Испытательный срок

Романова Наталья Игоревна

— День добрый, — Макс нахально оперся локтями о калитку, надёжно преграждая безопасникам путь. Их было трое: смутно знакомый капитан и его подручные в непонятных чинах, все — в штатском. — Офицер контроля Некрасов. Могу чем-то помочь?

— Безопасность, капитан Рудько, — без восторга отозвался рослый черноволосый молодчик. Он остановился в паре шагов от ограды; отличное расстояние для дуэли. Макс втихомолку размял пальцы. — Офицер Некрасов, мы не располагаем сведениями о вашем задании в этом регионе. Дайте, пожалуйста, пояснения.

— Не могу, — натурально

изобразив сожаление, пожал плечами Макс. Про командировку они точно знают, потому что шеф её оформил-таки задним числом, но вот цели, задачи и место назначения, разумеется, скрыты от надоедливых коллег. Вот в это и можно ткнуть их любопытными носами. — Информация для служебного пользования. Обращайтесь, пожалуйста, к моему руководству.

Капитан кивнул одному из подручных, плосколицему и лысоватому; тот сделал пометку в телефоне. Макс отнёсся к этому равнодушно. Добиваться объяснений от Верховского они могут хоть до посинения, получат только стерильно-вежливые отписки.

— А о вашем задании в этом регионе я могу поинтересоваться? — светским тоном спросил Некрасов, демонстративно поигрывая щеколдой на калитке.

— Оно не касается вашего подразделения, — нагло ответил Рудько. — Что вы делаете по этому адресу?

— Квартирую, — соврал Макс. — Видите ли, гостиниц здесь нет. А вы?

— Я должен поговорить с хозяевами, — сухо бросил капитан, смерив Макса равнодушным взглядом. — Конфиденциально.

— Нет, коллеги, так не пойдёт, — притворно вздохнул Некрасов. — При допросе должен присутствовать независимый свидетель. Дабы не нарушать седьмую статью, вам придётся подключить к делу меня.

Получи, фашист, гранату! Заодно и выяснится, знают ли безопасники о Щукине или слишком спешили, чтобы глубоко прощупывать почву. Рудько раздражённо пожевал губами и нехотя кивнул.

— Хорошо. Вы подпишете протокол. Пропустите нас в дом, пожалуйста.

Макс неохотно отступил от калитки и первым зашагал к крыльцу. Что этим чертям тут нужно? Может, лучше Антонину Михайловну куда-нибудь увести, пока суть да дело? Вдруг московские гости явились из-за Иры — и привезли плохие новости? Макс промешкал, прикидывая варианты, и совсем забыл подумать, как бы незаметно предупредить Леднёвых не слишком распространяться до поры до времени о случившемся. Миска, хлеб и ножик со стола исчезнуть успели, тревога с лиц бабушки и внучки — нет.

Рудько по-хозяйски расселся у стола, вытащил из сумки планшет с чистыми листами и застрекотал, как пулемёт, протокольными фразами. Примостившаяся на диване Антонина Михайловна то и дело беспокойно разглаживала на коленях передник, Оля, нахмурив брови, внимательно слушала. Один из подручных капитана записывал беседу на диктофон.

— Могу я увидеть Ирину Викторовну Шаповалову? — поинтересовался Рудько.

Макс едва сдержал вздох облегчения и тут же снова напрягся. Отсутствие новостей, конечно, может быть и хорошей новостью, но тогда какого лешего этим типам нужно от Иры?

— Нет, — промолвила побледневшая Антонина Михайловна. — Иринушка… Ирина вчера пропала.

Такой поворот явно

стал для капитана сюрпризом, хоть он и пытался изо всех сил это скрыть. Рудько неуютно заёрзал на месте и оглянулся на застывших за его спиной коллег; на этот случай вопросов он, похоже, не припас.

— Поясните, пожалуйста, — буркнул он наконец.

Пояснять взялась Оля — от всего сердца, многословно и бестолково. Черника мешалась в её рассказе с детскими Ириными страхами, путаные объяснения маршрута — с описанием локального землетрясения, устроенного вчера беглецом-нелегалом. Макс изо всех сил сохранял бесстрастную мину. Он ничего не знает, а что знает — то засекречено. Хорошо будет или плохо, если безопасники Иру таки найдут?

— Орлов, отпиши в Управу, чтобы выделили поисковика, — мрачно велел Рудько. Ага, значит, с собой никого сильного они не приволокли… — Когда Ирина Викторовна сюда прибыла?

— В субботу, — выпалила Оля, горящая желанием сотрудничать с госорганами. Кто б ей объяснил, что они бывают разные!

— Странностей в её поведении вы не замечали?

Ведьмы переглянулись: внучка — недоумённо, бабушка — обеспокоенно.

— Вроде нет, — с сомнением буркнула Оля.

— Нет, не замечали, — твёрдо сказала Антонина Михайловна.

— О том, что произошло двадцать первого июня, она вам не рассказывала?

— Нет, — Оля озадаченно покачала головой.

— Нет, — уверенно произнесла Антонина Михайловна.

Максу стало не по себе. Он и сам не знал толком, что там такое случилось в подвалах Управы. Удравшая из вивария нежить — само по себе событие из ряда вон выходящее, а чтобы безопасники — не надзор! — за сотни километров гнались за свидетельницей происшествия, должна была случиться, как минимум, спланированная диверсия. А ведь говорили ребята, что «Цепь» свои лапы в Управу давно запустила…

— Возможно, Ирина давала некоторые характеристики своим… коллегам? — Рудько красноречиво покосился на Макса; Некрасов, чтобы его не разочаровывать, состроил морду кирпичом.

— Характеристики?.. — растерянно переспросила Оля. Она, похоже, вовсе потеряла нить разговора.

— Ничего плохого не говорила, — перебила сообразительная Антонина Михайловна. Ох и старушка! Не только пирожки печь горазда! — Вот и Максим — прекрасный человек…

«Прекрасный человек» довольно приосанился и позволил себе бросить на капитана победный взгляд. Хватит уже рыть под магконтроль, пока по всей Москве паразиты бегают безнаказанными! Рудько сделал в записях крючковатую пометку и обратил взор к Максу.

— Младший офицер Некрасов, — церемонно произнёс он, и Макс прямо-таки почувствовал, как давит на плечи груз должностной ответственности. — Что вам известно о местонахождении Ярослава Владимировича Зарецкого?

Некрасов не изменился в лице только потому, что не сразу сообразил, о чём его спрашивают. Это что ещё за импровизации по ходу пьесы?

— Я не могу раскрывать информацию, касающуюся деятельности подразделения… — завёл было Макс, однако Рудько не пожелал слушать заезженную пластинку.