Исследование Апокалипсиса
Шрифт:
Взор коммунистического апокалиптика тоже ясен и лучезарен, он тоже не подвержен сомнениям. Непоколебимы его последователи, особенно из числа бедных и необеспеченных слоев населения, которым мысль о будущем процветании всегда согревала их незатейливые и доверчивые сердца.
Автору (авторам) Апокалипсиса история представляется как процесс, ведущий к строго определенной цели на самом краю исторического горизонта. Все, что происходит в рамках этого процесса, имманентно по отношению к нему. Впрочем, говорить здесь о горизонте не следовало бы, поскольку горизонт, как известно, все время отступает, если пытаться приблизиться к нему. Апокалиптический же (равно как и коммунистический) не отодвигается от путника, вот только когда он придет к нему, неизвестно. Но
Хилиазм как тысячелетнее царство с торжеством всеобщего благоденствия по окончании времен представляет собой сугубо мифологическую категорию — апокалиптическую или коммунистическую. Хилиазм не может быть устранен не из христианской апокалиптики, не из коммунистических учений, и в их рамках он выступает как форма абсолютного восприятия истории и ее единственный ориентир. Все человечество должно двигаться к нему, и только к нему. Вот почему есть все основания рассматривать коммунистическое учение как чрезвычайно завуалированную разновидность религии, но именно по этой причине коммунизм резко враждебен к религии: ведь ему очень хочется отмежеваться от нее, тем самым доказывая свою реалистичность.
Хотя мессия в Апокалипсисе уже не призывается, он все-таки оказывается в центре идей и событий Откровения. Надо сказать, что и в дохристианской иудейской апокалиптике он тоже появлялся, но в иудаизме он не мог занять того места, которое впоследствии в христианстве им было получено. В различных апокалиптических иудейских представлениях он выступал иногда в качестве коллективного образа, человека, царя или героя. Он активно помогает своему народу, освобождает его и карает его врагов, утверждает могущественное царство с Иерусалимом в качестве столицы, даже присутствует при воскрешении из мертвых и на Страшном суде соединяет с Богом. Как мы видим, иудейский мессия творит и земные, и божественные дела, христианский же в Апокалипсисе занят практически только вторыми. В этой книге, если не принимать во внимание послания семи церквам, он целиком погружен в неземные заботы, созидая новые миры, в которых не будет места болезням, страданиям и смерти, хотя именно они, по Апокалипсису, являются непременным условием наступления царства божьего. Коммунистическое учение тоже призывало к лишениям и страданиям ради светлого будущего.
В коммунизме мессия тоже имеется. Обычно считают, что им был назначен пролетариат, которому, кстати, отнюдь не стала принадлежать государственная власть после октябрьского переворота. Подлинным мессией в коммунизме, точнее — отцом-мессией, был Маркс, а в России сыном-мессией — Ленин.
Нельзя не обратить внимание на то, что христианство в Иудее и других средиземноморских странах, коммунизм в России и нацизм в Германии развивались и укреплялись в довольно сходных обстоятельствах политической нестабильности и острых социальных конфликтов, особенно болезненных для низших классов. Хотя, конечно, христианство развивалось медленнее, медленнее завоевывало руководящие политические и идеологические позиции, что, наверное, для тех лет неудивительно. Но сходство этим не исчерпывается.
Коммунизм в России и нацизм в Германии смогли добиться того, что их политические режимы, партии и правительства полностью отождествлялись населением с Родиной, соответственно с Россией (СССР) и Германией. Человек, несогласный с режимом и критиковавший его, автоматически всегда расценивался как враг Родины и неизменно оказывался вне жизни. Такой же порядок стремился установить и Апокалипсис: каждый, кто выступал против его идеологии, рисковал тем, что Бог отнимет у него «участие в книге жизни».
Очень роднит Апокалипсис с коммунизмом и нацизмом фигура мессии, но именно в ее апокалиптическом обличье — грозного и жестокого владыки, который не остановится перед массовыми жертвами. Такие мессии — носители того типа характера, который принято называть даже не авторитарным, а тираническим, который постоянно проявляет стремление к власти и подавлению других. Люди с подобным характером очень страдают, если нет объекта, на который они могут обрушить свою власть, и они имеют все права наслаждаться ею. Ленин и Гитлер, а позже Сталин стали активно выступать в роли спасителей, которые создают для человечества и прежде всего для своих народов новую жизнь. Гитлер даже называл себя господствующей апостольской натурой.
Апокалипсис не устает утверждать, что все происходящие на его страницах действия бога-отца и агнца только на пользу людям, которые, конечно, окружены врагами и нуждаются в защите. Боги как раз и могли ее обеспечить. Абсолютно то же самое вещали окутанные паранойяльным туманом коммунистические и нацистские вожди, напыщенно утверждавшие, что их действия служат прежде всего высшим интересам цивилизации. Свою агрессию эти лидеры всегда оправдывали тем, что они защищаются от нападений и беспощадности своих врагов. Сам же главный объект заботы — человек — ничего из себя не представляет, он — ничто и должен признать свое ничтожество и смириться с этим. Он обязан раствориться в высшей силе и ощутить гордость от причастности к ней. Гитлер, объясняя свое понимание идеализма, писал, что только идеализм принуждает людей к добровольному признанию прерогатив принуждающей силы и тем самым превращает их в пылинки мирового порядка, образующего и формирующего вселенную.
Гитлер рассматривал самоотверженность и полный отказ от собственного «Я» как единственно приемлемый тип поведения, поэтому обучение покорности и терпимости объявлялось главной целью воспитания.
Поскольку в Апокалипсисе человек ничто (то же самое повторяют нацизм и ортодоксальный марксизм), история полностью сосредотачивается в божьих руках, мир может развиваться только в силу сверхъестественного воздействия (в ортодоксальном марксизме-ленинизме — идей его основоположников, которым (идеям и основоположникам) придаются магические возможности. Эсхатология оказывается центральным нервом и того, и другого учения. Зачарованный эсхатологическими образами хилиазма, человек обретает великие надежды, не отдавая себе отчета в том, что ослеплен утопиями и вымогает чудо.
Насилие — бог коммунизма и нацизма, без него они не представляют себе ни собственного господства, ни достижения декларируемых ими целей. То же самое полностью относимо к идеологии, проповедуемой Апокалипсисом, при этом я утверждаю, что Апокалипсис это именно проповедовал и к этому призывал, насилием и угрозами эта книга пропитана от начала и до конца, буквально до последних строк. Эта проповедь была услышана и воспринята, она положила начало тому длительному периоду в истории западной цивилизации, когда христианство из преследуемой религии надолго превратилась в преследующую.
Природа насилия в коммунизме и нацизме по сравнению с его проповедью в Откровении различна, особенно если иметь в виду источники. В коммунизме и нацизме безудержная агрессия во многом стала следствием непонимания социальных процессов в мировой истории и способов решения актуальных социальных проблем. В призывах к насилию нет ничего романтичного, но законспирированная террористическая деятельность и возможность безграничной власти над людьми и произвола смогли мобилизовать себе на службу множество людей, в том числе молодых и весьма активных. Коммунонацистская агрессия стала также порождением ошибочного понимания человеческой природы, которую пытались изменить таким путем. Насилие мыслилось как прагматический и в целом правильный и повседневный путь к достижению целей.