Исповедники

Распопов Дмитрий Викторович

– Смотрю вы смогли приютить её у себя, - я занял нагретое место.

– Рэджинальд, это не твоё дело, ты сам от неё отказался.

– Тогда к делу, - я не понял, почему учитель стал грубить, но это и правда было его дело, - вы сталкивались в своей практике с тем, что душа начинала отслаиваться от тела, раньше его смерти?

– Как это? – удивился он.

Пришлось пересказать сегодняшнюю встречу с инспектором, а также свои соображения по найденному мертвецу. Он задумался, откинувшись в своём кресле, закрыв глаза,

я сидел тихо, чтобы ему не мешать.

– Такое в принципе возможно, - наконец он открыл глаза и задумчиво на меня посмотрел, - только в том случае, если бы в душу человека замешали другую душу, полностью ей противоположную по частоте колебаний.

– М-м-м, - я почесал подбородок, на котором подростковый пух стал меняться на твёрдые волоски и теперь постоянно чесался, - то есть некто подсадил другую душу в тело человека и от этого человек умер? Какой в этом смыл? Он же ничего не выигрывает от этого, ну кроме просто смерти человека.

– Ты не понял Рэджинальд, если ремесленник впитает в себя душу человека и не освободится от неё, то в зависимости от его силы его вскоре ждёт противорезонанс и отравление, да ты и сам это на себе испытал, а вот если простому человеку подсадят душу другого человека, ему ничего не будет, он просто с ней сольётся через какое-то время.

– Я запутался, вы ведь только что сказали…

– Ты плохо слушал, - он усмехнулся, - я сказал, что подсаживаемая душа донора должна быть по частоте колебаний противоположна частоте души реципиента, только тогда человек может умереть.

– Но таких случаев случилось много, учитель, кто может иметь душу, подсаживая которую к другим людям вызвать их сто процентную смерть?
– удивился я.

– Плохо же ты в школе учился, вам наверняка говорили, что есть редчайшие люди, душу которых не в состоянии вытянуть ни один ремесленник? – с прищуром спросил он, попеняв мне на забывчивость.

– А такие действительно есть? – покраснел я от справедливого обвинения, такое действительно мы проходили.
– Никогда такую душу не видел.

– Поверь мне есть и пока ты не потянешь её на себя не поймешь, что это именно тот человек, который тебе неподвластен.

– А как они налоги сдают тогда? Их же быстро вычислят с такой то душой.

– Таких подростков в раннем возрасте забирает себе тайная полиция и тренирует из них убийц, сам знаешь кого, ну или умертвляет, если они отказываются.

Я от удивления едва не раскрыл рот.

– «Ничего себе новости!».

– А почему вы раньше мне об этом не говорили? – я был ошарашен, не каждый день узнаёшь то, что оказывается есть люди, задача которых убивать ремесленников.

– Это тоже один из секретов тайной полиции, как и существование исповедников, - он пожал плечами, - а поскольку раньше про это не заходил разговор, то и знать тебе было это незачем.

– Хорошо, оставим секреты, - мне нужно было это переварить

позже, так что я вернулся к первоначальной теме разговора, - то есть такая возможность существует, что какой-то ремесленник нашёл человека с неотъемной душой, оставшегося к тому же без надзора тайной полиции, придумал возможность изъятия его души и теперь с помощью этого убивает людей? Какой-то бред получатся, какой в этом всём смысл? Ладно герцог мог перейти кому-то дорогу, но простые люди тут как замешаны?

– Не знаю Рэджинальд, - исповедник пожал плечами, - я лишь говорю тебе то, что знаю, да ты и сам можешь прочитать об этом, раньше были опыты ремесленников над такими людьми, исследования на эту тему публиковались неоднократно.

– А почему сейчас не проводятся?

– Людей, над которыми можно это делать, прибрала к себе тайная полиция, да и нравы другие стали, - он откинулся на кресле, - ты не можешь сейчас просто забрать себе на опыты, человека с улицы. Даже у исповедников сейчас есть границы дозволенного.

– Раньше было не так?

– Лет десять назад было всё проще, - хмыкнул он, - и сложнее одновременно, тебе не понять.

Раздался стук в дверь и в комнату закатилась тележка, Элиза вернулась.

– Можно? – девушка обращалась только к сэру Энтони.

– Да, мы с господином бароном уже закончили, - учитель с наслаждением увидел, как внезапно расширились глаза девушки, ему похоже доставляло удовольствие шутить то надомной, то над ней.

Элиза не смотря на удивление промолчала и стала расставлять чашки.

– Я пойду, почитаю, - я встал с кресла, чувствуя теперь себя лишним в этой комнате.

Вернувшись в комнату, я стал пролистывать те дневники, тетради исповедников и ремесленников, до которых ещё не добрался в своей работе по систематизации. Не сказать, что их осталось много, но около сотни точно, по сравнению с уже перелопаченным материалом, сущие пустяки. Учитель оказался прав, такие опыты проводились, а также то, что простые люди могли легко приспосабливаться к чужим душам, поглощая их в случае перелива, кроме тех, кто был либо противоположен им по частоте резонанса, либо действительно от тех людей, чьи души не поддавались вытягиванию. И вот тут на главный вопрос, который у меня возник ещё в разговоре с ним, ответа нигде я не нашел.

– «Если душу у неотъемных людей нельзя отнять, как чёрт возьми проводили опыты по её переливу в других людей?!!!».

Заснуть я так и не смог, так как бросив все текущие дела, стал дочитывать все оставшиеся у меня дневники, пытаясь найти ответ на главный вопрос. Даже когда через плотно закрытые шторы стал проглядывать солнечный свет, заснуть я всё равно не мог, поэтому открыв окна, я потушил лампу и сталь читать дальше, отвлекшись только на обед.

– Рэджинальд, - в комнату заглянул сэр Энтони, я повернул голову в его сторону.