Испытания жизни
Шрифт:
Чтобы не беспокоить внезапно заболевшую Машу, молодые люди на ощупь забрались в деревянный сарай, полный свежезаготовленного сена. В нем они иногда ночевали, когда в доме было слишком душно и удобно расположились на импровизированных ложах.
Глава 2
Выждав с полчаса и убедившись, что его товарищ крепко спит безмятежным сном, Эдуард осторожно, стараясь как можно меньше шуметь, прикрыл двери сенного сарая и, держась в тени деревьев, направился к едва белеющим в темноте окнам спальни Марии Истоминской. Хватов отлично знал расположение комнат в Машиной половине дома, так как вырос в нем и, несмотря на последующие реставрации и ремонты, великолепно ориентировался в помещениях. Он мог там, с закрытыми глазами, проникнуть в любую комнату, и хорошо знал: какая вещь в ней находиться и на каком месте расположена она. Поэтому Эдуард твердо решил, что он обязательно сегодня достанет таинственный перстень и тогда
Хватов внимательно прислушался. «Вроде бы тихо. Ну, что же, пора за дело. Наш генерал может проснуться в любой момент. Мне говорили, что у старого хрыча чуткий сон». Осторожно выдвигая один за другим гладкие полированные ящички с позолоченными ручками в форме открытого львиного зева, он, во втором, заметил плоскую шкатулку из красного, потемневшего от времени, дерева с причудливым вензелем из завитушек и переплетенных между собою инициалов. Но рассматривать в подробностях рисунок Хватову было некогда. Затаив дыхание, и физически чувствуя, что он на верном пути, Эдуард поспешно откинул крышку ларца и увидел приличную грудку различных брошей и цепочек, тускло мерцающих серебристо-золотым цветом и, посредине расположилось долгожданное блестящее кольцо. «Думаю, что я нашел – мелькнуло у Хватова в голове. Но надо убедиться, что колечко именно такое, зачем я охочусь». Он достал шкатулку из ящика и положил его на полированный стол старинного трюмо. Но, он неловко задел рукавом левой руки массивный канделябр-подсвечник, скрытый в темноте и которым иногда пользовалась Мария в ночное время. Бронзовый светильник, ударившись о ножку кровати, произвел такой оглушительный звук, что от неожиданности, Хватов уронил шкатулку со всем содержимым. Бусы, брошки, колечки, разлетелись и раскатились по полу в разные стороны.
«Попался», – мелькнуло у него в голове. «Обязательно кто-то прибежит сюда и скорее всего, первым будет генерал. Да и ординарец расположился недалеко от него. У меня есть всего минута, и потому мне надо исчезать». Хватов лихорадочно шарил по полу голой рукой, смутно различая при лунном свете различные цепочки и кольца, но заветного кольца, которое он так тщательно и старательно хотел найти, нигде не было. В коридоре послышались неясный, неоформленный шум и приглушенные голоса, сопровождающиеся отчетливо слышимыми шагами, приближающимися к входной двери. Времени у Хватова не оставалось, и мысленно проклиная все и всех на свете, он вскочил на подоконник и, отворив настежь окно, выпрыгнул на песчаную дорожку, ведущую в густые заросли цветущей белой сирени и душистого жасмина. Через двадцать минут Эдуард лежал рядом неподалеку от спящего Александра и мысленно прокручивал в голове планы дальнейших действий. Их было у него столько много, что порой ему казалось чудом, как они могут одновременно уместиться в голове. «Надо же мне так сегодня постараться, чтобы все испортить», – в последний раз мелькнуло у него в голове и он, мгновенно, провалился в глубокий, опьяняющий сон, отключившись от всего на свете.
– Вставай лежебока! – разбудил Хватова голос Александра.
Разбудил его не только голос друга. Александр давненько толкал приятеля в бок, ничуть не церемонясь.
– Да, поскорее, вставай Эдуард. Генерал зовет всех к себе. Посторонний сегодня ночью пробрался в Машину комнату. Подробности сообщу по дороге. Ну, и здоров ты, спать. Можно подумать, что ты где-то ночью бродил и только под утро лег спать. А я с раннего утра на ногах. Как только встал, зашел к нашей больной. У нее со здоровьем все в полном порядке. Ну, а после меня позвал генерал. Он стоит у крыльца и нам подробно
Кирилл Сергеевич, одетый в светлый, полотняный костюм, состоящий из просторной, длинной на выпуск рубашки и свободных светлых брюк, сейчас больше напоминал солидного отпускника отдыхающего «от трудов праведных», чем боевого генерала, не дающего спуску ни себе, ни подчиненным бойцам. Желто-белая соломенная шляпа с широкими полями смотрелась на плотной, массивной голове ничуть не хуже, чем обычная военная повседневная фуражка, оставившая отчетливый след на его загорелом, высоком лбу. Глядя на него, человек со стороны никогда бы не поверил, что перед ним стоит кадровый генерал, командующий пятью тысячами солдат и офицеров.
– Видите, молодые люди следы под окном, – обратился Истоминский после краткого приветствия к юным друзьям. – Кто-то из злоумышленников проник ночью в спальню дочери и пытался похитить ее безделушки и побрякушки. Вы превосходно знаете и понимаете, какое большое значение имеют для милых дам эти, не нужные, на мой взгляд, колечки и броши. Машеньке, я, естественно, ничего не сказал, чтобы она не расстроилась. Она у нас нервная и чувствительная. Вы ребята, как опытные сыскари, несомненно, отыщите негодяя. Хотя он ничего и не взял, но наказать его следует. По следам вора, хотя и полузамытых ночным дождем, вы сможете отыскать злоумышленника.
– Чем они смогут нам помочь, Кирилл Сергеевич? – возразил Эдуард. – Вы обнаружили у окна следы ног, но может быть, они мои. Я вчера прогуливался по дорожке, и, извините меня за нескромность, заглянул в окно к Марии Кирилловне, полюбопытствовать: чем же она там занимается. Мы все собравшиеся в доме, к ней неравнодушны, и нам любопытно и интересно знать ее интересы и увлечения.
– Эдуард! Так порядочные люди не поступают, – напомнил ему Александр. – Может быть, ты ночью лазил к Марии? Но вряд ли ты так поступил. Маша ночевала в комнате вместе с твоей матерью Валентиной Васильевной. Можно смело исключить Эдика из числа подозреваемых. Сомневаюсь, что ему потребовались женские украшения. – Что ты городишь, Александр! Какую чепуху ты молотишь! Хотя ты мой непосредственный начальник и друг, но предупреждаю: одно лишнее слово, и я дам тебе по морде. Но, тебя можно понять: вчерашний хмель не выветрился из головы. Все мы видели, как ты усердно налегал на стакан.
– А ну прекратить разговорчики! Мы все должны работать и жить вместе, в одной связке, а не искать недостатки и недочеты друг у друга.
Генерал не на шутку рассердился и нахмурил лоб так, что на нем появилось крупные морщины, до этого не заметные на обветренном, суровом лице.
– Начало дня было замечательное, солнечное утро. Но продолжается он не лучшим образом. Сейчас я пойду к Машеньке. Выясню ее самочувствие. Вы ребята не теряйте время. Посмотрите, да пощупайте хорошенько вокруг. Может быть, что-нибудь и дельное выловите. И не стоит нам из-за воришки, ссориться между собой. Пускай вор переживает и дрожит из-за боязни, что мы отыщем его. И давайте не будем поднимать шум. В конце концов, у нас ничего не пропало, и милиция может посмеяться над нами, если мы обратимся к ней.
Никаких явных отпечатков и следов злоумышленников обнаружено не было, как в доме, так и снаружи. Но старания следователей были не напрасны. В метрах ста от дома в сплошных зарослях ракитника Эдуард обнаружил приличный отрывок старой рыбачьей сети, в ячейках которой тускло, поблескивали крупные чешуйки. Как она попала в кусты, нельзя было понять. Кто-то из местных рыбаков бросил ее за ненадобностью. Рыбьи чешуйки были светлые, и все остатки рыбацкой снасти издавали резкий запах речной тины и недавно пойманной рыбы. Найденный обрывок сети принес с собой Хватов, когда он ночью проник в Машину спальню. Как опытный игрок в покер, привыкший рассчитывать всевозможные варианты, в том числе и наихудшие и маловыигрышные, он полагал, что может возникнуть лишний шум и осложнения. И Хватову надо было отвлечь внимание от своей персоны. Теперь у него появлялся повод и дальше проводить игру понятную только ему одному. Мария не слышала ночью никакого шума, так она крепко спала. Проснувшись часов в восемь, она чувствовала себя свежей и хорошо отдохнувшей. Чашка горячего крепкого чая еще больше улучшило ей настроение, и она смотрела на Александра, вошедшего в комнату, дружелюбно и доброжелательно.
– Здравствуй Саша. С чем пожаловал? Да ты садись сюда, где свободный стулик и не робей. Вчера ты вел себя смелее, чем сегодня. И какой же ты офицер, если смущаешься в разговоре с девушкой и ничего дельного сказать не можешь. Припоминаю, что недавно ты и песни пел, и не только не пропускал ни одного тоста, но и наливал стопку раньше всех. Тебе надо напрячь память, и ты вспомнишь вчерашние события.
– Ты меня извини Машенька, за мое вчерашнее, можно сказать, недостойное поведение. Я нисколько не стараюсь оправдаться перед тобой. Виноват, честное слово, виноват и перед тобою, да и перед другими. Я думаю, что у меня таков нрав и характер. Я всегда хочу, чтобы было хорошо не только мне, но и всем остальным. Чтобы все присутствующие гости разделяли и мою радость, и веселье. Хотя ты видела, что ничего путного из задуманного у нас вчера ничего не вышло.