Истинная любовь феи
Шрифт:
— С вашим братом связываться себе дороже, — с улыбкой прорычал дракон. — Мало ли что у неё в белье припрятано…
Он бросил на меня короткий взгляд и я, смутившись, тут же отвела глаза.
— Кстати! — воскликнул Грей, который стоял у моего кресла, облокотившись о высокую спинку. — Тони, а твой состав для размножения воды на напитки не действует? Капнуть капельку в бутыль хорошего старого вина — и вуаля! Имеем бочку такого же! Красота, а?
Избранные одобрительно загудели. Я улыбалась, не решаясь вступить в разговор, но в то же время чувствуя себя неожиданно уютно в компании этих людей.
Не хочу выбирать. Не хочу!
Хочу, чтобы все они были рядом. Но это ведь невозможно…
Я подтянула ноги, спрятав их под юбкой и, как ребёнок, закрывшись в воображаемом домике. Стало немного грустно.
Избранные тем временем переключились на вампира.
— Я тебе точно говорю, — вещал внезапно разговорившийся Бэримор. — Пара месяцев скачки на молодом жеребце — и крепость тебе обеспечена! Не миркутанский орех, конечно, но дополнительные взгляды обеспечены.
— Эй, Ник! — воскликнул принц. — Не при дамах же!
Мои губы непроизвольно растянулись в улыбке, и лёгкая грусть постепенно начала заполняться тихим счастьем. Странное ощущение. Дрожит внутри так сладко, так непередаваемо нежно…
Тут в дверь постучали, и в гостиную вошли три горничных. Две из них принесли подносы с закусками, а третья — смутно знакомый мне струнный инструмент.
— О-о-о! — воскликнул Мерлин. — Люций, ты обещал нам продемонстрировать пару баллад своей молодости!
— Что-нибудь непристойное! — хохотнул Бэримор.
— Ни-ик, — снова одёрнул его принц.
Повинуясь внутреннему порыву, я забрала из рук вампира инструмент, обменяв его на нетронутый бокал, и, пристроив на коленях, нежно провела пальцами по струнам. Левая ладонь сама находила нужные места, чтобы извлечь самый точный и чистый звук, а правая ловко дёргала струну за струной, вызывая дрожь пузатого корпуса. Дрожь эта откликалась на то, что я ощущала в груди. Словно душа входила в резонанс со звуками постепенно оформляющейся музыки.
Я знала, что нужно петь, но память подводила, и слова никак не ложились на язык, не всплывали вслед за музыкой. И тогда вдруг дракон, что сидел на самом краю кресла, склонившись, опустив бокал в расслабленных руках, подхватил мелодию прямо посреди куплета.
Он не смотрел на меня. Но движений его губ, глубины его голоса было достаточно, чтобы мир вокруг изменился.
Избранные затихли, оставив нас с драконом одних в целом мире. Но песня закончилась… и гостиная погрузилась в звенящую тишину.
— Кру-уто, — протянул Грей.
Мерлин захлопал. Остальные подхватили его, осыпав нас аплодисментами, и я смущённо вернула инструмент Грею.
— О нет, что вы, леди Лея! Продолжайте! Это было прекрасно!
— Простите, — я встала. — Мне бы хотелось подышать воздухом. Оставлю вас на минуту.
Кивнув избранным, я пошла к выходу на балкон. Сердце зашлось слишком быстро, стало необъяснимо
— Позволите составить вам компанию? — раздался голос позади, когда я уже прислонилась к парапету балкона. Позади стоял принц и что-то прятал за спиной.
— Прошу вас, — кивнула я.
— Прекрасная ночь, — глубоко вдохнул он, пристроившись рядом со мной. — В Семигорье особенный воздух. Недаром я так любил ездить сюда в детстве.
— Мне, к сожалению, не с чем сравнить.
— Похоже, вы говорите правду, — протянул Артаур, глядя на меня характерным для него лукавым взглядом. — Разрешите мне быть откровенным с вами?
Я отпрянула от парапета, уставившись на принца.
— С чего вдруг такая просьба? Разумеется. В чём же дело?
Он вздохнул и, беззвучно рассмеявшись, покачал головой.
— Знаете, я до последнего был уверен, что мы с вами уже встречались однажды. В Алоране.
Моё лицо медленно вытянулось.
— Как такое возможно, Кристиан? Вас ведь триста лет назад ещё не было в этом мире!
— Взгляните на это, — он положил на парапет хрустальную туфельку. — Уникальная вещь, чистая магия, свойственная для фей.
Я осторожно коснулась туфельки, и она отозвалась внутри тёплой волной.
— Какая прекрасная вещь, — прошептала я.
— Это верно, — принц взял её в руки и, развернувшись, стал внимательно рассматривать туфельку. — Её потеряла одна леди, с которой я имел довольно короткое знакомство, и теперь пытаюсь её отыскать.
— И вы считали, что я и есть та леди?
Артаур кивнул.
— Вы действительно очень похожи на неё. Примерно тот же рост, светлые волнистые волосы… А стоило увидеть вас в красном платье!.. Кажется, я всё это время обманывал сам себя и только потерял столь драгоценное время. Впрочем… если вы не против, я бы хотел убедиться. Примерите туфельку?
— Но мы с вами никогда раньше не встречались…
— И всё же. Что вам стоит.
Он встал передо мной на одно колено и посмотрел снизу вверх так, что отказать ему было просто невозможно. Я протянула ему ножку, с которой он снял голубой башмачок и подставил хрустальную туфельку. Но сколько я ни старалась нырнуть в неё носком, он словно соскальзывал, не в силах попасть внутрь, туфелька отвергала меня, не принимала, я почти физически ощущала, что предназначалась она не мне.
— Странно, — выдохнул принц. — Готов утверждать почти наверняка, что вы — не последняя фея Фоэры. Что же… — он встал и, грустно улыбнувшись, поклонился. — Приношу вам свои глубочайшие извинения, но я должен в скорости покинуть вас.
— Вы отправитесь на поиски хозяйки туфельки?
— Верно.
— Думаете, она тоже фея?
Принц уже почти вошёл обратно в гостиную и с неожиданной лукавостью обернулся:
— Очень вероятно, что так и есть!
Я медленно кивнула принцу в знак прощания и со вздохом отвернулась. Чувства были при этом двоякие: с одной стороны обидно, словно мне сообщили о том, что я стала слишком большой девочкой для любимого плюшевого мишки, и его надо отдать другому ребёнку, а с другой — стало легче. Зои в чём-то была права, меньше избранных — легче выбирать. Хотя о каком выборе может идти речь, если задача — полюбить?