Исповедь грешника. Том 1. Гордыня
Шрифт:
«Чёртов молокосос. Сколько в нём? Я ведь метр восемьдесят, что за дылда?»
– Ошрак.
Мы с десяток секунд смотрели друг на друга, пока он не обернулся к решётке.
– Ижив.
Сказал он с улыбкой, после чего толкнул меня. Слабо, но меня аж сбило с ног. Лишь упав, я услышал довольно отчётливо звон металла.
– Ижив, трыйбы!
Громко проговорил женский голос ударив рукояткой… Меча?
«Замени меч на розовое дилдо, я бы не удивился. Плотность абсурда на квадратный метр
Девушка вся в металлических доспехах отворила решётку стопкой ключей, вошла походкой, в которой прямо-таки пованивает уверенность. Оглядела всех высокомерным взглядом. Её глаза остановились на мне, и она цокнула.
“Ты что блядина?”
– Ижив.
Она вывалила из потёртого тканевого мешка какие-то камни. Только они оказались слишком уж лёгкими. Почти не издали звуков падения.
Опустошив мешок, в котором только мусор хранить, она положила руки на талию, да так обыденно. Там видимо уже специальные вмятины появились.
– Жельдере.
Её губы даже не успели сомкнуться, как вся толпа выстроилась в ряд к этой куче.
Даже девочка. Хотя она и встала первой, но те, кто постарше и побольше её просто вытолкали в конец очереди без особых церемоний. Первым же оказался тот самый двухметровый переросток.
Не было предела удивлению, когда я со стороны сравнил его рост с другими. Он оказался не самым высоким. Даже больше. Его рост средний.
Самым же дылдлявым, оказался тот недоделанный в костюме побитой дворняги, которого я по ошибки принял за побитую дворнягу.
Под пристальным взглядом самопровозглашённой королевы со сплошной бровью, каждый поднимал по камню, да и при этом смотрел на него так, будто это какое-то золото и выходил из очереди.
«И что вы собираетесь с ними делать? Огонь высекать?»
Девочка же в конце очереди с улыбкой и пылающими глазами, чуть ли не прыгает, смотря на кучу.
Взгляд вновь метнулся в угол. К тому парню, получившему первый камень. Он же, смотря на меня с победоносной улыбкой и наполеоновской уверенностью, укусил его. У меня аж зубы заныли.
«Чего блять?»
Откусил, пару раз проживал и сглотнул. Я аж заморгал.
Я посмотрел на других. Все уплетают за обе щёки камни. Пока я удивлялся крепости их зубов уже столпотворение рассосалось и очередь достигла девочки, а из кучки осталось лишь два камня.
– Хрвану.
Сказав это, она показала на меня. Миссис сплошная бровь поджала губы, будто готовясь сплюнуть и ударила камень в мою сторону.
Ударившись об мою ногу, он остановился. Приглядевшись к нему получше, я понял, что эта чёрная хрень, не камень, а заплесневелый хлеб.
Лишь от вида его зажурчало в животе, а кишки схватило судорогой.
«Это что?»
Я посмотрел на миссис сплошная
Взгляд вновь упал на испечённый камень.
«Ты что блядина предлагаешь мне это жрать?»
Живот вновь завыл, а слюна заполнила рот.
– Аммм, хрван. Онос.
Улыбающаяся девочка в припрыжку достигла меня, села, копируя, мою позу и начала рекламировать геноцид кишечника радостной улыбкой и миленькими поглаживаниями собственного животика.
От вида измождённой грязной девчонки в лохмотьях, что так радуется углю в худеньких руках, мне стало неприятно.
– Издеваешься?
Сказал я больше в шутливой форме, но это ввергли её в ступор.
«Она реально не понимает меня? Или просто хорошая актриса?»
Встал. Неуверенно и покачиваясь, я протянул ей мерзкий даже на ощупь хлеб.
– Угандошь кого-нибудь этим.
Она с не понимаем приняла его, я же потянулся.
«Надо привести мысли в порядок. Последнее, что я помню, как рисовал картину. Сейчас же я тут»
Ощупал голову, дотронулся до знакомых бинтов и… каким-то наростам.
«Идут прямо в череп, что за…»
Недавнее спокойствие вновь улетучилось.
«Что они сделали? Что это за похеротина? Фуу они шевелятся»
Схватив один из наростов, я попытался вырвать его, но острая боль, только уложила меня на колени.
– Блядство.
Сердце бешено стучится, словно нервный сосед в дверь, когда включили музыку чуть громче обычного.
«Что за херня? Что это за херня? Что они сделали со мной?»
Скрип зубов подстегнул глаза забегать по виновникам.
– Хрван.
Ощупывая непонятные наросты, я учуял запах плесени. Перед глазами возникла сама квинтэссенция диареи. Булка в форме камня. Крохотная и такая бледная ручонка девочки протянула её.
– Амм-амм.
– Не хочу.
Процедив сквозь зубы, отодвинул её руку, но она вновь приблизила её.
– Хрван, Ам-амм.
Показав костлявым пальчиком в крохотный ротик, она довольно улыбнулась, поглаживая живот, спрятанный за пыльным мешком.
– Сказал же, не буду!
Комок подступил к горлу, крик оказался гораздо громче, чем я рассчитывал, девочка аж вздрогнула и встала в ступор, но и этого видимо показалось моей блядской натуре мало.
Рука, она прост ударила по искренне протянутому подаянию. И судя по чистым большим глазам, что заполнились слезами, вправду искренне.
Лишь когда девочка, не проронив и слова убежала, я понял какую глупость, совершил.
«Твою мать»
Руки, которые только сейчас показались меньше, чем были, прикрыли усталое лицо. Сердце начало стучать по ушам, а грудь гнить от чувства вины.