Исповедники

Распопов Дмитрий Викторович

– Мы подарили учитель, - поправил я его, - я не один участвовал в операции.

– С точки зрения основного веса трудозатрат, твой вклад был самым весомым, поскольку протез мог сделать любой другой механик, а операцию провести и доктор Эберман.

– Если хотите мне помочь сэр Энтони, уговорите включить в проект Дженни, - вспомнил я о своём обещании, - этот чертёнок достал меня просьбами посмотреть корабль. Тут проще согласиться, чем объяснять насколько это всё засекречено и невозможно, она ничего не хочет слушать.

– Уверен, что только из-за корабля она хочет остаться? – осторожно поинтересовался он, - она последнее время места себе не находит, всё время волнуется и спрашивает о тебе.

Я

пожал плечами.

– Учитель, женщины – это последнее, что мне сейчас нужно.

Он внимательно на меня посмотрел.

– Рэджинальд тебе не стоит замыкаться в себе, ни к чему хорошему это для тебя лично не закончится.

– Да я не одинок учитель, - хмыкнул я, садясь на кровать, - и хоть тех людей, которые мне дороги можно пересчитать по пальцам двух рук, я доволен их количеством, большего мне не нужно.

– Это неправильно, растеряя тех, кого имеешь сейчас, ты останешься один, если возле тебя не будет никого больше.

– Ну раз у нас сегодня урок философии, - фыркнул я, - тогда ответьте мне на вопрос сэр Энтони. Я смогу сейчас завести себе друзей среди верхушки аристократии, не являясь таковым?

Он посмотрел на меня тяжёлым взглядом.

– Очень опасные мысли Рэджинальд, так думают только республиканцы.

– То есть вы признаете, что текущий строй у нас в империи не позволяет простому человеку, сколько бы он не был талантлив и сколько бы пользы не приносил, стать нечто большим, чем просто винтик в механизме?

– Я понимаю, наказание очень сильно на тебя повлияло, но мы тебя предупреждали, чтобы ты вёл себя тише! – сорвался он, - как ещё было вдолбить в твою упрямую голову, что мир не крутиться только вокруг тебя?!

– Да учитель, именно так, - его слова подтвердили мои мысли, - сколько бы ты не сделал для империи, сколько бы не старался, если твой социальный статус ниже, к тебе будут относиться в соответствии с ним.

– Рэджинальд, - учитель был очень недоволен, я давно не видел его таким злым, - исповедники находятся отдельно от всего мира, и только случайность привела тебя к тому, что ты испытал. Если бы слушался нас, ничего подобного не случилось, а все эти твои разговоры ни к чему хорошему для тебя не приведут, услышит сэр Артур – быть беде, тебя закроют так далеко, что ты света белого больше не увидишь.

– Ладно учитель, - я поднял обе руки, показывая, что устал спорить, - кроме вас я это никому не говорил и не собираюсь, тем более я хочу посвятить свою жизнь исследованиям и очень надеюсь никогда больше не пересекаться с аристократией, для её же сохранности.

Сэр Энтони при моих последних словах вздрогнул, но промолчал, отправившись к графину с виски.

– Если бы ты знал, как я расстроен твоими словами, - он налил себе немного и вернулся в кресло, - очень надеюсь, что ты поумнеешь, наберёшься опыта и изменишь своё решение.

– Давайте лучше сменим тему учитель, - предложил я, - вы говорили, что принцесса довольна операцией, а император? Что сказал сэр Артур?

Исповедник прищурился и сделал большой глоток, довольно крякнув, отставляя от себя стакан.

– Он выглядел как кот, дорвавшийся до бесплатной сметаны, судя по всему звездопад посыпался уже сейчас, так что готовься, вскоре он настигнет и тебя.

– Да к чему мне эти звёзды, денег дадут и ладно, последнее время мои траты стали слишком большими, никаких накоплений не хватит с такими расходами.

– С твоим окладом и не хватит? – удивился он, - на что ты тратишь? Ты живёшь практически на полном обеспечении.

– Одежда, обувь, свои проекты – всё стоит денег, - не стал я вдаваться в глубь вопроса, - так что лишние деньги мне не помешают, не говоря уже про моих компаньонов.

– Доктор завтра возвращается к работе, госпиталь его заждался, -

исповедник покосился на меня, ожидая реакции, - Дженни, если не уговорю сэра Артура, также поедет домой.

– Хоть кто-то теперь заживёт своей обычной жизнью, - хмыкнул я, - и так я вытянул их на несколько месяцев и привязал к себе.

– Я кстати хотел спросить, почему ты расстался с Элизой? – внезапно сменил он тему, - хорошая и прилежная девушка, переживала за тебя.

– Учитель, если вам она так нравится, возьмите её к себе, - я догадывался об истинной подоплёке его вопроса, это в общем-то и послужило одной из причин того что я её послал, не хотелось делить девушку с кем-то ещё, это ведь не Анна, с её психическим заболеванием. После произошедшего, я к многим вещам стал не терпим.

Его глаза расширились, словно я открыл ему новое направление в ремесле.

– Слушай и правда, нигде ведь не сказано, что исповедник не может иметь больше одной служанки, - пробурчал он себе под нос, потеряв ко мне интерес.

Утром сэр Артур прибыл к нам в дом, чтобы буднично и просто передать мне патент на дворянство и чек на пять тысяч гиней, так что с сегодняшнего дня я волей императора стал бароном ван Диром. Также он отказал в моей просьбе привлечь Дженни к проекту и заплатив ей также пять тысяч, отправили её назад в свой цех. Я пытался воззвать к тому, что она прекрасный механик и может помочь, на что мне был ответ, что дальше механик мне будет не нужен, поскольку над кораблём трудятся императорские инженеры, которые вполне обойдутся без советов сопливой девчонки. Также он предупредил, что сегодня на верфи мы поехать не сможем, поскольку его ждут дела во дворце, так что завтра я с учителем самостоятельно туда поеду и познакомлюсь как с кораблём в живую, так и с инженерами, которые отвечают за проект. Пока я пытался осмыслить его слова, он занялся Дженни и дал ей на сборы десять минут, её словно выпинывали из дома за ненадобностью, что конечно же меня взбесило, но сделать я ничего не мог, так что пришлось просто проститься, хотя и коротко. Буркнув.

– Не забывай меня, - она встав на носочки своих туфель, быстро поцеловала меня в губы и смутившись, ретировалась в парокар, пока я снова приходил в себя от произошедшего.

Как я знал, доктору Хоккингсу выплатили столько же, как и всем нам, так что вроде бы участники операции остались довольны, но лично я ожидал большего. Даже награждение сейчас для меня было чисто формальным, поскольку я помнил тот раз, когда меня наградили паинитом: всё происходило при большом стечении аристократов и публично, тут же было такое впечатление, что императорская семья то ли откупилась от меня, то ли избавилась, просто передав через своего исполнителя дворянский патент. Обычно получение не наследуемых дворянских титулов за заслуги перед империей происходило раз в год, на специально устраиваемом торжестве, где счастливчиков объявляли и поздравляли публично, затем все газеты публиковали списки награждённых. Я же очень сомневался, что в завтрашних статьях найду любое упоминание о своей персоне. Мне просто досталось то, что досталось, так что пришлось задвинуть своё мнение подальше и довольствоваться тем, что получил. Единственной пользой операции я видел то, что учитель стал предоставлять мне больше самостоятельности, задавая сразу сложные задания, которые я частично знал или читал из книг, а также то, что сэр Артур стал более благосклонен к моим просьбам, разрешая теперь выезжать в город без предварительного согласования с ним, просто под охраной. Которая кстати стала меняться теперь раз в неделю, мельтешение лиц и незнакомых имён в конец мне надоело, так что я перестал запоминать их, обращаясь к очередным охранникам просто «мистер».