Исповедь на краю
Шрифт:
– Раису допросили?
– Да. Она сама вызвалась показания дать. Говорит, извините, что я опоздала. Доктор вроде приехал к ней, сказал, что у него неприятности, и попросился пожить в салоне несколько дней. По словам Раисы, она не сразу хитростью у него выпытала, что он человека убил. Говорит, тот его преследовал, подстерегал и хотел ограбить.
– Вот сука!
– Кто? Покойный или Раиса Чеберяк?
– Думаю, оба. Это что ж значит, все оборвалось?
– Не знаю. Будем искать. Будем, конечно, эту Чеберячку проверять. Ну и описание
– Павел Иванович, а ты уверен, что он сам повесился?
– Нет, конечно. Но сделано очень аккуратно, если не сам. Если бы доказать, что это убийство, мы б Чеберячку прижали. Может, она так свои дела спрятала.
Павел Иванович поднял трубку зазвонившего телефона:
– Слушаю. Добрый день, Дина. Ты вовремя. Дружок твой как раз появился. Что? «Скорая» была? Если состояние не очень опасное, пусть нас дождутся. Мы едем. – Он положил трубку и сказал Сергею: – События развиваются, старик. Кто-то искалечил Олега Федорова. Причем, что характерно, все тело в ранах, а одежда цела.
Когда приехала «Скорая», Дина поднялась к себе и позвонила Валентине Петровне: «Я к вам еду».
Обстановка в доме ребенка была возбужденно-радостной, словно в праздники или дни рождения. Воспитатели и няни тащили игрушки, конфеты, пирожные и фрукты вернувшемуся из больницы Ване. После обеда в игровой комнате поставили журнальные столики, разложили угощение. Виновник торжества сиял и смотрел на всех преданно и ласково.
– Ну, ты посмотри на него! – Валентина Петровна взяла Ваню на руки. – Ты такого золотого ребенка видела когда-нибудь? Такого принца распрекрасного?
– Равных ему нет, – авторитетно заверила Дина и протянула к мальчику руки.
Он охотно пошел к ней. Целуя круглую пушистую головку, Дина с наслаждением вдохнула нежный детский запах.
– Я тоже кое-что принесла. Фрукты и конфеты оставила на кухне, а вот одного зверя сейчас вручу Ванечке. – Дина поставила мальчика на пол и достала из большого пакета белоснежного пуделя в натуральный размер – английскую коллекционную игрушку.
– У-у-у! – обрадовался Ваня. – Босака!
Валентина Петровна смахнула слезу.
– Как подумаю, для чего наше дитя там держали, в том страшном доме, сердце останавливается. Что-нибудь узнали про тех извергов?
– К сожалению, главный подозреваемый, тот, за кем следили, повесился. Или его повесили. К сожалению для следствия. Они сразу его не брали, чтобы проследить всю цепочку. Но кое-какие соображения есть. Описание одной похитительницы удалось составить. Так что будем надеяться… Валентина Петровна, а сегодня Иры Козловой нет на работе? Я ее нигде не встретила.
– Ой, тут такое. Ирочка сегодня вечером должна была прийти. Но она только что, перед тобой, прибежала в страшном виде. Все лицо разбито. Напали на нее какие-то хулиганы. Сумочку вырвали, избили, но ей удалось вырваться. Я хотела «Скорую» и милицию вызвать, но она попросила: пока не надо. Хочет
– Нельзя ее проведать?
– Зачем? Пусть поспит… Ну, если ты хочешь, пошли, я спрошу у нее. Она в изоляторе лежит. Там сегодня детей нет.
Дина постояла в коридоре, пока Валентина Петровна говорила с Ирой. Валентина Петровна вышла и шепотом сказала:
– Она не спит. Я сказала, что ты хочешь ей помочь. У тебя же знакомые в милиции. Чтоб не формально к ней отнеслись. Заходи, а потом ко мне возвращайся. Чаю попьем с тортом. У нас их сегодня четыре.
Когда Дина вошла в изолятор, Ира лежала к ней спиной. Петренко подошла на цыпочках к кровати и дотронулась до плеча девушки:
– Ирочка, это я, Дина, проведать тебя пришла.
Ира повернулась. Дина вздрогнула. Тонкое бесцветное лицо девушки превратилось в нечто невообразимое. Опухшее, в синяках и кровоподтеках, это было не лицо, а страшная маска.
– Ира, расскажи мне, как все произошло. Где? Ты запомнила нападавших? Сколько их было?
– Вам очень интересно? – недружелюбно отреагировала Ира.
– Интересно в том смысле, что я хочу тебе помочь. Валентина Петровна сказала, что вы хотели в милицию обратиться. Я могу это сделать. У меня там есть друзья.
– Повезло мне. Никогда не видела ментовскую подружку.
– Ты странно со мной разговариваешь. Видимо, плохо себя чувствуешь. Но я к тебе вообще-то по делу пришла. Не знала, что с тобой такая беда приключилась. Сможешь поговорить со мной немного?
– В чем дело?
– Да так. Я у многих спрашиваю. Понимаешь, нашла я одну фотографию. Старый снимок девочки. На кого-то она мне кажется похожей, а на кого – не пойму. Посмотришь?
– Давай.
Дина протянула Ире фотографию, найденную у Степана. Та взяла ее, посмотрела и вдруг резко села на кровати.
– Что это? Кто ее раскрасил? Зачем?
– Это я. Совершенно бессознательно. Знаешь, смотрела на снимок и вдруг вспомнила одну знакомую. Она, естествено, взрослая, блондинка, с ярким гримом.
– Что за знакомая?
– Ее Сандра зовут, не знаешь?
– Откуда мне знать.
– А девочку эту знаешь? Посмотри внимательно.
– Чего мне на нее смотреть. Первый раз вижу. – Ира вернула Дине снимок.
– Почему-то мне кажется, что не первый. Слишком много вопросов ты задала, увидев фото, которое тебе ни о чем не говорит. Не подумаешь?
– Да пошла ты. Я спать сюда пришла. Мне успокоительное дали. Директора, что ли, позвать, чтоб тебя вывели?
– Не надо. Я сама уйду. Просто мне кажется, что на снимке дочка Олега Федорова. Внебрачная. Точнее – добрачная.
Ира вскочила, подбежала к двери и закрыла ее на задвижку.
– Ты кто такая? Зачем ко мне пришла? Говори, что надо, а то…
– Угрожаешь? Почему? Разве фото имеет к тебе отношение? Или ты Олега Федорова знаешь?
– Да я понятия не имею, о чем ты тут бормочешь.