Исповедь палача
Шрифт:
— Идея неплохая,…но билеты все же стоят денег, и контур не касса ЖД вокзала, он стоимость неиспользованных билетов не возместит. Только если господин Бяо даст санкцию.
Господин Линь Бяо в это время пребывал в задумчивости. Он не был ученым в обычном смысле слова. Талантливый организатор, опытный политик в научном сообществе, кто угодно, но только не ученый. Он знал об этом, и его коллеги и подчиненные тоже знали.
Идея, поданная этим выскочкой Гутманом, была схвачена им налету, и сейчас он цепко держал ее своим ручками.
Конечно, каждый запуск контура
И сутки спустя начался эксперимент под кодовым названием «Вилка», а уже через несколько часов он был прекращен. Результаты его были интересными и обескураживающими: 8 июня 2036 г. — именно после этой даты невозможно построить какой бы то и было канал в будущее.
Если бы контур был только один, то и вывод был бы очевиден — это точная дата того дня, когда в 30 километрах от города Ровно появится конусообразная воронка глубиною в 50 метров. Но выпускник и сотрудник Национального университета Тайваня Линь Бяо был натурой куда как более масштабной — три резервных контура корпорации тоже попытались преодолеть этот барьер, но уже не метолом вилки, а скорее точной снайперской пристрелки
8 июня 2036 года — именно эту дату не смогли преодолеть ни один из контуров. Ни в день старта эксперимента, ни сутки спустя, ни двое суток.
А еще несколько дней спустя инспектор Фа из Бюро Национальной безопасности Китайской республики получил от агента носившего имя «Умник» полный отчет о событиях, произошедших на объекте № 127. В конце отчета агент позволил себе сделать заключение звучавшее довольно оригинально: 8/06/2036 г. Имеется ненулевая вероятность обрушения всех биржевых котировок до абсолютного минимума без перспектив их восстановления в долгосрочном периоде.
Более изящно обозначит точную дату Конца света „Умник” не смог.
Отрицание, злость, торг, депрессия, смирение — именно через эти стадии и именно в такой очередности обычно проходит человек, когда некто, в белом халате посмотрев на результаты его анализов, говорит что у него, у этого человека, неизлечимая болезнь, и жить ему с пару лет от силы.
Нечто подобное случилось с результатами эксперимента Бяо. И он, и Гутман пришли примерно к одним и тем же выводам, и реакция, как на краткий доклад «Умника», так и на длинный отчет Бяо была примерно одинакова — отрицание.
Впрочем, повторные опыты существенно ничего нового не дали — 8.06.2036. время, после которого технологий и людей способных осуществить приемку «бандероли» из прошлого на земле не будет. И тогда наступила стадия злости. Длилась впрочем, она недолго. И, как и положено, вслед за ней пришла стадия торга — люди,
И три года спустя после эксперимента Бяо — Гутмана некий Иоганн — Вильгельм Шпульке вошел в самый обычный кабинет здания расположенного на (здание немецких спецслужб), и самый обычный клерк протянул ему руку.
— Гер Шпульке, спасибо, что согласились пройти этот несложный тест. Вам уже сообщили условия? — Старик молча кивнул, а потом словно бы добавил к своему кивку.
— Ваша контора обращалась ко мне за последние десять лет около 3 или 4 раз. Что у вас случилось сейчас?
— Вот конверт. Тут три листа. На каждом листке по вопросу. Я прошу вас ответить честно, или вообще не отвечать, если не уверены. Первые два вопроса — проверочные, третий — само задание.
— Хорошо. Давайте.
Недолгое шуршание бумаги раскрываемого конверта было прервано скрипучим голосом гера Шпульке читавшего первый вопрос — В каком месяце родился ваш собеседник? — Старик задумался, внимательно вглядываясь, куда-то сквозь лицо клерка, а потом выдал — В мае, 1980-го или 1981-го года. Я прав? — Старик как будто изменил фокусировку взгляда, смотря уже не сквозь человека, а прямо ему в глаза, и сам себе ответил, — Да, я прав.
Снова шелест бумаги и второй тестовый вопрос был озвучен гером Шпульке — как зовут вашего собеседника. — В этот раз старик молчал чуть дольше, а потом сказал с легкой неуверенностью в голосе, — Иоганн?
— Юхан. Мой отец был шведом. — Ответил ему клерк, но в школе меня действительно звали Иоганном.
Третий лист содержал короткий вопрос и с десяток вариантов ответа.
— Укажите предполагаемую дату конца света или глобальной катастрофы, — прочел гость.
В комнате надолго воцарилось молчание. А потом старик протянул собеседнику пустой лист. И добавил
— Мне сказать нечего. Извините.
— Вы не видите тут такой даты? — В голосе клерка в этот раз сквозило легкое оживление.
– Я не вижу. Но…Но, это не тоже самое что ее тут нет. Мне кажется, что тут есть дата, очень важная дата. Но, я ее не вижу. Вы понимаете разницу? Можно не видеть солнца ночью, а можно не видеть гадюку, заползшую к тебе в дом, но слышать ее шипение. Так вот — это второй вариант.
— Кажется, я вас понял. Большое спасибо гер Шпульке. Мы действительно очень признательны вам за сотрудничества. Вы разрешите Вас проводить? — Клерк замялся, а потом, словно преодолев робость продолжил
— Но можно один нескромный вопрос?
Старик лишь молча кивнул и клерк озвучил то, что словно зуд раздражало его любопытство.
— Последние 35 лет вы работаете прозектором в морге, хотя при ваших способностях вы могли зарабатывать и зарабатываете куда больше. В разы больше, я бы так сказал. Ваш же возраст позволяет вам уйти на покой с полным правом. Почему?
Старик задумался, но было видно, что он скорее собирается со словами, а затем начал говорить.
— Я могу видеть чуть вперед, не всегда, не часто, и недалеко, но гораздо чаще, чем обычный человек. И Вы это знаете.