Испуг
Шрифт:
Даша засмеялась:
– Затихал, замолкал… Замирал… И ждал некоего общего потрясения.
– Зачем?
– А на потрясение куш тотчас списывался. Смута… Пейзаж после битвы… Все вдруг как в тумане. Денег нет, бляди разбежались, и где светлый «Ниссан» – неизвестно. И каждый из его помощников – каждый, заметь! – тотчас отращивал бороду.
– Хотел быть мрачным?
– Хотел быть неузнаваемым.
– А твой отец – был и есть человек хороший. – Это я поддакнул, понятно, с иронией.
Проблевавшись, я повеселел… Даша
– Отец старался – а знаешь, дед, зачем?
Как не знать!.. Я так и видел ее папашу. Я его даже чувствовал!.. Политикан-чиновник… Солидный старый мудила… Как же чертыхался он на неуправляемую свою дочурку!
– Ты, Петр Петрович, не врубился… Отец даже не догадывался, что скоты пользуются его именем. Приторговывают именем… Грозят именем… Шантажируют…
Мы уже выскочили на лихое шоссе – в Москву, в Москву!
– Это я просто так. Болтаю. С тобой, дед, чем ни делись – ты не чувствуешь ситуацию. Не рубишь дровишки… Эй, дед, проснись!
– Я не сплю.
– А с какого перепуга ты блевал?
– Цок-цок, – засмеялся я.
Шоссе сузилось. Пост ГАИ.
Даша только здесь и сбавила гонку. Сбросила разом скорость. Плавно катила… И скучавшему постовому улыбалась во весь рот. Красавица! Он на миг охренел. «Привет, мент!» – крикнула ему скалясь.
– А?
– Привет, говорю!
Он зачем-то стал перетаптываться. Как-кая!.. Блондинка за рулем! Распущенные светлые космы… В сверкающей, бля, в дорогущей машине!
А мы, конечно, сразу рванули.
Когда я оглянулся, мент уже не перетаптывался. Стоял спокойно. Но с открытым ртом.
– Нравишься гаишникам?
Она смеялась:
– Он же денег хотел, дед. Штрафануть хотел.
Впереди уже выросли каменные кубы Таганки.
А я тоже вдруг заговорил:
– Это он, Даша, от смущения. Я про гаишника… Это он притворялся, что ему деньги нужны… От смущения. От мягкости душевной… А на самом деле он думал об опасной дороге – о нас с тобой.
– О людях думал?
– О людях.
– Это ты такой ядовитый, дед?
Она в ответ приударила по тормозам. Легкий тормозной визг попадал точно меж моими и ее фразами – в пустоты, как в цель. Помолчала. Оценивала… Уважает яд. Ядок (в дозе) успокаивает, смиряет.
Но и тут Даша нашла что сказать:
– Не люблю я о людях – если обо всех сразу. Что мне, дед, твое человечество?!. Что они мне, если кучей?
– Не нравится человечество?
– Как бы это тебе объяснить, дед. Нравится – не нравится… Не знаю… Чудовищный долгострой!
От Таганки мы рулили каким-то новым съездом… Понастроили! Я почти не узнавал. В глазах мелькало и рябило… Попали на набережную. И мчали уже там – по другую сторону реки от Кремля.
– Здесь
И засигналила – раз, другой… третий! – обгоняя машину за машиной.
– Осторожней! – Я вскрикнул.
И тут же я (совсем по-отцовски, что самому неожиданно) вдруг стал заботливо пояснять ей, что страх – здоровое чувство, Даша. На небо – не торопясь и не толкаясь. На небо – без спешки. Там – нет очереди…
– Дед. А вдруг там – там – нас ждет одна сплошная радость? После всего этого говна… После всей этой мыловарни… Прикольная мысль – а, дед?! Радость и радость!.. Почему бы и нет, а?.. Никто же оттуда не пожаловался… Неужели ты боишься, дед? Ты уже столько прожил! Все пробовал и перепробовал, а мыслишки твои мелкие – как бы уцелеть. И как бы кого бы напоследок трахнуть.
– Трахнуть – тоже радость, – заметил я.
– Да ну?
– И – не кого бы. И – не как бы.
– Аг-га. Значит, с отбором!.. Обиделся!.. А что тебя так радует, когда женщина раздвигает ноги? Победа?
– Меня луна, Даша, радует. Сначала – луна.
– А да, да! – я забыла: ты же лунатик!
– Меня радует спящая молодая женщина. Я не лунатик.
– Поселковский лунатик – все знают!
По набережной и правда ехать было легко. Почти пусто.
– И никакой нет луны, дед. Ты пережиток. Ты просто мамонт!.. Вбить кол меж ног. Самцы. Вот вся мудрость. Кто глубже… А женщина лежит – потолок изучает…
– Ты, Даша, точно знаешь, куда рулишь?
– Не сомневайся.
Навстречу нам шли непонятные грузовики… Шоферня в касках! Ага – на поворот просятся БТРы-80. Первый БТР изо всех сил мигал. Тревожно мигал…
– Страшно, а?.. Сам же сказал: страх – здоровое чувство. И больше не гоняйся за женщиной среди бела дня!
– Не шибко я и гонюсь.
– Тогда что ты сейчас делаешь?
– Цок-цок.
Она засмеялась:
– А молодец, дед. Не трусишь. Ведь уже близко…
Мы въехали на Бородинский мост. Дом уже маячил. Дом давил высотой – я смотрел не отрываясь. Как на белую гору. Скорость мы сбавили.
– Жизнь без натуги – а, дед?
– Жизнь без натуги, Даша.
Нам стало хорошо. Нам стало отлично. Так бывает вдруг… Возбуждение и кураж – взамен тревоги.
– Нет. Честно… Зачем ты увязался за мной? Твое время – ночь. Ты же поселковский чудик, все знают.
Она поучала:
– Женщина днем – тебя принижает. Пусть она даже супер. Пусть раскрасотка… Это тебя мельчит, дед. Это прокол. Это распыляться. Это все равно что к блядям! Нет и нет!.. У тебя должны быть только лунные женщины! Лунные бабцы! И никаких других. Это звучит! СТАРИК, ТРАХАЮЩИЙ ПО НОЧАМ! У СТАРИКА МОЩЬ ШИЗА. Чувствуешь?.. У НЕГО СТОИТ ТОЛЬКО ПРИ ЛУНЕ! При высокой луне, ты сказал?