Истинная пара: третьим будешь?
Шрифт:
— Нет уж! Пока ничего ты не получишь! Я сказала — спать в одной постели, а не заниматься любовью.
— Сама не знаешь, чего хочешь, — пробурчал Ромео и отвернулся. А я так и не смогла понять по голосу — рад он или расстроен таким поворотом.
Ещё часа два я проворочалась без сна, то на спине, то на боку, то полусидя. А, когда наконец уснула под вялый спор тёмной и светлой стороны о способах распознавания абсолютно похожих людей, меня разбудил стук в окно. Громкий, словно что-то с налёта врезалось в стекло. И звон этого самого стекла, усыпавшего осколками дорогой ковёр спальни.
Ромео, метлу ему в зад, только пошевелился, бормоча спросонья неразборчивые ругательства, а я вскочила,
— Кто здесь? Кто хулиганит?
— Простите, ради Шабаша! — ответил мне тонкий и чрезвычайно странный голосок. Присмотревшись, я заметила на карнизе встрёпанную сову с перьями, торчащими из головы на манер ушек. Говорящая птица, но не оборотень. И, похоже, совсем даже не фамильяр. Не спрашивайте, откуда я узнала. Это на уровне интуиции.
— Что тебе здесь надо? — я опустила подсвечник. Глаза привыкли к темноте, и я разглядела кожаные браслеты на лапах. Браслеты с кольцами, на которые цепляют цепь. У-у-у, это подозрительно!
— Простите, — повторила сова, не мигая. — Это мой второй день… Я ещё не совсем освоила технику посадки.
— Наказание отбываешь? — сочувственно спросила я.
— Ух-ху, — она растопырила перья на спине, приподняла крылья и покрутила круглой головой: — Завалила посвящение. Шестимесячная отработка в курьерской службе. Вам это… письмо.
Приподняв большую когтистую лапу, сова подала мне свёрнутый в трубочку пергамент, перевязанный красной ленточкой и заклеенный печатью, на которой красовались две переплетённые телами змеи, кусающие друг друга за хвосты. Если это то, что я думаю…
Нервно оглянувшись на мужа, я поймала его подозрительный взгляд. Прищурившись, Ромео спросил:
— Ты разговариваешь с совой?
— Я филин, — буркнула ночная гостья. Я машинально повторила:
— Она филин.
— Она не может быть филином! — фыркнул Ромео. — Филин мужского рода!
— Хам, — пробормотала сова-филин и покосилась на меня: — Простите.
— Я совершенно согласна, — шепнула ей, снимая шнурок пергамента с мощной лапы. — Спасибо за сервис.
Обращённая в филина ведьма отошла на край карниза, потопталась, скребя когтищами по нержавейке, и робко спросила:
— Вы подадите жалобу в курьерскую службу? Ну, по поводу окна…
Отмахнувшись, я бросила:
— Пустяки, завтра новое вставят. Спасибо ещё раз.
Обрадованная ведьма ухукнула довольно и, распустив крылья, плавно снялась с карниза. Бесшумно растворилась в ночи. А я со вздохом сломала печать Верховной ведьмы. Официальное письмо… Что-то ссыкотно! Может, и я провинилась? Обратят в сову, буду летать и письма разносить… Или в мышь, отправят на полевые работы по добыче корешков окопника…
Ромео снова прищурился:
— Что это? Голубиная почта?
— Совиная, — машинально поправила его я, собираясь с духом. Верховная уже почувствовала, что письмо вскрыто, надо довести дело до конца. Если я его не прочитаю, никогда не узнаю, что меня ждёт.
Готические острые буквы запрыгали перед глазами, и первые пару минут я никак не могла уловить смысл послания. Потом, наконец, знакомые слова сложились во фразы, и я прочитала с нарастающим возбуждением: «Госпожа Велизарова Юлия приглашена на ежегодный Шабаш в рамках всероссийского слёта ведьм. Он пройдёт с двадцать второго по двадцать четвёртое июня сего года в Чёртовом городище близ Калуги. Явка обязательна. Форма одежды — парадная. Фамильяр обязателен. Сей пергамент иметь с собой в качестве приглашения».
Я где стояла, там и села. Мать моя ведьма!
Прижав пергамент к груди, я сидела и глупо улыбалась, уже видя себя на слёте. Мне совершенно необходимо новое платье! И туфли! И сумочка… Мне придётся снова прожечь дыру в банковской карточке Ромео, потому что то, что мы купили с Аллой, совершенно не годится для Шабаша…
— Ты чего облизываешься, как кот на сметану? — недовольно пробурчал муж и выключил свет. — Иди спать уже. Кому-то завтра на работу, между прочим.
— Иду, иду, — я согнала улыбку с лица. Как-то всё неожиданно… Совет ведьм не может не знать, что я должна была уже потерять силу. Что матриархом и могущественной ведьмой мне уже никогда не стать. Однако послали приглашение. Наверняка потребуют предъявить результаты шпионской деятельности, а я ничего не накопала. Осталось ровно две недели, чтобы узнать нечто секретное, а я тыкаюсь вслепую. И вообще, у меня личные переживания на первом месте.
Надо составить план действий. Надо попытаться выяснить, что именно желают знать ведьмы, в особенности Верховная. И моя мать. А платье я покупать не буду. Его сошьют на заказ. Я всё-таки Велизарова, я умею пустить пыль в глаза.
Ромео сбежал от меня на рассвете, отметившись на кухне. Об этом мне поведала, светя безмятежным взглядом, круглая, как колобок, и большая, как гора, кухарка Анна Никитишна. Вероятно, она считала, что жена всегда должна быть в курсе того, чем занимается её муж, будь то работа, хобби или простой факт распития кофе утром перед службой. Милая оказалась женщина. Мы с ней испили чаю, обсудили меню обеда на сегодня, вроде бы даже подружились. Памятуя совет Аллы, я постаралась не настроить кухарку против себя. Да это было бы сложно — Анна Никитишна показалась мне немного не от мира сего, точнее, совершенно внутри собственного мира, ограниченного стенами кухни. Поэтому сия дама практически не отреагировала на вопль, раздавшийся с террасы. А вот я вздрогнула, особенно, когда разобрала, о чём вопят.
— Во имя Бастиды! У меня в доме теперь зоопарк?! Всех животных вон! Немедленно!
О, сам проснуться изволил. Старый сатир наконец заметил, что творится в его доме. Меня даже зазнобило на пару секунд, когда я представила, что он поймёт, чьи рук дело тусуется во дворе. А я что, я ничего, я ведьма без силы, меня Ромочка лишил вместе с девственностью! Шабаш, надо принять лишнюю порцию настойки!
Даже не извинившись, я пулей вылетела из кухни и бросилась вверх по лестнице, служебной, ясен пень, чтобы совершенно случайно не встретить Хортова-старшего неподготовленной. Настойки в тёмном флаконе осталось на донышке. Эх, Юлечка, совсем ты распустилась! Забыла о важном, вся в переживаниях… Надо взять себя в руки и оборудовать хотя бы небольшую лабораторию. По лесу походить, поискать травы… Так, сначала Витольд. Я проглотила остатки настойки, поморщившись от приторно-сладкого вкуса, и выдохнула, как заправский алкоголик. Занюхнуть волосами? Ох, сопьюсь я с этой конспирацией! Но не моя вина, что настойка эта делается исключительно на пятидесятилетнем коньяке из дубовой бочки…