Испытательный срок
Шрифт:
— Что «ладно»? — беспощадно переспросила Анька. — Встречаетесь?
— Да, наверное…
— В смысле?
— Ань, давай потом, — взмолилась Ира. Крыльцо становилось всё ближе. — На выходных, может, встретимся, поболтаем?
— Ну да, можно, — разочарованно протянула Сафонова. — На обед-то тебя ждать сегодня?
— Ждать.
— Смотри мне!
Анька ловко взбежала по ступенькам и смешалась с людским потоком. Чернов всё ещё ошивался поблизости, так что Ира обогнула его по широкой дуге и шмыгнула в вестибюль через вход для посетителей.
— Доброе утро, — вежливо сказала она клюющей носом девушке за стойкой информации. Та ничего не ответила, только проводила мутным взглядом. Должно быть, не одну Иру донимали проблемы
Лифтовый холл оказался закрыт. У наглухо запертых дверей маялся невзрачный мужичок в полевой униформе отдела надзора и, как заведённый, повторял всем интересующимся, что лифты недоступны в связи с процедурами по транспортировке особо опасной нежити в экспериментальный блок. В ответ на возмущения, бурные и однообразные, он меланхолично ссылался на регламенты и иногда отмечал полезные свойства физических нагрузок. Маги высоких категорий пожимали плечами и попросту перемещались пространственным прыжком; все прочие со вздохами и проклятиями тащились к лестнице. Ира, понятное дело, присоединилась к последним. И кто только придумал устроить офис контроля на двенадцатом этаже? Или нет: кто придумал в начале рабочего дня тащить подопытную нежить и управские подвалы? Его бы заставить так пробежаться…
В кабинете секретаршу магконтроля ждали залежи обречённой на сдачу в архив документации. Бумажные наслоения, копившееся в шкафах с января по март, надлежало перебрать, определить уровень секретности, разложить по коробкам для разных секций архива, опечатать и сдать, чтобы освободить место под неумолимо надвигающийся третий квартал. В основном здесь были бесконечные акты о наследовании артефактов или письменные прошения вроде тех, что Ира каждое утро выгребала из ящика для входящей корреспонденции, но нет-нет да попадалось что-нибудь любопытное. К примеру, под тяжёлой папкой с декларациями о содержании домашней нежити обнаружились две скреплённые степлером бумаги на имя Верховского. Пространная кляуза на двух сторонах листа мелким почерком, датированная январём, повествовала о вопиющем нарушении субординации и недопустимом самоуправстве во время какой-то вылазки; чудом уместившаяся в уголке подпись принадлежала Чернову. Второй листок содержал короткую издевательскую отписку: «Поступил так, как считал нужным, с целью минимизировать негативные последствия инцидента. Душевным состоянием старшего офицера Чернова счёл возможным пренебречь. С исходной претензией не согласен, так как нарушить служебную иерархию не мог по причине её отсутствия. Старший офицер отдела магического контроля Зарецкий». Ниже красовалась начертанная стремительной рукой Верховского резолюция: «Обоим замечание за нецелевое использование рабочего времени. Для укрепления командного духа в период с 5 по 11 февраля назначить старших офицеров К.Чернова и Я.Зарецкого на совместные с отделом надзора полевые работы, связанные с подготовкой к летнему сезону мест зимовки водной нежити. Пересмотру не подлежит». Ира попыталась представить, каково пришлось бедному отделу надзора, а заодно и беспечно зимующей водной нежити. Да уж, изобретателен начальник магконтроля на всяческие наказания…
— Что вы изучаете? — брюзгливо осведомился Чернов, закрывая за собой дверь в кабинет. Интересно, помнит он эту докладную и её последствия?
— Разбираю документы для архива, — Ира выдавила из себя подобие вежливой улыбки. Три часа. Три часа — и он уйдёт. Зарецкого терпеть проще, ему, по крайней мере, плевать, чем она занята.
Чернов бесцеремонно заглянул в листок и пошёл пунцовыми пятнами. Помнит, значит. Прежде чем он набрал воздуха для гневной тирады, Ира сунула докладную в стопку для передачи в служебный архив.
— Я могу вам чем-нибудь помочь?
— Нет, — отрезал Чернов и убрался за свой стол.
Вот и славно, пусть там и сидит. Всучить ему прошения наученная горьким опытом Ира даже не пыталась. Благо до этих низменных дел снисходит хотя бы Ярослав, не то деятельность отдела совсем бы забуксовала, и Анохина
В половину десятого явился начальник. Чернов немедленно вскочил, взметнув полами пиджака маленький бумажный шквал, и полез через стол здороваться. Верховский сухо пожал протянутую руку.
— Ребята говорят, ты проявляешь недюжинные познания, — заметил Александр Михайлович, оценивающе глядя на вытянувшегося в струнку подчинённого.
Тот заметно побледнел и нервно вдавил очки в переносицу.
— Всё в рамках закона! Исследования не засекречены…
— В самом деле, не засекречены, — насмешливо произнёс начальник и бросил задумчивый взгляд в Ирин угол. — Пойдём-ка поговорим.
Чернов, надуваясь от важности, чуть ли не вперёд Верховского влетел в логово. Ира не возражала. Интересно, конечно, что у них за секреты, но — как там? — любопытство фатально подвело кошку. Знаем, проходили… Тонкая цепочка на шее почти не чувствуется и вообще никак себя не проявляет. Похоже, действительно всего лишь затейливое средство связи, и не более того. Зарецкий попросту хочет поймать паразита и… поступает так, как считает нужным. Получится — хорошо, не получится — извините, давайте сюда своё наказание, и будто бы ничего не было. А кто там пострадает в процессе — какая разница? Душевным спокойствием можно и пренебречь.
Сообразив, что в пятый раз пробегает глазами одну и ту же бумагу, Ира заставила себя собраться с мыслями. Надо хотя бы это разгрести в срок, чтобы не нарваться на начальственное негодование. Служебная записка, заявление на визу, официальный запрос с резолюцией «Отказать», исписанный расчётами черновик, снова виза, страница из чьего-то досье… Сколько же тут бардака! Ира механически отложила очередной акт о наследовании в ближайшую кучу. Почему Зарецкий так уверен, что паразит снова нападёт именно на ничего не значащую секретаршу магконтроля? Может, как раз потому, что она — секретарша магконтроля? Что ж, господа злоумышленники будут горько разочарованы. Вот уж работёнка! От начальства огребай, от коллег огребай, ещё и всякая городская нечисть на тебя виды имеет, а взамен что? Ни престижа, ни пользы, ни хотя бы связей, которые так ценит мама; разве что зарплата…
Ехидно забулькал внутренний телефон. Разглядев номер, Ира с трудом подавила желание выругаться.
— Доброе утро, Наталья Петровна! — фальшиво пропела она в трубку, растягивая губы в улыбке и отчаянно надеясь, что так голос звучит приветливее.
— Доброе утро, Ирина Викторовна! — не менее искренне ответили на другом конце. — Вы не могли бы зайти ко мне через полчаса?
Вот чёрт! Что ей понадобилось?
— Мне… э-э-э… взять какие-то документы? — осторожно спросила Ира.
— Нет, ничего не нужно. У вас есть возможность прийти?
Хорошо бы сказать «нет», но, как назло, совещаний у Верховского не намечается, приёмные часы к ней относятся слабо, а срочные задачи… Да какие у неё срочные задачи?
— Да, конечно, — обречённо сказала Ира.
— Спасибо. Хорошего вам дня.
И вам того же, и вас туда же. Что там такое стряслось в канцелярии, что аж сама начальница звонит и вызывает к себе рядовую секретаршу? Одно радует: пожелай Анохина её выгнать, не стала бы заморачиваться лично — для таких дел у главной учётчицы есть Волкова. Ира с ненавистью покосилась на пыльную коробку с бумагами. Ничего, до вторника успеть можно, если опять ничего не стрясётся…
Тихо клацнула дверь логова. Чернов вернулся от начальника пришибленным и ещё более злобным, хотя, казалось бы, куда уж дальше! Ира старательно сделала вид, что его присутствие ничуть её не беспокоит. Вот бы контролёра кто-нибудь куда-нибудь вызвал, а?.. Хотя нехорошо такого желать, потому что каждый звонок — это опасность для чьей-то жизни. Нет, Чернов определённо такого не стоит, будь он хоть трижды потомственный великий маг. Пусть уж греет тут вельможную задницу. Лишь бы жить не мешал…