Исповедь «содержанки», или Так закалялась сталь
Шрифт:
– Значит, так, – решил Виктор Николаевич после некоторых раздумий. – Билан в Мюнхен поедет. А ты – нет.
– Уф… – попыталась я протестовать. – Но я же его менеджер…
– Иначе не поедет никто, ясно?! – Виктор Николаевич сделал эффектную паузу и прибавил. – Все. Разговор окончен.
Но я была рада и этому. Хуже было бы, если бы Дима не поехал. Я созвонилась с организаторами и с извинениями объяснила, что не смогу приехать, потому что нужно еще уладить кое-какие дела в России – в общем, дел невпроворот, никак не попадаю на EMA. Из-за этого Дима задержался, он уже вылетает. Все у нас отлично, мы все подготовили, все окей.
Самое ужасное – в этой атмосфере
Дима действительно был на высоте. Он потрясающе выступил. Мало того – приняв статуэтку из рук организаторов, он произнес проникновенную речь, где благодарил Виктора Николаевича за содействие его творчеству. И это после всей той грязи, которую на нас вылили! Мы все еще надеялись, что Виктор Николаевич успокоится, одумается и вспомнит о том, как мы с Димой в свое время отбивались от нападок Елены Ковригиной. Негоже уподобляться…
К сожалению, история повторилась. Под Новый год, так и не добившись наших подписей, Батурин лично пожаловал к нам в офис, но уже не стал тратить слов, а устроил там настоящий погром – скидывал со столов компьютеры и все, что под руку попадалось… Со стен летели на пол фотографии и дипломы, разлетаясь на полу на миллионы осколков. С полок валились награды.
Мы с моей мамой и еще несколькими сотрудниками стояли, вжавшись в стену и с ужасом наблюдая за происходящим. Я раздумывала, вызывать мне милицию или не вызывать. Но Виктор Николаевич своим поведением все же вынудил меня набрать «02».
…Милиция приехала довольно оперативно. Составили протокол, опросили свидетелей. Стражи порядка даже не знали, как себя вести. Когда они разглядывали наши паспорта и смотрели на наши лица, им было крайне неловко от того, что они стали свидетелями семейной сцены известных людей.
Начавшийся 2008 год «порадовал» нас еще одной новинкой. Пока все отдыхали во время зимних каникул, Виктор Николаевич времени зря не терял и связался с композиторами Александром Луневым, автором «Never let you go», «Невозможное возможно» и Денисом Ковальским, написавшим «Горе-зима» и «Время—река». Договорившись с ними, Виктор Николаевич еще раз подписал договоры о покупке песен, которые теперь, согласно этим документам, принадлежали лично ему…
Затем Батурин принялся писать письма на радиостанции и телеканалы, прилагая копию этих договоров. Радиостанции и телеканалы, соответственно, перезванивали мне – уже наученные горьким опытом – в попытках выяснить, что происходит. В итоге мой день состоял из того, что с утра я хватала все оригиналы договоров и методично объезжала каждую радиостанцию, каждый телеканал, предъявляя им свои законные права.
– Я все равно заберу у тебя Билана, понятно? – свирепствовал Виктор Николаевич, когда я пыталась выяснить с ним отношения.
– Нет. Никогда. Никогда этого не будет, слышите? Он не вещь, чтобы перекладывать его с полки на полку, а тем более «ломать»! – отвечала я и бросала трубку.
Позвонила я и композиторам. С их слов, Виктор Николаевич ввел их в заблуждение, размахивая перед носом поправкой к «Закону об авторском и смежном правах», которая касается распространения авторских материалов через Интернет.
– Господи, а поправка какое отношение имеет к договору? И документы подписывать-то зачем? – восклицала я, понимая, что разговор здесь довольно короткий. Людям очень хотелось денег, они их получили.
Пресса снова с упоением подхватила интригу. На этот раз, в отличие от 2006 года, лагеря разделились. На нашей стороне оказались такие
«Только бы все это закончилось, только закончилось!» – каждый день молила я Бога, вставая утром. Но, к сожалению, покой нам с Димой только снился.
Удивительно не это, дорогие друзья. Удивительно то, что Виктор Николаевич преследовал женщину, которая ничего у него не украла, ничего не взяла – ни копейки денег. Наоборот, как раз Виктор Николаевич сделал все возможное, чтобы в моем распоряжении не осталось ничего из того, что мы нажили за нашу совместную жизнь. Подаренную мне машину он забрал, эвакуировав аж с подземной стоянки. У меня не было жилья. Те немногочисленные подарки, которые когда-либо преподносил Виктор Николаевич, остались в его доме, из которого я ушла. Даже детей он попытался у меня отнять, и отнял почти на полтора года. В начале 2007 года я переехала от него с одним чемоданом, куда уложила лишь свою одежду. Никаких шуб и мехов, никаких бриллиантов в этом чемодане не было – блузки, джинсы, юбки и прочие дамские принадлежности. В октябре 2007 года я добровольно подписала брачный договор, где были обозначены самые минимальные имущество и деньги, хотя я, как законная жена, могла претендовать на половину. Все переигралось гораздо позже – когда после серии судов я получила и права на детей, и права на некоторую часть из нашего совместного имущества.
Наверное, я никогда не устану это повторять – мне не были нужны деньги Виктора Николаевича, как он и некоторые другие пытаются представить. Да и никакие деньги не способны компенсировать те страдания, которые он мне причинил…
ДОКАЗАТЕЛЬСТВА ВИНЫ
Нет вражды неукротимей,
Чем ненависть между своими.
Итак, наверное, вы уже поняли, что не я начала войну. Я лишь хотела расторгнуть этот брак, поскольку семья в ее нормальном понимании давным-давно развалилась и мы с Виктором Николаевичем, увы, разные люди. Верю, что в целом он неплохой человек, я тоже, надеюсь, неплохой человек, но бывает так, что люди друг другу просто не подходят. Проживают в разных измерениях. Это именно такой случай. И никто в этом не виноват.
Мне никогда не было комфортно в этом браке. Помню светлые моменты – те самые, о которых я рассказывала в предыдущих главах. Я помню и наше знакомство, и первые встречи. Помню первые годы совместной жизни. Однако времена меняются, люди – тоже, и чем дольше мы находились вместе, тем больше портились наши отношения. И, наконец, дошли до той роковой черты, когда находиться вместе далее стало уже невыносимо.
Хочу раз и навсегда развеять нападки в мой адрес по поводу моей мнимой супружеской неверности – я никогда не изменяла своему мужу. Никогда и ни с кем. Считаю, что это в принципе невозможно – так меня воспитали мои родители, которые тоже всю жизнь прожили в любви и согласии, не марая свою супружескую жизнь грязными пятнами измен. Но как всякая интересная женщина, я всегда нравилась мужчинам, они всегда оказывали мне знаки внимания, которые я далеко не всегда принимала – и никогда при этом не переходила черту дозволенного. Прийти по приглашению на вечеринку и изменить – это разные вещи, согласитесь.