Испытания жизни
Шрифт:
Эдуард не договорил до конца, заметив в полураспахнутом окне, выходящем на тщательно убранный двор, шагающего скорым шагом Александра.
– Поторопись Сашок! Мы все тебя заждались! Ты не забыл, что нас сегодня приглашал Кирилл Сергеевич.
– Дружище! Прошу тебя и твою маму извинить меня за опоздание. Местные жители рассказали мне многое интересного о здешних местах. Рассказали мне о том, что я себе и не представлял. Обо всем я постараюсь рассказать вам попозже. Может мой рассказ будет для тебя интересен? Впрочем, вы с Валентиной Васильевной идите. Не ждите меня. А я подойду чуть попозже. Мне потребуется время, чтобы привести себя в порядок после замечательной рыбалки.
Скинув промокшую и пропотевшую от воды и солнца старую гимнастерку, Александр на короткое время остановился у висевшего в его комнате слегка потускневшего от времени зеркальца, чтобы тщательно и аккуратно уложить разметавшиеся
– Явился опоздавший рыбак! Присоединяйся к нам Александр, да смотри не испугай своей рыбиной наших дам. Смотрите как она пасть разевает: того и гляди чей-либо палец оттяпает. Все дружно рассмеялись над остротой Кирилла Сергеевича и вместе с ними Александр.
– Да она не успеет этого сделать. Я сейчас ее оттащу на кухню, где полагаю, что наша Авдотья приготовит из нее отличную уху. И учтите, что я потратил на улов немало времени, пытаясь поймать речную красавицу. Примите милые дамы от нас с Эдиком, – и Александр вручил Валентине Васильевне и Марии импровизированные букеты.
Понятно, что лесные цветочки не подходят для каждой из вас, но я решил, что пусть будет хоть что-нибудь из цветущей зелени, на фоне которой вы будете выглядеть ярче и привлекательнее.
– Благодарю вас Саша, – тягуче протянула Валентина Васильевна.
– Да вы садитесь рядом со мною и Машей. Я полагаю, что вам есть, о чем с ней поговорить. Ну, и конечно, возьмите свежего салатика. Я его приготовила сегодня по новому рецепту, который узнала от подруги, и думаю, что он удался.
Не слушая несмолкаемую болтовню Валентины Васильевны, Александр сейчас думал о другом. Второй день он был в гостях у Эдуарда и его матери, но до сих пор так и не побыл наедине с Машей. Он знал ее с раннего детства. Она нравилась ему больше и больше, по мере того, как из долговязого некрасивого подростка, постепенно превращалась в красивую, привлекательную девушку. Последнее время они нечасто виделись из-за занятости Александра милицейской службой, но молодые люди внутренне чувствовали, что их с неодолимой силой тянет друг к другу. Мария нравилась и Эдуарду, но того больше, чем сама девушка привлекало к ней положение ее отца и возможность продвинуться по службе благодаря хорошим связям. Эдуард прекрасно мог рассчитывать будущее на три шага вперед и сейчас ясно предполагал, что он как бы находится в равном положении с Александром. Девушка окончательно не сделала выбор между ними, хотя ощутимый перевес находился на стороне его старинного друга. Подобный расклад был полностью понятен. Недаром Эдик работал следователем и считался по работе опытным розыскником. Марии Истоминской из этих двоих парней больше нравился Саша. Его искренность и простота в обращении с людьми, какая – то внутренняя чистота и порядочность и, без сомнения, стройная, красивая фигура с правильными чертами лица, тянуло и привлекало к нему, и не только ее, но и других людей. С Александром или Саней, так она иногда называла его, можно было говорить, о чем угодно и на любую тему и везде и всегда у него было свое собственное мнение, без всякого сомнения, не откуда-то услышанное или кем-либо подсказанное, а лично им обдуманное. С ним было легко общаться, и, по правде сказать, Маша все больше и больше влюблялась в этого сильного и надежного человека.
«Поменьше бы Саша выпивал, и прекратил курение, – думала Мария. Я постараюсь его отучить от этих бесполезных и ненужных привычек. Избавится, от них будет нелегко и, пожалуй, с ходу не получится. Понимаю, что у Саши нервная работа, – круглые сутки возиться с бандитами. Но я чувствую и внутренне уверенна, что кроме его вредностей у Александра есть огромная сила воли и он способен отойти от пагубных страстей».
Оба друга наперебой ухаживали за девушкой, учтиво накладывая на ее тарелку с обеих сторон кусочки разнообразных кушаний, не забывая подливать в сверкающий хрустальный бокал холодное шампанское. «Интересно наблюдать, как наши ребята стараются
– Мама, что с тобой происходит? Часом, не приболела ли ты у меня? Я думаю, что ты целый день на ногах и как тебе после хлопот не устать. И в комнате душно стало у нас. Я думаю, что к вечеру гроза соберется.
– Ты за меня Эдик не волнуйся. Я вспомнила н молодость и мне на время жалко себя стало. Хотя мои воспоминания пустяки, но слезы почему-то сами текут из глаз. Мне надо заботиться и думать о тебе и как тебя лучше устроить в семейной жизни. Главное для тебя, не упустить из рук эту девицу, – и мать незаметно для окружающих показала глазами на Машу.
Девушка с рассеянным видом, обдумывая что-то про себя, механически водила десертной ложечкой по нетронутому куску, только что поданного сливочного торта. Мысли Марии были далеки от всех собравшихся людей, и она, сейчас, прокручивала в гудящей от нервного напряжения голове, предстоящий разговор с Александром. Она должна обязательно поговорить с ним завтра. До сих пор, по мнению Марии, он оставался большим ребенком с устоявшимися капризами и причудами. «Немало мне придется поработать с ним, если я, наконец, решу создать семью с этим молодцом. А у меня не было с ним настоящего искреннего, откровенного разговора, который может все объяснить и расставить вещи по своим местам. Одного разговора по душам может и не хватить, но он может многое показать и рассказать о намерениях моего друга». Размышления Марии внезапно прервал сквозь однообразный, монотонный гул застолья, голос комдива Истоминского.
– Сейчас я предлагаю тост, и выпить за нашу Красную Армию и нашего выдающегося полководца и вождя товарища Сталина!
Подобный тост требовал обязательной поддержки и присутствующие, в том числе и Маша, дружно поднялись, чокаясь бокалами с окружающими и улыбаясь при упоминании имени великого вождя.
– Прошу вас присесть!
Кирилл Сергеевич не спеша снял китель и, оставшись в одной белой сорочке, вытер вспотевший лоб большим клетчатым платком.
– Какая сегодня стоит духота, да и тучи дождевые появились. Ощущения такие, что к ночи гроза может разразиться.
– А что нам ее бояться. Мы все дома и надежно укрыты от любого ненастья, – поддержал замечание генерала, Александр.
– Мы можем дать отпор любому нашему врагу, как внутреннему, так и внешнему. Генерал вы же только, что сказали, что наша Красная Армия самая сильная и непобедимая. И она разобьет любого врага, в случае нападения на нашу Родину. А, что Кирилл Сергеевич, ваши отцы-командиры говорят о предстоящей войне с немцами? Гитлер фактически завоевал всю Европу. Правда, у нас с Германией имеется мирный договор, но мне что-то не верится в его надежность.
– Ну, для войны у нас нет никаких оснований, мой юный друг. В стране все под контролем и товарищ Сталин знает, что надо делать. Ты и Эдуард продолжайте ловить бандитов и врагов народа, а мы военные – будем защищать весь народ от внешних врагов. А теперь дамы и товарищи, настала пора что-нибудь спеть. Да такую песню, чтобы и за душу брала, и настроение наше улучшило. Чтобы вы мыслями, кто из нас постарше, сумели перенестись в другую пору, пору нашей молодости.
Кирилл Сергеевич стал выводить вначале про себя, а потом громче и громче слова и мотив известной песни: «Три танкиста, три веселых друга, экипаж машины боевой…» Настроение у генерала бодрое и приподнятое. Он чувствовал помолодевшим на целых двадцать лет, полным сил и внутренней энергии. Александр подхватил слова песни и стал приятным, мелодичным баритоном дополнять и слегка опережать хрипловатый голос генерала. Все остальные присутствующие не пели, а раскрывали влажные от еды и напитков губы и чуть-чуть иронично улыбались при виде старающихся изо всех сил импровизированных певцов. Одна Мария своим отсутствующим выражением лица давала знать всем, что она по-прежнему далеко от мыслей, и чувств, собравшейся компании. Девушка испуганно вздрогнула, когда самодеятельный дуэт неожиданно оборвался и послышались негромкие хлопки слушающих, подбадривающих ими скорее себя, чем только что закончивших выступление певцов.