывай, пошли от сюда, – сказал Денис.
Кто-то напоследок пнул меня с ноги. Я сидела в углу и хваталась за бок руками. Боль была адская. Скрючившись от боли, я аккуратно встала, умыла лицо и направилась в кабинет к медсестре. На мои жалобы толком никто не отреагировал, дав но-шпу, врач отправила меня обратно в группу. Кое-как поднявшись на третий этаж, я легла в игровой и ждала, пока таблетка начнет
– На улицу собираемся, – крикнул всем воспитатель.
– Можно я не пойду, у меня сильно болит живот? – попросила я.
– Нет, я тебя в группе одну не оставлю. Иди собирайся! – жестко ответил воспитатель.
Выбора у меня не было, нужно подчиняться. Боль в боку не проходила, а лишь усиливалась еще больше. Кое-как одевшись, я пошла на улицу и стала сидеть на лавочке.
Бум. Мне голову прилетает футбольный мяч. Женя, подбегая ко мне, с улыбкой на лице произнес:
– Сдала нас? – злобно улыбаясь, спросил он.
– Нет, – держась за лицо, ответила я.
– А то смотри, башку отобью.
Просидев час на улице, мы вернулись в группу. По пути я зашла в кабинет медсестры.
– Не проходит боль, можно что-нибудь другое, пожалуйста?
– Нет, на тебе еще но-шпы и иди в группу.
Выпив очередную пилюлю, я поднялась в группу, на ужин идти не хотелось – боль в боку перекрывала мой разум и отбивала аппетит.
– Тебе никто не оставит ужин, – предупредил меня воспитатель.
– Ну и что, – скрючиваясь от боли, ответила я.
Все ушли на ужин, а я уже начала молиться, чтобы боль меня оставила в покое. Я спустилась в очередной раз к медсестре. Она не выдержала моего напора и вызвала скорую. Я лежала на диване в кабинете и смотрела как тикают часы.
Тик-так. Тик-так.
Боль начинала нарастать с большей силой, даже обычный вздох давался с трудом. Приехавшая бригада скорой помощи, бегло осмотрев меня, объявила:
– Подозрение на аппендицит. Увозим.
Меня отвели в карету скорой помощи. Дальше все как на ускоренной киноленте. В приемном отделении меня осмотрели несколько врачей и отправили с медсестрой готовиться к операции. Вещей с собой не было, и меня снарядили в больничный сарафан, который был в три раза больше меня, на ноги нацепили тряпичные бахилы. Чтоб вы понимали, до операционной я волочила ноги, ибо бахилы то и дело сваливались с моих тоненьких ступней.
– Присаживайся, – вежливо сказала мне медсестра, – протягивай правую руку, сейчас я тебе поставлю катетер.
– А зачем? – спросила я.
– Во время операции тебе будут ставить капельницы с лекарствами и, чтобы не делать в тебе много дырок, я ставлю вот такую бабочку, – демонстрируя мне иглу, у которой были розовые пластиковые крылышки, сказала она.
Установив мне катетер, она повела меня на операционный стол.
– Раздевайся.
Я смущенно взглянула на нее и медленно стала стягивать с себя сарафан.
– Теперь ложись на стол, – подставляя к операционному столу деревянную табуретку для моего удобства, сказала медсестра.
Она подала мне руку и помогла аккуратно взобраться на стол. Бережно укрыв мое
– Давай мы тебе руку отрежем? – смеясь спросил он.
– А вы потом ее пришьете? – серьезно спрашиваю я.
– Ну, да, положим ее в тот холодильник, потом достанем и пришьем. Холодно, конечно, будет. Но ничего страшного, согреем, – с улыбкой в голосе продолжил он.
Как оказалось, это был анестезиолог. Привязывая мне руки он периодически подшучивал надо мной.
– Давайте через пупок, – обратился один хирург к другому.
В смысле через пупок?
— Нет давай над ним и в обход, – продолжил другой.
Я не понимала сути их разговора, но я жутко испугалась. Вокруг меня мельтешили врачи, попутно расставляя около операционного стола аппараты и инструменты. На палец мне надели аппарат, который сканировал мое сердцебиение, установили капельницу и ждали, когда меня отключат.
– Ну, что, давай поиграем в космонавта, – обратился анестезиолог, – считай от десяти.
– Десять, девять, восемь, семь, шесть, – дальше я уснула.
Дальше все фрагментами… я просыпаюсь в реанимации и начинаю закусывать трубку, которая стояла в моем горле. От нехватки кислорода у меня начинается паника и аппараты нервно начали пищать. Ко мне подбежала медсестра и одни движением руки освободила мой рот от ненавистной трубы. Потом меня везут в лифте, попутно ударяя меня об двери лифта. А я в это время благодарю врачей за свое спасение.
Анестезия вещь такая: глючит тебя долго, и ты не отдаешь отчет своим действиям и словам.
Меня привезли в палату и положили на кровать.
– Холодно, – прошептала я.
– Конечно, сейчас, – медсестра заботливо укрыла меня еще одним одеялом, и я провалилась в сон.
Утром на обходе ко мне зашел лечащий врач.
– У вас был перитонит, но теперь все хорошо. Операцию сделали не полостную, а через лапароскопию.
Что такое перитонит я узнала уже в осознанном возрасте, тогда я не понимала, как плачевно для меня могло все закончится, если бы мне вовремя не вызвали скорую помощь. Поэтому считала, что аппендицит не так уж и страшно.
— Что, простите? – удивленно спросила я.
– Это значит, что у тебя не будет большого страшного шрама, а только три маленьких аккуратных шрамика.
– Спасибо.
Он улыбнулся и объяснил, что еще неделю я буду в стационаре и должна принимать все лекарства, которые он мне пропишет, а также соблюдать постельный режим. Я одобрительно кивнула головой и легла дальше наслаждаться тишиной. Благо в палате я была одна и на некоторое время могла погрузиться в сои мысли. К сожалению, меня хватило не надолго, поэтому, одевшись, я пошла изучать хирургическое отделение.