Испытание огнём
Шрифт:
– Ага, - Джейн накинула верхнюю рубаху и выкопала чистую смену одежды. Ежедневное купание, - ради этого стоило жить в столице и даже учить традиции Броннов и Мальгесов.
– Уже месяц прошёл… Хассек, а о Кьюгене что-нибудь слышно? Он передумал штурмовать, или ждёт, пока все сааг-туулы расплодятся, или нашёл другую дырку в небе и отстроил реакторы? То есть… ну, у вас тут хорошо, - но у него там атомная станция! И планы…
– Планы скверные, - страж помрачнел. – И часть его орды уже совалась в Тогот. Стены и жители выстояли – Кейланны успели вовремя. Привезли к городу отряды Сэта и стражей – и Тогот устоял. Будь все его воины там, не
– У-ух, - Джейн уткнулась взглядом в носки сапог. «Пока я тут собираю ножи по углам и любуюсь прудом, там уже города штурмуют…»
– А сам Кьюген… он не вмешался?
– Бережёт силы для Сердца Пламени, - буркнул Хассинельг. – И хватит пока о нём. У тебя уже почти получаются щиты. Ещё неделя – и опробуем волну.
…На поверхности пруда «трилобиты» доедали очередную обугленную тушку – плавучие семена вымахали в ладонь длиной и снова решили попытать удачи с крупной добычей. Джейн видела, как при их появлении складывают лучи и уходят на дно «морские лилии». Некоторые из них были погрызены – стрекательных клеток в одном отростке уже не хватало, чтобы отпугнуть «хищника», приходилось задействовать весь пучок. Семян убавилось вчетверо, уцелевшие отрастили гребни из коротких шипов вдоль полос. Как это всё будет преобразовываться в корни и ветви, Джейн пока не понимала.
Двое Броннов – явно не в садовничьей одежде – стояли у дерева себасти; один играл на флейте, другой – на костяном барабанчике, подвешенном к поясу. Листья себасти негромко вызванивали мелодию «Лили среди звёзд».
– Дереву по нраву музыка, - шёпотом заметил садовник. – Оно запело, когда услышало наш мотив – но запело по-своему, и музыканты подстроились.
Джейн едва заметно ухмыльнулась. «Себастьен и сам-то чужого не пел. А с деревом договориться будет сложнее…»
В оранжерее стало тихо. Один из Броннов-музыкантов повернулся к стражам.
– Шайис, ученица Хассинельга, принесла сюда поющее дерево? Знает ли она слова к его песням? У нас записана одна, про драку с хищным зверем, и другая, про страшную сжигающую войну. Но этой мелодии мы не знаем.
– Я расскажу, - пообещала Джейн. – Только петь не просите. Или, если очень надо, подальше от… себасти. Отлупит ветками, как пить дать!
…Рассветало в столице рано, темнело поздно – и всё же и сюда пришли сумерки. Снаружи, из-за опущенной завесы, был слышен гомон – все куда-то собирались. В «читальный зал», где Джейн под присмотром Ауны сравнивала традиции Броннов и Скогнов, заглянул Хассек.
– Хранящее Сердце зовёт всех во двор – крепость Куэннов стала башней огней! Джейн, я подношения приготовил – но петь тебе придётся!
– Ну, если вам так надо разозлить богиню… - девушка выразительно пожала плечами. Ауна уже встала со скамьи, крепко сжимая посох, - традиции Джейн давались тяжело, и наставнице с ней пришлось несладко, так что обе были рады отвлечься – всё равно на что.
– Не суди по своему мирру о Рравнине, - проворчала псоглавица. – Много ты знаешь о богах, если ваши спят или мерртвы?
Джейн открыла было рот, чтобы спросить о богах Земли – и о том, откуда все стражи знают больше, чем сами земляне – но завеса снова качнулась.
– Будут другие дни для чтения! – Калиг заглянул в маленький зал, и там сразу стало тесно, хотя он даже не вошёл. – Пойдём и восславим Эннуру, владычицу тверди!
…Джейн редко видела огромное здание древнего завода со стороны – в лучшем случае удавалось
– Хвала Эннуру, давшей нам опору во всех делах, - старательно повторила за Хассеком Джейн, ставя на «шляпку гриба» костяную плошку с печёными «ракушками». Другие ёмкости и поделки – везде, где можно было разглядеть их – тоже были сделаны из кости, камня, кожи или дерева, - ни стекла, ни металла, ни керамики, хотя даже Бронны от неё не шарахались. «Эннуру любит самые древние штуки,» - напомнила Джейн себе – в книгах по этикету говорилось и о «повадках» богов. «Те, что лежали в основе, - потому что она богиня опор и основ… Хассек уверен, что мне следует для неё петь? У Себастьена в текстах новшество на новшестве, я Броннам объяснять умаялась. Разве что «Будет ласковый дождь» - но это для праздника такое себе…»
– Разойдитесь! – проверещали совсем рядом. Скогны вшестером несли в плетёном подобии кресла безногого сармата. Вепуат, увидев Джейн и Хассека, с широкой ухмылкой помахал им и кивнул на ракушколёт.
– И я принёс пару цацек для той, кто держит твердь. Не знаю, что бы мы без неё делали! – он положил на «шляпку гриба» маленьких «зверьков», вырезанных из кости. Джейн тут же их опознала – эти ручные «динокариды» работали здесь, на Равнине, и почтальонами, и шпионами, и охотничьими псами.
– Сам сделал?! – девушка успела разглядеть характерные насечки на спинных щитках.
– А чем ещё заняться? – хмыкнул Вепуат. – Был бы я Гедимином, проку было бы куда больше. Но я всего лишь я. Немного помощи оружейникам и много времени на всякие… дела. А тебя, говорят, загоняли по традициям?
К стене подошёл отряд гвардии, и носильщики Вепуата посторонились. Джейн и мигнуть не успела, как толпа отнесла её и Хассека в сторону от стены. Потом сармата обступили Скогны и стражи, и пролезть к нему нечего было и думать. Шум и гам вокруг постепенно обретал ритмичность, ещё немного – и застучали барабаны, загудели ракушки, засвистели флейты. Джейн никак не могла уловить ритм – он точно был, но «ломался» в самый неожиданный момент. В небе вспыхнули цветные огни – стражи устроили беззвучный салют. Хассек подтолкнул Джейн, и она, спохватившись, подняла посох. Ко второму «залпу» как раз успела – небо снова зажглось узорными разводами.
…Петь всё-таки пришлось – но через час, после нескольких глотков местной браги (Джейн знала, как её делают, но на втором часу праздника ей уже было всё равно), «на ура» зашла и «Кукуруза на Сатурне», и «Ласковый дождь», и «Памяти Олдрина»… Из стен иногда выглядывали глаза, белые щупальца, волокна света; жгучие вспышки, отдающиеся в костях, сменялись ровным теплом. Джейн не знала наверняка, оно придаёт уверенности – или всё-таки слабенькая местная брага. Тут был кто-то, кроме горожан, солдат и стражей, даже кроме Кайшу и сущности по имени Пламя, - кто-то, кто ещё больше, огромное могущественное существо. Джейн видела, как исчезает содержимое то из одной, то из другой миски. Когда присутствие чего-то исполинского стало совсем уж ощутимым, все потянулись к воротам. Музыканты доигрывали на ходу.