Исс и Старая Земля
Шрифт:
– Они излечимы?
– Поскольку полного обследования еще не было, трудно сказать что-то определенное. Они очень флюктуативны: иногда почти нормальны, а пару дней спустя – полная патология. Девочку зовут Лидия, она бывает разумной чаще – если только не находится в стрессе. Мальчик – Мирон. Он может посмотреть на напечатанный текст и потом повторить его письменно, буква в букву, слово в слово независимо от сложности и объема. Кроме того, он явно получает удовлетворение от законченности любой работы, но не может при этом читать и никогда не заговорит.
– А вообще говорить он может?
– Лидия
– И он не читает?
– Нет. Ни он, ни девочка.
– Но их можно было бы научить?
– Согласен. Но у бабки нет способностей к такому делу, а у Ирены не хватает терпения да она и слишком капризна. Я бы предложил им учителя, но они не могут платить.
– А как насчет моей кандидатуры?
Оливано медленно покачал головой.
– Я так и думал, что кончится чем-нибудь подобным. Но позвольте объяснить вам ситуацию более подробно. Во-первых, я, конечно, верю в вашу искренность и в то, что вы заслуживаете помощи, которую я могу предложить вам легально – но моя первая обязанность заключается в помощи не вам, а двум этим детям. И я не могу пойти ни на что, что может причинить хотя бы малейший вред им.
– Я не принесу им вреда! – воскликнула Уэйнесс. – Я хочу только занять то место в доме, которое позволит мне раскрыть местонахождение Монкурио.
– Это понятно. Голос Оливано стал профессионально жестким, в то время как голос девушки, несмотря на все ее старания, почти дрожал.
– Я не хочу драматизировать, но, честное слово, от этого зависит судьба целого мира и тысяч людей!
– Вроде бы так, – Оливано немного помолчал, затем заговорил снова, на этот раз как можно мягче.
– Если конечно, вы правильно понимаете ситуацию.
– Вы мне не верите? – печально посмотрела на него Уэйнесс.
– Поймите и мое положение. В течение года я разговариваю с десятками молодых женщин, чьи заблуждения, поверьте мне, выглядят гораздо более убедительно, чем ваши. Это говорит не о том, что вы сказали мне неправду, а о том, существует ли эта ситуация на самом деле. Но в настоящей момент у меня нет возможности вас проверить, и потому я вернусь к вашему предложению дня через два, не раньше.
Уэйнесс уныло смотрела на дорогу.
– Значит, вы хотите проверить, правду ли я вам сказала. Но если вы позвоните Пири Тамму в «Волшебные Ветры», звонок будет перехвачен, и меня выследят здесь, в Помбареалесе и, возможно, просто убьют.
– Это бездоказательно.
Уэйнесс не удержалась от короткого горестного смеха.
– Я уже один раз едва спаслась в Триесте, обрушив на голову преследователя бутылку. Кажется, его зовут Баро. Владельцу магазина Альциду Ксантифу, который рассказал мне о Монкурио, повезло меньше – его убили и бросили тело в канал Дациано.
– Не сейчас, – ответил Оливано. – Ближе к ночи. – Он выпрямился на сиденьи. – А, может, это и вообще не нужно делать. Сегодня я намеревался провести эксперимент, даже если он нехорош. Я не могу официально забрать детей в институт – Ирена действительно кормит их и обихаживает, и они, по крайней мере, не несчастны. Но что дальше? Через двадцать лет? Неужели Лидия все так же будет перебирать разноцветные бумажки, а Мирон строить замки в песочнице? – Оливано говорил, глядя куда-то в тень эвкалиптов. – И вот появляетесь вы. Несмотря ни на что, я, разумеется, верю, что вы не помешанная и не заблуждаетесь. – Он бросил на нее быстрый взгляд. – Хорошо. Я возьму вас сейчас в Каса Лукаста и представлю как молодого ассистента для работы с детьми на небольшой срок.
– Благодарю вас, доктор.
– Но жить в доме вам не следует – это мое мнение.
– Я тоже так думаю, – быстро согласилась Уэйнесс, вспомнив отчаянное лицо Ирены.
– Надеюсь, вы ничего не смыслите в психотерапии?
– Ничегошеньки.
– Ладно, ничего сложно делать и не придется. Надо постараться стать Лидии и Мирону хорошим другом и попытаться перевести их внимания с собственных переживаний на ваши. Это значит, что вы должны будете заниматься тем, что им нравится. К несчастью, предположить, что именно от вас потребуется, трудно, они делают тайну из всего. А, кроме того, вы должны быть спокойной, выдержанной и никогда не проявлять ни малейшего раздражения. Поскольку если это последнее произойдет, они от вас ускользнут, перестанут вам верить и все ваши труды пойдут насмарку.
– Я буду стараться.
– Я уже не говорю, что на карту окажутся поставленными жизнь, смерть, честь, репутация, истина и, – надо ли говорить об этом? – доверие. Не вовлекайте в скандал Институт, не позвольте Ирене застигнуть вас роющейся в ее гардеробе или проверяющей ее почту.
– Меня она не поймает, – усмехнулась девушка.
– Остается одно. На социального работника вы, конечно, не похожи – пожалуй, лучше всего представить вас как студентку Психотерапевтической школы, работающую моей ассистенткой. Я уже не раз приводил к ним своих студенток, и это не возбудит никаких подозрений у Ирены.
– С ней трудно работать?
Оливано скривился и ушел от прямого ответа.
– Она держит себя в руках, но это дается ей с большим трудом, и потому я все время как на иголках. Я вижу, что она постоянно балансирует на грани, а я не всегда могу прийти ей на помощь. Как только я затрагиваю нечто для нее важное, она… она начинает выкручиваться, и я должен отойти, иначе неминуем взрыв.
– А бабка?
– Мадам Клара? Она хитра, пронырлива и замечает все вокруг. Дети ее обманывают, но она с ними справляется. Порой я даже думаю, что она бьет их своей тростью. Она не верит мне и, разумеется, не поверит ни в чем и вам. Так что постарайтесь просто не обращать на нее внимания. От нее все равно никакой информации получить не удастся, поскольку она ею просто не владеет. Итак, вы готовы?