Испытания. Земли Ордена
Шрифт:
Ещё один удар, трещины, разумеется, разошлись сильнее, намекая — недолго осталось.
Он обернулся, не доверяя восприятию и проверяя, что детей позади точно нет — никто не осмелился нарушить его приказ, и все прячутся в дальнем зале.
Хотя можно ли прятаться в единственном зале убежища?
Зеленорукий выбросил лишние мысли из головы, достал меч, проверил артефакт на шее. Всё идёт совсем не по плану, до сих пор город так и не накрыла зона запрета, но в чём-то это даже хорошо — Зеленорукий терпеть не мог сражаться в зонах запрета, он всё же не искатель. Сейчас ему не нужно будет себя сдерживать и ломать
Что же, поглядим, ожидает ли тот, кто ломает дверь к детям, столкнуться здесь с не самым слабым Властелином?
* * *
Тартакал облизал губы, в очередной раз расширил восприятие, сам себе напоминая Зверя, который одним глазком высматривает — пора ли прыгать на добычу или нет? Беда была в том, что всё могло повернуться наоборот, и прыгнувший Зверь сам станет добычей — слишком уж велик уровень сил тех, кто пришёл в город.
Но это ничего не значило.
Тартакал втянул восприятие, уменьшил его сферу, скрываясь от более сильных и опытных, резко повернулся, вперив взгляд в одного из подчинённых. Того, что оказался на шаг позади. Презрительно спросил:
— Зандаг, куда это ты пятишься?
— Старший, — Зандаг тоже облизал пересохшие от волнения губы, опустил голову. — Никуда не пячусь. Вам показалось, старший.
— Глупец, — процедил Тартакал. — Ты правда думаешь, что напавшие на город позволят кому-то из нас сбежать? Подумай своей тупой башкой — как делаются такие дела, когда нарушаются все правила Империи? Такие дела делаются, затыкая все рты. Все без исключения, чтобы не осталось ни единого свидетеля. Старейшины Сломанного Клинка сражаются с Повелителем Стихии. Думаешь, ты сумеешь отыскать нору, которую не заметит Повелитель? Это всё равно, что Закалке прятаться в комнате от Мастера, который слышит, как бьётся его сердце.
Зандаг вскинул голову и со злобой спросил:
— Так что же мне, сдохнуть, сражаясь против Повелителя? Почему мы не сбегаем через портал?
— Знай своё место, — скривился Тартакал. — Оставь Повелителя старейшинам Сломанного Клинка. Раз они ещё живы, то силы и трюков им хватает. Значит, итог их битвы ещё не определён. Я выбираю нам цель по силам. Наш единственный шанс выжить сегодня — убить как можно больше врагов. Если Сломанный Клинок проиграет — напавшие оставят в городе только трупы. Ты же слышал вопль про предательство?
— Слышал.
— Объясняю тебе тупому, что он значил — забудь про портал, он уже не работает, никто отсюда не сбежит. Мы, или победим вместе со Сломанным Клинком, или сдохнем. Я доступно объяснил?
— Доступно, старший. Но в победу как-то не верится. Нам бы… — дёрнул головой, без слов повторяя, что предлагает.
Тартакал ухмыльнулся и оглядел своих людей:
— Если кто-то из вас попробует сбежать, то больше останавливать не буду. С радостью понаблюдаю, как вы сдохнете. Главное умение наёмника — это умение выбирать сторону, — восприятие, даже сжатое, донесло до Тартакала нерадостную новость, он согнал улыбку с лица и прошипел. — Собрались. Собрались! — достал меч из кисета и прошептал. — Три. Два. Вперёд!
* * *
Один из работников семьи Сломанного Клинка, не самый лучший,
К окраинам. Но не глупо в лоб, а хитро, с закавыкой, петляя и обходя вспыхивающие тут и там битвы. Главное, оно что? Главное, оно вовремя затаиться, переждать, а потом идти, ползти дальше, раз за разом оказываясь всё ближе и ближе к окраине города.
Он шёл хитро, не туда, откуда убийцы прилетели в город, не туда, где лежал спуск к долинам и предгорьям, а в обратную сторону, к ближайшей горе. Не туда будут бежать, спасаясь, а значит, не там и будут ждать беглецов. Работать он, быть может, и правда не умеет, зато отлично умеет выживать. Это Закалка в горах не выживет, а Воин выживет, особенно если отыщет скальную щель или зароется в снег.
Он быстро перебежал улицу, прижался к забору, огляделся. Никого. Через вдох перемахнул забор, метнулся к поместью, которое и не думали восстанавливать, проскочил через тёмный проём двери и застыл, пуча глаза на человека в десяти шагах от себя.
Через вдох, разобравшись, выдохнул сквозь зубы ругательства:
— Чтоб тебя, вонючка старая, в лепёшку расшибли. Какого гарха торчишь тут, пугаешь? А ну, пшёл с дороги, забился в дальнюю комнату!
Старик в старом, истрёпанном, покрытом заплатками халате, медленно повернул к нему голову и равнодушно сказал:
— Зря теряешь время на ругательства. Его у тебя и так осталось мало.
— Чего? Сумасшедший старик, чтоб у тебя язык…
Договорить он не успел — камень под ногами затрещал, застонал и в одно мгновение разросся сотнями острых серых игл, которые пробили и беглеца, и старика, продолжили расти, пока не доросли до стен и потолка, заполнив поместье смертью. Старик даже не успел всхлипнуть, разом осел, пробитый иглами, безжизненно уронил голову на грудь. Беглец застонал, заскрёб было руками по игле толщиной с древко копья, которое вышло у него точно из центра груди, выплеснул изо рта фонтан крови и затих.
Через полсотни вдохов иглы начали трескаться, осыпаться пылью. Иглы, пробившие беглеца, алые от его крови, разом сломались под весом тела. А вот старик, рухнув вниз, вдруг ожил, ловко приземлился на ноги, поднял голову, шевельнулся, с недовольным лицом отряхнул халат, рассматривая новые дыры.
Гулко ухнуло и половину крыши поместья снесло, обнажив дыру над залом, где стоял старик. Через миг над этой дырой возник стоящий в воздухе человек.
Старик поднял голову, сквозь переплетение каменных игл встретившись взглядом с Властелином.
Тот хмыкнул:
— Значит, не показалось, кто-то и впрямь сумел выжить. Закалка. Удивительно. Что же…
Старик недовольно поморщился:
— Да что же вы все мешаете смотреть, как он справляется с первым своим испытанием? Других дел в городе нет?
Властелин запнулся, переспросил:
— Что?
Глаза его вдруг испуганно расширились, он дёрнулся всем телом, словно пытаясь улететь, но уже через миг рухнул вниз, в пробитую им же дыру, упал на иглы своей техники, ломая их своим весом, рухнул на пол, засыпанный их обломками.