Испытательный срок
Шрифт:
— Круто, — искренне сказал Мишка, прикидывая шансы. — Я постараюсь… А, ну его к чертям! Пойдём… куда-нибудь. Придумаешь?
— Ну вот, опять вся ответственность на мне, — дурашливо пожаловалась Аня. Она наверняка улыбалась. — Придумаю, Миш, не переживай. Значит, в шесть?
— В шесть, — решительно подтвердил Старов.
В конце концов, если постоянно думать только о работе, недолго и рехнуться, а Аня — лучшее, что случалось с ним за прошедший год. Мишка оглянулся ещё разок на суетящихся у подъезда безопасников и прикрыл глаза, сосредоточиваясь. Хочет шеф или нет, а поговорить начистоту им придётся, и чем раньше — тем лучше.
XLVI.
Медленно клонящееся к закату солнце едва пробивалось через густую листву, так что внизу царили вечные тенистые сумерки. Если не считать случайных сквозняков, всё было тихо и недвижно: живность и неживность обходила разлом десятой дорогой, как и положено. Сам Макс, похоже, начал привыкать к влиянию аномалии, потому что сегодня ему уже не хотелось удрать отсюда на пару сотен километров. Осталась надоедливая тревога, но с ней вполне можно было мириться. Этими соображениями Некрасов от скуки поделился с Яриком, в глубине души надеясь на похвалу.
— Это ложное впечатление, — бесстрастно отозвался коллега, выслушав Максовы умозаключения. — Ты не привык, просто активность снижается. Сегодня — минимум.
— О как, — Некрасов разочарованно поскрёб подбородок. Бриться, пользуясь щукинскими спартанскими удобствами, оказалось той ещё пыткой, и Макс рассудил, что короткая светлая щетина выглядит вполне пристойно даже для общения с прекрасными дамами, не говоря уж о неприхотливых коллегах, подслеповатых дедах и всяких лесных обитателях. — А от чего она снижается?
— Чёрт его знает, — Зарецкий пожал плечами, в очередной раз зорко оглядел округу и вновь прислонился спиной к могучему старому вязу. — Начинаешь копаться — там столько факторов, что ни в одну модель не запихнёшь. Только по данным наблюдений что-то посчитать можно.
— Скукотища, — резюмировал Макс и нагло зевнул во всю пасть. — Я закурю, не против?
— Не против. Только брысь тогда отсюда.
Некрасов прислушался к себе и решил, что потерпит ещё немножко. Ведь по закону подлости так и будет: стоит отойти на минуту — и обязательно случится что-нибудь невероятное, интригующее и чреватое обильными премиями. В пику всем мыслимым указаниям спасателей оба контролёра сегодня нарядились в камуфляж; в припрятанном между коряг рюкзаке располагался понемногу расхищаемый запас еды и несколько бутылок с водой. Макс тихо радовался, что Ярик не отрядил его дежурить самостоятельно куда-нибудь в противоположный относительно разлома медвежий угол; без возможности пользоваться магией он чувствовал себя почти беспомощным. Зарецкому тоже было неуютно, хоть вслух он ни за что бы в этом не признался. Понятное дело: сунься сюда какой-нибудь неосторожный нарушитель спокойствия, рассчитывать придётся исключительно на собственную физическую подготовку. Макс в своих силах уверен не был: заживо загрызенный совестью, он вчера отказался-таки от приятной прогулки по ягоды и ввязался в непримиримую борьбу с щукинскими сорняками, давно превратившимися в непролазные джунгли. Теперь все мышцы противно ныли и требовали пощады.
— Семь вечера уже, — Некрасов ещё раз страдальчески зевнул. — Ты уверен, что наши друзья не напортачили в расчётах?
— Я ни в чём не уверен, — пробормотал Зарецкий себе под нос. — Я не знаю даже, нужна ли им именно сегодняшняя ночь…
Он замолк и настороженно вскинул голову. Макс тоже на всякий случай встрепенулся и зашарил взглядом по округе. Ага! Кто-то долговязый и не слишком грациозный целеустремлённо пробирался к разлому через валежник, не особо стараясь скрыть своё присутствие. Что, господин злоумышленник, считаете себя
— Будем брать? — азартно шепнул Некрасов.
Зарецкий поднёс к губам палец, и Макс послушно заткнулся. Следуя примеру коллеги, он как следует всмотрелся в неторопливо движущееся меж деревьев тёмное пятно. А вдруг обычный грибник, не ко времени заглянувший в неизведанную часть леса?.. Если и так, то этого тихого охотника Макс определённо где-то видел, и совершенно точно — не в Ягодном. Ярик, если и сомневался, к решению пришёл быстрее. Несколько стремительных бесшумных шагов по траве, словно намечающих направление, — и он бегом бросился наперерез белобрысому детине, как раз выглянувшему из зарослей бузины. Не получивший прямых указаний Макс прекратил рыться в памяти и припустил следом.
Из-за густой зелени мужик заметил их на пару секунд позже, чем они его, но и только. Судя по тому, как лихо он развернулся и чесанул назад по пересечённой местности, незваный гость, как минимум, ожидал засады. Если Макс правильно помнил расположение сторон света, рвался беглец отнюдь не к Ягодному — скорее уж к шоссе. И двигался при этом весьма проворно. Хорошо друживший с лёгкой атлетикой Некрасов заметно приотстал, огибая коряги и перепрыгивая через поваленные брёвна; пришлось поднажать, напрягая ноющие мышцы, чтобы хотя бы не потерять из виду Зарецкого.
— Стоять! — рявкнул Ярик, на бегу знакомым жестом вскидывая руку. Наспех сплетённая сеть легла беглецу на плечи, заставив споткнуться и сбавить темп. — Без команды с места не двигаться!
Белобрысый в ответ зло осклабился. В бледно-серых глазах сквозила ненависть к госорганам вообще, магконтролю в частности и вдобавок лично к торопливо прячущему корочку Зарецкому. Беглец брезгливо повёл плечами, пытаясь сбросить сеть; Ярик предусмотрительно стянул нити покрепче.
— Ну, привет тебе, офицер, — выплюнул стреноженный нарушитель. Присутствие запыхавшегося Макса он игнорировал. — Меня тут поджидаешь или по своим каким надобностям?
— Руки на виду, — велел Зарецкий, останавливаясь в полудюжине шагов от беглеца.
Некрасов на всякий случай зашёл сбоку. От разлома они ушли порядочно, но прибегать к магии Макс побаивался. Если вдруг что, всё будет зависеть от расстояния, физической силы и скорости реакции…
— Вот ведь незадача, а? — пожаловался белобрысый, нехотя высвобождая ладонь из кармана видавшего виды пиджачка. — Ну уж, сам попросил…
Сеть лопнула, рассыпавшись бледными искрами. Ожидавший подлянки Макс ринулся на беглеца; тот швырнул что-то себе под ноги и проворно попятился. Некрасов шарахнулся в сторону, попытался ухватить нарушителя спокойствия за потрёпанный пиджак. Позади раздался мощный низкий гул; земля дрогнула под ногами, света как будто стало меньше. Макс оглянулся: в паре шагов от него прямо на глазах из земли рвалась ввысь, заслоняя солнце, сплошная тёмно-зелёная стена. Сыпалась с неба мелкая хвоя и кусочки коры. Рядом мерзко захихикал беглец, а в следующий миг Некрасов получил в висок — обидно и больно, до звона в черепе и чёрных мушек перед глазами.
— Сто… ять! — выговорил он, наугад шаря руками вокруг себя. — Вы… арестованы! Это приказ…
Второй удар сбил его с ног. Кулак у гада оказался тяжёлый. Макс перекатился, оттолкнулся от земли, помогая себе подняться, оперся на ближайший ствол и чуть не упал снова: дерево стремительно росло, выбрасывая всё новые и новые колючие ветви. Серенький пиджак мелькнул среди зелени и пропал, растворившись в лесных тенях. Некрасов от души выругался и прижал к лицу ладони, пытаясь унять головокружение.