Испытание огнём
Шрифт:
Ауна раздражённо рявкнула.
– Читай дальше! Говоррила я Рруниену – прроку не будет…
Джейн перевела взгляд на недочитанный свиток. Кто-то всё смотрел на неё из-под здания завода – и девушке мерещилось сильное удивление и… благодарность?
9 день Земли месяца Лучей. Равнина, Сердце Пламени
Джейн раскрутила посох над головой, перехватила его – и сквозь поднявшийся белый щит послала лучевой веер. Раздался грохот. Пол усеяло обломками взорвавшихся камней-мишеней. Осколки на излёте ударили и по щиту, заставив его рябить – но купол
– Вот это дело! – Хассинельг вскинул посох. – В дни Огня, когда Кайшу снова соберёт стражей, уже никто слова против тебя не скажет!
– Снова? – переспросила Джейн, резко помрачнев. – Думаешь, мы успеем разойтись из столицы… и ещё будет, кому расходиться? Кьюген уже на подходе, и мы легко отобьёмся от орды с атомным крейсером?
– Я только сказал, что в дни Огня тут собирают стражей, - отозвался Хассек, тоже помрачневший. – Чтобы проверить, как они хороши в бою.
Новые камни выкатились на пол зала – и, повинуясь неизвестному механизму, взлетели в воздух и повисли на разной высоте.
– Попробуй ещё раз!
– А боль снимать когда научишь? – спросила Джейн. – Когда тут будет пол-армии раненых, навык-то понадобится…
– Когда ты научишься соизмерять силы, - буркнул страж. – У тебя с этим до сих пор плохо. Так снимешь боль, что всё тело отнимется.
«Хм. Резонно,» - нехотя согласилась Джейн. С расчётами «силы» удара у неё и впрямь было так себе, даже на знакомых предметах, вроде тех же комков пуха или кусков «песчаника». А живое тело – штука куда сложнее…
Ворота задребезжали. В зал заглянул, прижав уши, Бронн-садовник – тот, которому бегать было ещё не зазорно, в простой, почти без украшений, одежде.
– Могучие стражи, в саду вас ждут!
…Восемь выживших семян себасти задумчиво ползали по оранжерее. От их плавников остались жалкие обломки и лохмотья, шипы и складчатая броня скорее мешали, - но существа упорно что-то искали. Джейн видела, как изменились их пасти – втяжные хоботки расплелись на пучки бахромы, зачатки будущих корней. Вот первое семечко, изогнувшись, воткнулось в рыхловатый грунт и закачалось, погружаясь в него до середины туловища. Ещё несколько рывков – и оно замерло. Теперь оно уже не было похоже на быструю хищную рыбу, - просто небольшое растение, росток с поломанными листьями…
– Они быстро сменили форму, - заметил Бронн-садовник, глядя, как другие семена укореняются в оранжерее. К одному, чуть выждав, устремилась неприятного вида лиана. Джейн дёрнулась было к ней, но Хассек удержал.
– Переморите вы так их всех, - проворчала она. «Сказал бы им дядя Джек!.. Садовники, называется…»
– Мы дали ему воду и укрытие, - отозвался Бронн. – Безопаснее мест на Равнине не будет. Если со всем этим оно расти не сможет – значит, не сможет.
Джейн высматривала на морщинистой коре знакомый орнамент – роспись Себастьена; первое дерево себасти так и хранило её, но, кажется, потомству не передало. «Или прорастёт потом, после линьки,» - думала девушка. «Нужны гладкие участки коры, а у молоди везде складки и шипы. И ещё интересно – будут новые деревья петь?»
Ветра не было, и певцы на время прорастания семян ушли из оранжереи, но себасти что-то тихонько вызванивало «струнами» листьев, всё так же по-земному зелёных. В этот раз Джейн не угадала мотив.
…Сон о тыквах, отрастивших щупальца, как у офиур, и попытке
– Джегуу, - тихонько позвали снизу. – Джегуу, ты меня слышишь?
Джейн ошалело встряхнула головой. «Джегуу?! Кто здесь, в столице, назвал бы меня по-Джагульски?!»
– Тот, кого в племени звали «Нергерех», - отозвалась светящаяся пустота. – И много лет – Нерг. Я знал, что ты услышишь. Мало кто помнит, что я ещё тут.
– Нерг?! – Джейн попыталась себя ущипнуть. Боли не было.
– Когда нет тела, легко ходить по снам, - заметила пустота. – И говорить так проще. Но я пришёл не болтать. Мой народ в рабстве, мой мир в беде, а то убожество, что управляет теперь Пламенем…
Джейн услышала отчётливый скрип множества немелких зубов в мощных челюстях.
– Я знаю, что делать с Хуургэрэном, - сказал Нерг. – То же, что сделали со мной. Заманите его в западню Пламени! Нас тут трое – и та, кто сверху. Он даже шевельнуться не посмеет. Я знаю, как прочна эта западня. И я знаю, что он её не минует. Передай мои слова той, кто наверху, - меня она никогда не слушала!
– Так вы же враги, - хмыкнула Джейн. – Странно было бы, если бы слушала. А… с чего нам тебе верить? Вдруг вы с Кьюгеном заодно?
Сияние взвилось обжигающим вихрем.
– Я хотел, чтобы Равнина была лучшим пастбищем для зверей моего народа! А не игрушкой Кьюссов – и не сырьём для литейни. Я не друг той, что наверху, - но я хочу, чтобы Равнина жила. Скажи им всем! Разве они не хотят того же?!
Сияние погасло. Джейн вывалилась из спального кокона, едва не оставив там штаны и напрочь забыв о посохе. Белая кость, сжатая в руке, была тёплой, отогнала остатки дремоты – но каждое слово разговора намертво отпечаталось в мозгу. Вся спальня уже зашевелилась, хотя час явно был ранний. «Нерг!» - слышала Джейн с разных сторон. Хассек – в одной набедренной повязке, но с посохом в руке – склонился над ней.
– Джейн, ты как? Ты… видела странное?
Та кивнула.
– Нерг предложил… он думает – хорошо бы заманить Кьюгена в реактор. Вот только как? С чего бы ему туда лезть? Разве только Кайшу уступит «пульт управления»… и что-то затянет его внутрь. Там ещё трое кого-то, вместе с Нергом… может, они? В общем, с Кайшу обговорить бы. Мне кажется, план дельный. Куда-то ж надо эту тварь девать!
10 день Лучей месяца Лучей. Равнина, Сердце Пламени
Коридоры древнего завода уже не верещали, как сигнал аппарата жизнеобеспечения, - к тонким голосам растревоженных Броннов и Скогнов добавились куда более громкие и низкочастотные голоса стражей. Кто-то был сердит, кто-то напуган, но спокойных осталось мало. Джейн слушала во все уши, - похоже, странный сон был почти что один на всех, и тот, кто в нём явился, всем сказал одно. «Странные дела! Это ведь не наведённые воспоминания… ну, непохоже, что они. И снилось немногим… Нет, я слышала – тут что-то странное бывает со снами. Урджен тот же, другие шаманы. И… да, этот сон был очень странный. Какой-то… не такой, как всегда…»