Испытательный срок
Шрифт:
— Какого ещё…
Ксюша, косясь на безмолвного сержанта, помучила ещё профана вопросами, хитро заходя то с одной, то с другой стороны. Зенин либо виртуозно играл идиота, либо действительно ни черта не знал. Получается что-то — он и делал. Кто ж знал, что тут аж целое сообщество, со своими законами, со штатом сотрудников, обеспечивающих соблюдение этих самых законов? Отпустите, пожалуйста, уважаемые, он больше ни в жизнь, никогда, ни за какие шиши…
— Что ж, — Оксана смотрела теперь исключительно на безопасника. — У задержанного действительно не было возможности получить
Сержант Миронов недовольно пожевал губами.
— Да, всё по закону.
— Тем не менее, — Ксюха повернулась к профану и хищно сощурилась, — вы будете обязаны пройти обучение с предоставленным государством наставником, сдать экзамены и принести присягу. До тех пор вы не имеете права осознанно использовать свой дар. Дальнейшие нарушения, если будут совершены, не подпадут под семнадцатый пункт и повлекут наказание вплоть до смертной казни. Вам понятно?
— С-с-смертной? — севшим голосом переспросил Зенин. — Она же… того… нельзя…
— Можно, — значительно произнесла Оксана. — Наши законы строже общегражданских. И, кстати, о них… Обвинения по уголовным статьям мы с вас не снимаем, — при этих словах задержанный заметно сник. — За кражи и причинение вреда здоровью потерпевших вы понесёте соответствующее наказание. Во избежание эксцессов, — Тимофеева сжала и разжала пальцы, разминая руку, — мы установим за вами наблюдение. Любая попытка избежать ответственности даёт нам право принять соответствующие меры. Это ясно?
Бледный как смерть профан понуро кивнул. Так-то, родимый! Хочешь, не хочешь — а поставят на путь исправления. Никаких больше драк по подворотням и мелких краж. Присяга, конечно, не панацея, но отлично выправляет мелкие неполадки характера. Ксюша не без изящества нацепила на Зенина следящие чары и с чистой совестью сдала его на руки безопаснику. Для полного счастья парнишке не хватало только кровавой викентьевской пробы.
— Эк ты его, — ухмыльнулся Макс, когда они вырвались наконец из пыточных застенков. — Вроде и шпана подзаборная, а проняло! Вон с какой рожей сидел…
— Ещё бы, — фыркнула Тимофеева и бросила взгляд на крохотные золотые часики. — Надо бы оформить сверхурочные. Дежурство-то кончилось давно.
— Окстись! Мы ж день и ночь на работе, — Макс в притворном ужасе замахал руками. — Я вот после понедельника вообще спать не могу, всё думаю, что ж там такое стряслось фиг знает сколько лет назад?
— Какая разница? Нам всё равно не скажут, — Ксюша неприязненно поморщилась и ткнула наманикюренным пальцем в кнопку вызова лифта. — Всё секре-е-етное, уши вянут.
— Да ладно, ребята поделятся…
— Ага, сразу после конца света.
Опять злится, что ей не досталось интересных дел. А правда, почему Верховский так её бережёт? Потому, что девушка, или потому, что не справилась бы?
— Я вчера на собрание сходил, — сменил тему Некрасов. Вернее, не то чтобы сменил — скорее, повернул разговор в менее опасное русло. — Ну и чудики у них там ошиваются, конечно…
— Может,
— Если брать за образец Чернова, то есть что-то общее, — хихикнул Макс. — Только он всех бесит, потому что такой от природы, а эти — намеренно.
— Это в каком смысле?
— Я ж говорил, что они минусов на наш счёт просвещают? — Некрасов задумчиво поскрёб стриженный затылок. На очередном этаже в лифт влез гружёный коробками курьер, и теперь приходилось тщательно подбирать слова. — Ну и всё это в таком ключе… В негативном. В духе, что нашу бы энергию да в мирное русло. Как будто мы тут все вот как этот тип — только и делаем, что смартфоны воруем в торговых центрах.
Оксанка неопределённо хмыкнула. Они вышли из лифта; Макс нетерпеливо дождался, пока за спиной надёжно закроется дверь коридора, и продолжил:
— Хмыря там одного видел. Фиг знает, кто он там в их иерархии, но явно где-то в верхах. На собраниях не показывается, но ведёт себя, как хозяин. Мне кажется, нелегал самый настоящий.
— Из тех? — Ксюша многозначительно подняла брови. — Про которых ребята говорили?
— Именно. Эх, поймать бы да расспросить! — Макс аж на месте замер, осенённый дельной мыслью. — Слушай, как думаешь, Ярик согласится со мной сходить, посмотреть на этого деятеля? Он давно в теме копается, может, увидит больше, чем я…
— Спроси, — равнодушно бросила Оксана. — Только он вроде уезжать собрался.
— Куда это?
— Я почём знаю? Он мне не отчитывается, — огрызнулась Тимофеева и рванула на себя отдельскую дверь. — Привет, Миш.
Старов буркнул в ответ что-то приветственное. Он копался в каких-то бумагах — то ли разбирал текучку, то ли что-нибудь изучал. Макс помахал хмурой Ире, получил в ответ вымученную улыбку. Чего это она? Бумажки замучили? Тогда надо вытащить погулять; авось и самому удастся немного развеяться, голова лучше думать станет…
— Шеф тут? — осведомилась Ксюша, с размаху плюхнувшись в кресло.
— Не-а, где-то ходит.
— Вот и пусть ходит. Макс, будь другом, раздобудь нам кофе.
— Будет исполнено, — хмыкнул Некрасов. Он и сам всерьёз подумывал ограбить шефа на пару чашечек.
Оксана сунула ему в руки свою кружку — с коричневым чайным налётом и относительно свежим отпечатком помады. Макс, сам тот ещё лентяй, отнёсся к чужому разгильдяйству философски.
— Мих, — праздно окликнул он, хватая со стола собственную кружку, — как думаешь, кого раньше поймаем — моего паразита или эту дрянь с суперспособностями?
Ира неуютно пошевелилась в своём углу, и Макс выругал себя за толстокожесть. Ей же серьёзно досталось в пятницу, мог бы и подумать! Надо притащить ей что-нибудь сладкое; все девушки любят сладости…
— Вот ты вопросы задаёшь, — проворчал Старов, выныривая из бумажного моря. — Кстати, пока ты тут… Помнишь русалку нашу?
— Дуру влюблённую? А как же, — Некрасов распахнул дверь логова, чтобы слышать коллегу, и сунул одну из кружек под пахнущий кофе кран. — Думаешь, её этот таинственный кудесник укокошил?