Исповедь детдомовки
Шрифт:
Пока мы ехали домой, я жаловалась ей на всех детей и рассказывала о том, как в детском доме плохо. Как безумно скучала по ней и сильно ее люблю.
– Ты больше туда не вернешься, – уверила она меня, – ведь я так сильно тебя люблю.
По приезду домой ее домашний телефон разрывался от звонков и голосовых сообщений. Бабушка первым делом пошла на кухню и налила себе стопку коньяка, а я побежала в комнату и села за компьютер. Что еще мне было нужно? Да ничего! У меня был уютный дом и любящая бабушка. Спустя пару минут бабушка зашла в спальню, держа в руках телефон и прикрывая рукой
– Скажи им, что мы в аэропорту, – сказала она и сунула телефон мне в руки.
– Ало, – взволнованно начала я.
– Наташа, это Наталья Семеновна, немедленно возвращайся в детский дом.
– А мы не можем, мы в аэропорту.
Бабушка забрала у меня трубку и скинула вызов. Я отвернулась к компьютеру и продолжила наслаждаться игрой. В голове даже не было мыслей волноваться и о чем-то переживать. Бабушка все решит. К вечеру чувство голода заставило меня оставить свое развлечение и сходить на кухню поесть. Выйдя из комнаты, я услышала, как громко работает телевизор. В воздухе витал табачный дым. Чем ближе я подходила к кухне, тем отчетливее до меня доносился знакомый запах ужаса. Открыв дверь кухни, я увидела бабушку, сидящую за столом. Она подпирала голову рукой и смотрела на пустую бутылку.
– Мам Наташ, я хочу кушать, – тихо сказала я.
– Руки есть? Вон холодильник, достань сама, – грубо ответила она.
Я испугалась, она никогда не разговаривала со мной на повышенных тонах. Да и в принципе я никогда не видела ее в пьяном состоянии. Молча подойдя к холодильнику, я взяла себе поесть и села на против нее. Она возмущенно на меня посмотрела, встала из-за стола, достала новую бутылку и продолжила ее употреблять. Так продолжалось несколько дней. Она пила, а я была сама по себе. Дома сидеть было страшно, и я вместе с соседской девочкой подолгу гуляла на улице. Возвращаясь поздно вечером, я на пороге встретила пьяную бабушку:
– Почему так долго?! А?! Где ты шлялась?! – сказала она и дала мне сильную пощечину.
Выбежав из квартиры, я бежала по лестнице и слушала в свой адрес проклинания и оскорбления. Бежать мне было в принципе некуда и единственное, что пришло в мою детскую голову, пойти к своей соседке. Дойдя до ее дома, я позвонила в домофон. Мне ответила ее мама. Открыв дверь подъезда, она выслушала мой короткий рассказ.
– Давай ты сегодня у нас останешься на ночь? А завтра я с Наташей поговорю. Хорошо?
Я кивнула головой. Мне дали одежду, чтобы переодеться, и уложили спать. На следующее утро, сидя за столом, они обсуждали планы на сегодняшний день и предложили мне:
– Пойдем погуляем по Красной площади? Мы с семьей выходные проводим совместно и приглашаем тебя вместе с нами.
Я одобрительно кивнула головой.
На улице стояла жара. Мы гуляли по площади, ходили по музеям, ели вкусную картошку и много смеялись. Я с завистью смотрела на свою соседку, на то, как папа ласково ее называет, как мама поправляет ей прическу и держит за руку. Так хотелось, чтобы и со мной такое случилось, но это были только мечты. Печально вздохнув, я молча подошла к прилавку и стала изучать сувенирную продукцию. В какой-то момент я заострила внимание на стеклянную статуэтку:
– Хочешь? –
– А можно? – удивленно спросила я.
Она купила её у продавца и торжественно вручила:
– Это тебе на память о сегодняшнем дне.
К вечеру мы вернулись домой, около подъезда стояла моя бабушка и недовольным взглядом высматривала меня. Мне захотелось стать невидимкой, убивающий взгляд моей бабушки пронзал меня насквозь. Мама моей подруги, увидев ее, отошла в сторону и стала разговаривала с ней на повышенных тонах. Через пару минут споры утихли и ко мне подошли:
– Смотри, сейчас ты пойдешь к ней, но, если случится что-то плохое, сразу приходи к нам. Договорились?
Я кивнула головой, попрощалась и, опустив взгляд, пошла в сторону бабушки. Она сильно сжала мою руку и повела меня домой. От нее жутко пахло перегаром, и я еще сильнее от этого напряглась. Зайдя на порог квартиры, она стала на меня кричать и обвинять, что это я виновата и что у нее из-за меня проблемы, что ее могут уволить и пустить по статье. Слушать ее было невозможно и, убежав в дальнюю комнату, я взяла домашний телефон и набрала номер детского дома. Мне ответил охранник:
– Детский дом, слушаю.
– Здравствуйте, я Наташа Воробьева, заберите меня, пожалуйста, – я быстро назвала адрес и бросила трубку.
Спустя пару часов домофон зазвонил. Бабушка уже спала, и я побежала к трубке домофона.
– Кто это? – спросила я.
– Наташ, мы за тобой.
– Хорошо, – нажав кнопку открытия двери, я села в шкаф и стала ждать.
Дверь открылась, на пороге меня встретили воспитатель и водитель детского дома:
– Собирайся, поехали.
По пути в детский дом я рассказала правду о том, что делала несколько дней. Меня внимательно слушали, и я ждала, что меня поймут и не будут наказывать, но в их лицах читалось полное безразличие ко мне. На дворе была ночь, когда меня привезли в детский дом. Ко мне подошла Наталья Юрьевна:
– Кушать хочешь?
– Угу.
Мы спустились в столовую. Из холодильника она достала рыбные котлеты. Наталья Юрьевна жалостливо смотрела на меня, а я давилась ледяными котлетами и желала себе смерти. Я знала, что меня ждет утром. Начнутся издевки и подстрекательство, от которых я так страстно желала убежать.
Доев, я отправилась в свою комнату спать. Утром, конечно, был резонанс для всего детского дома.
– Беглянка вернулась. Теперь она поедет за тарелочками, – твердили воспитанники детского дома.
42 дня…
Фраза «поездка за тарелочками» была для меня загадкой. За пару недель я быстро вернулась в режим, плюс школа началась, занятия, кружки, уборка. Со мной толком никто не разговаривал по поводу ситуации с бабушкой, лишь ужесточили правила посещения.
В один из школьных дней во время урока к нам зашла Татьяна Степановна:
– Воробьёву можно освободить от уроков? – спросила она.
Учительница молча кивнула. Я собрала все учебные принадлежности в рюкзак и направилась к выходу. Воспитательница была сильно опечалена и озадачена: