Исповедь проститутки
Шрифт:
– Не чужие? – переспросил Илья. – Объясни.
– Ну как же? Нас ведь столько связывает. Мы столько времени были вместе. Помнится, ты даже клялся в вечной любви.
Последняя фраза прозвучала с горькой насмешкой.
– А я и сейчас не отступаю от своих слов, София, – серьёзно сказал Илья. – Света ждёт от меня ребёнка, и я не мог не жениться на ней. Но я не люблю её. Я по-прежнему люблю тебя.
– И здесь то же самое, – усмехнулась я. – Что ж мне не везёт-то так? Везде кто-то опережает меня, умудряясь забеременеть.
– Ты
– Да так, провожу параллели.
– Ты говоришь загадками. Я не пойму тебя.
Илья заглядывал мне в глаза, пытаясь уловить моё настроение. Я чувствовала, как дрожат от волнения его руки.
– Идём, – сказала я и схватила его за руку.
Я шла, почти бежала, увлекая Илью за собой, подальше от грохочущего веселья, подальше от людей. Мы вбежали на соседнюю улицу. Здесь была бесхозная постройка, служившая только укрытием от дождя. Мы забежали внутрь, разгорячённые быстрой ходьбой и ожиданием того, что сейчас случится.
Илья притянул меня к себе и сжал в объятиях, целуя моё лицо, шею, грудь.
– София, боже мой, как я хочу тебя, – говорил он сквозь поцелуи. – Зачем ты уехала от меня так надолго? Я люблю тебя, слышишь, только тебя, и буду любить всегда.
– Целуй меня, Илюша, целуй, – шептала я, обнимая его и подставляя своё тело под его поцелуи. – Люби меня жарко, как никогда раньше. Люби меня, целуй, а завтра прогони, забудь. Я недостойна твоей любви, Илюша.
– Что ты говоришь такое? Ты удивительная. Ты самая лучшая. Ты моя любимая, единственная, моя София.
– Нет, мой хороший, мой добрый, ты меня совсем не знаешь. Я очень плохая, я поступаю низко. Я увела тебя с твоей свадьбы, увела от беременной жены и занимаюсь сейчас с тобой любовью, в то время как она, может быть, уже ищет тебя.
Он только крепче сжал меня и прислонил спиной к стене. Я ничему не противилась, отвечая на его пылкие поцелуи и ласки.
– Ты говоришь глупости, – ответил Илья прерывающимся от волнения голосом. – Мне никто не нужен, слышишь?! Только ты. Даже если ты после этого опять меня бросишь.
Он стянул с меня джинсы и развернул к себе спиной. Сладкая дрожь прокатилась по всему моему телу, когда он с громким стоном вошёл в меня. Обнимая меня и покрывая поцелуями мою шею, спину, плечи, он двигался, дрожа всем телом и не сдерживая стоны, совсем не боясь, что нас могут услышать и обнаружить. Он совершенно забыл о своей свадьбе, о беременной жене.
– Ни с кем я не чувствовал того, что чувствую с тобой, – сказал он, когда наше дыхание снова пришло в норму после бешеной пляски. – Я женился по необходимости, но знай, я всё брошу, если ты вернёшься ко мне.
– По необходимости, говоришь? – спросила я. – А в постель ты её тащил тоже по необходимости?
– Прости меня, София, – сказал он и обнял меня. – Но тебя не было рядом, ты уехала, бросила меня. Я попытался начать жизнь заново, без тебя. Видишь,
– Нет, это ты меня прости, Илюша, – нежно сказала я. – Ты ни в чём не виноват. Ты совершенно свободен и можешь поступать, как тебе хочется, как считаешь нужным. Это я виновата, одна я. Это я должна была сейчас сказать тебе: «Нет», и не допустить того, что только что было.
– Нет, что ты, – испуганно ответил он. – Я бы всё равно не смог тебя сейчас отпустить. Слишком долго я жил без тебя.
Он нежно поцеловал меня в висок.
– Ладно, пора уже, – сказала я, отстраняясь от него и высвобождаясь из его объятий. – Тебя, наверное, уже хватились. Возвращайся на свой праздник.
– Мы увидимся завтра? – спросил Илья.
– Вряд ли, – ответила я.
– В восемь вечера приходи сюда. Я буду ждать.
– Не жди. Я не приду.
– Я всё равно буду ждать, – упрямо сказал Илья.
– Как хочешь, – я пожала плечами и вышла на улицу.
На ночном небе ярко светили звёзды, и среди них сверкал тонкий серп молодого месяца.
* * *
На следующий день я уехала. Меня ждал Киев, ждала работа, подруги, ждали Томка и Натали.
Я не знала, приходил ли Илья вечером в условленное место, ждал ли. Думаю, что приходил, обманув молодую жену, будто ему надо отлучиться по каким-нибудь делам. А потом, так и не дождавшись меня, вернулся поздно домой, расстроенный и обозлённый. Может быть, даже нагрубил жене или накричал на неё в ответ на её расспросы. А сам ломал голову, почему я не пришла. Позже, может, через день или два, он узнает, что я уехала. Уехала, снова бросив его и даже не попрощавшись. И будет опять страдать, и метаться, словно медведь в клетке. И будет срывать свою злость и раздражение на жене. А она, не понимая, в чём причина, будет лить слёзы.
Но мне было всё равно. Мне было не жаль их. Я убедилась в том, что Илья по-прежнему любит меня, и этого достаточно. Зачем мне это надо? Я не знала. Но я эгоистично и жестоко упивалась своей властью над очередной жертвой и сознанием того, что меня искренно любят.
Предательство, страдания и обида испортили меня. Моя душа постепенно черствела, а чувства ржавели, словно благородный металл, поедаемый коррозией. В моих шутках стал часто звучать сарказм, а в замечаниях – нескрываемая ирония.
Однажды, вскоре после моего возвращения из незапланированного отпуска, произошёл случай, который раньше вызвал бы во мне, скорее всего, сочувствие и сострадание, а теперь просто развеселил и даже насмешил.
Известно, что многие девушки, работая проститутками в борделях, имеют вторую жизнь: семьи, детей, и даже мужей или просто бойфрендов. Это особенно часто встречалось среди «приходящих» сотрудниц, которые не проживали постоянно на базах, как мы, а приходили на работу посменно, остальное время проводя дома.