Испытательный срок.
Шрифт:
Я подумала о том, что где-то там, на пути тролльей армии - Земли рода Теклака. Боря рассказывал, как красивы заросшие травой склоны вокруг замка, открытые морскому воздуху. Теплое течение приносит дожди, на зеленых лугах бродят бесчисленные стада овец, священные камни отмеряют движение солнца. На древние земли приходят умирать старые маги и магини, доживая свой век под крышей орочьих семейств. Их искры со смертью уходят в выставленные кругами камни. Обелиски копят магию, словно огромные самоцветы, и, по пророчеству, в минуту смертельной для всех живых существ опасности,
Ирэм куда-то исчез. Я вдруг поняла, что уже несколько минут рассеянно прислушиваюсь к разговорам орков за соседним столом, и мои мысли текут в унисон со словами седоватого наемника с покрытым шрамами лицом.
— … род Теклака. Истреблен или изгнан за Ондиган. А замок стоит пока под присмотром двух старых магов из хуми, но только долго ли ему стоять? Тролли сметут защитников, и Буушган Воскресший предъявит свои права на земли рода.
— Неужели правда, что говорят о Буушгане? — спросил молодой наемник с татуировками на могучих плечах. — Что он воскрес из мертвых и вернулся к своему народу, чтобы объединить его против Медноволосых?
— Чушь! — прогудел в кружку с пивом лысый орк, украсивший свои крупные уши костяными колечками. — Тролли не пользуются магией. А если бы и пользовались, кому такое по силам? Вот, что я вам скажу: или Буушган жив, или кто-то другой назвался его именем.
— Хотелось бы, чтоб твои слова оказались правдой, — задумчиво проговорил воин со шрамами. — Но вот, что скажу я: многие сотни лет тролли нападали кланами, и в этом было наше спасение. Они между собой грызлись не меньше, чем с орками и аклидийцами. Аклидия до сих пор держалась только потому, что тамошние купцы подкупали и стравливали отдельные кланы между собой. Должно было случиться что-то невероятное, чтобы за несколько месяцев тролли сплотились вокруг одного вождя. И если правда, что его самого и приближенных к нему воинов не берет никакое оружие…
Орк замолчал. Молчали и наемники, подавлено глядя перед собой. Совсем молоденькая орчанка даже побледнела и сидела, кусая губы. Я и раньше видела среди орков-воинов женщин, мало уступавших мужчинам в силе, но таких юных встречала впервые. Темные волосы девушки были заплетены в тоненькие косички, собранные пучком на затылке, грудь покрывал кожаный доспех с вплетенными в дырочки ремешками. Будь она хуми, я дала бы ей лет восемнадцать, но орки, и мальчики и девочки, всегда выглядят старше. Девчушка сидела ко мне лицом. Она напомнила мне Борю, и в душе снова шевельнулись обида и тоска. Потом девушка подняла брови и сморщила нос. Я вгляделась в ее лицо внимательнее. Чтобы не слишком откровенно пялиться на девушку, села вполоборота к соседнему столу, продолжая прислушиваться к разговорам орков.
— А мне все равно, эта война нужна нам! — сказал один из них. — Не важно, повод какой. Будь сейчас здесь Теклак, он меня поддержал бы!
Девушка резко встала и вышла из-за стола. Один из молодых орков, встретившийся на пути, будто бы в шутку приобнял ее, но она сердито вырвалась и, вполголоса бросив что-то парню, указала на своих соратников. Орк сразу погрустнел и отошел к стойке. Я последовала за девушкой. Та прошла через
— Ах, вот ты где! Прячешься?
Сказала по-русски, наобум, даже не ожидая, что предположение подтвердится. Девушка вздрогнула всем телом, и медленно повернулась, затравленно глядя мне в лицо. А потом вдруг бросилась ко мне и вцепилась в руку мертвой хваткой, коряво шепча на русском:
— Мама, Бадын, папа, с ними все хорошо?
Глава 8. В которой Даша печалится и подозревает
Глава 8. В которой Даша печалится и подозревает
— Как вы меня узнали? — спросила Тусса.
— Вы с братом на одно лицо.
— Мы двойняшки.
— Вот именно.
— Я сначала испугалась, а потом подумала: кто еще может говорить на этом языке, кроме знакомых семьи.
Мы расположились у самой стены таверны, под балкой и связками сушеной лаванды. Я вкратце рассказала на атче, кто я и как попала в мир Бадыновых. Орчанка предупредила друзей, что поболтает с землячкой, но пожилой воин со шрамами, как я успела заметить, бдительно посматривал на девочку.
— А они? Твоя семья. Они знают?! Ты хоть весточку им какую послала?!
— Нет, я хотела предупредить, но…
Я в изумлении покачала головой:
— Не верю своим ушам! Ты так спокойно об этом говоришь?! Они же там… они тебя на севере ищут! Почти целый год! По очереди вылазки делают, жизнью рискуют. Думали, тебя тролли в плен взяли! Или убили!
— Но я же жива!
— А ты о маме подумала?! Вы с братом у нее из пятерых детей вдвоем остались! Об отце?! Боря… Бадын убивается просто! Себя винит, переживает, что отец его воевать не пускает!
— Вот именно! — огрызнулась Тусса. — Его не пускают, и меня не пускали!
— На войну? Так ты воевать пошла? Сбежала?
— Ну… почти… Не сбежала, просто… осталась.
— Глупая! Так нельзя! Нужно предупредить родных, ты понимаешь?
— Да понимаю я! Но как я это сделаю?! Я даже своим… — Тусса махнула головой в сторону наемников, — не могу сказать. Они не знают, что я дочь Теклака. И как назло целыми днями только об отце и говорят. Я только Арыну рассказала. И никому больше не доверяю. Род Бадына все ищут: и тролли, и эльфы…этим-то мы на какой имп понадобились? Кому сейчас доверять можно?
— Все равно, не понимаю! Ты же знала, что семья торгует специями. Могла бы передать весточку.
— Я собиралась! В Берренате. А потом испугалась! Следила за лавкой. Но там все время кто-то был. Но я хоть знала, что с ними все хорошо. Они бы не торговали, если бы что-то случилось, правда? А сейчас? Почему они сейчас не везут товар?
— С твоей родней все в порядке. По крайней мере, было, когда я в последний раз их видела. Они прекрасно устроились. Бадын учится в школе. Твоя мама мечтает, чтобы он стал ученым человеком… А не торгуют они, потому что Врата закрыты…Слушай! Твоя родня тебя мысленно уже похоронила!