Истинная правда. Языки средневекового правосудия

Тогоева Ольга Игоревна

89 Jean Molinet (?). Le Myst`ere de Judith et Holofernes. V. 2130-2131: “Ung beau petit Holofern'es / Ferez ceste nuit”.

90 Ibidem. V. 2126-2129: “Je crains fort le diffame, / Mais non pourtant, mon trescher seigneur, / Du tout je vous donne mon cueur. / Couchez vous premier, moy apr`es.”

91 Фрейденберг O.M. Ук. соч. C. 80.

92 Франк-Каменецкий И.Г. Женщина-город в библейской эсхатологии // Сергею Федоровичу Ольденбургу к пятидесятилетию научно-общественной деятельности, 1882-1932. Сборник статей. Л., 1934. С. 535-548; Фрейденберг О.М. Въезд в Иерусалим на осле (Из евангельской мифологии) // Фрейденберг О.М. Миф и литература древности. М., 1998. С. 624-665, здесь С. 627-630; Аверинцев С.С. К уяснению смысла надписи над конкой центральной апсиды

Софии Киевской // Древнерусское искусство. Художественная культура домонгольской Руси. М., 1972; Топоров В.Н. Текст города-девы и города-блудницы в мифологическом аспекте // Топоров В.Н. Исследования по структуре текста. М., 1987. С. 121-133; Cohn N. Les fanatiques de l’Apocalypse. P., 1983. P. 19-20.

И ее образ таким образом не мог восприниматься как только положительный - он всегда оставался двойственным¹⁸¹.

Пытаясь найти отголоски этой двойственности в восприятии Жанны д’Арк ее современниками, я обратила внимание на два любопытных свидетельства, появившихся еще до того, как Жанна попала в плен и предстала перед судом. Так, Анри де Горкум в “De quad am puella” отмечал, что Жанна, переодевшись в мужской костюм, поступила даже хуже Есфирь и Юдифи, которые при всей соблазнительной роскоши своих нарядов, сохранили все же женское платье¹⁸². А в уже упоминавшейся выше переписке советников Карла история библейской героини (правда, в несколько завуалированном виде) была использована архиепископом Жаком Желю, пытавшемся предупредить дофина от встречи со странной, никому не известной девушкой. Желю писал, что доверять женщине опасно, и приводил в качестве примера императора Александра, к которому явилась некая королева, рассчитывавшая завоевать его любовь, чтобы затем убить его¹⁸³. Впрочем, сделать ей это так и не удалось, поскольку планы ее оказались раскрыты. Желю считал, что Жанной могут двигать похожие мотивы, и всячески настаивал, чтобы Карл не оставался с ней наедине и не подходил к ней близко⁹⁷.

Библейская история была, конечно, известна и противникам нашей героини. Наиболее любопытная ее интерпретация принадлежит, пожалуй, Парижскому горожанину. Давая собственную оценку тому факту, что Жанна - после стольких побед - не смогла взять Париж, он сравнивал ее с ... Олоферном, чьим замыслам Господь не дал

94 Любопытно, что в некоторых изданиях Библии XVII в. «Книге Юдифи» были предпосланы своеобразные «Предупреждения» (Avertissements), в которых читателям пытались объяснить всю сложность и неоднозачность поступка героини. См., например: Bible. Ancien Testament. Tobie, Judith et Esther traduits en francois, avec une explication tir'ee des saints P`eres et des auteurs 'ecclesiastiques. P., 1689. T.l. P. 185-194. Двойственности образа Юдифи в восприятии людей позднего средневековья и нового времени посвящена работа Маргариты Стокер: Stocker М. Op. cit.

95 По мнению Деборы Фрайоли, трактат “De quadam puella” вполне мог помочь руанским судьям при вынесении приговора, поскольку вопрос о мужском костюме и нарушении библейского запрета рассматривался в нем впервые и во всех подробностях. Хотя никаких сведений о том, что трактат был известен англичанам и их союзникам бургундцам, у нас нет: Fraioli D. Joan of Arc: The Early Debate. P. 40-43.

96 Дебора Фрайоли полагает, что, учитывая идентичность сюжета, речь все же шла о Юдифи и Олоферне: Ibidem. Р. 19-20.

осуществиться, послав к нему Юдифь . Оправдывая успех парижан проявлением Божьей воли, автор «Дневника», возможно, сам того не зная, включался в заочную полемику, развернувшуюся между англичанами и французами по вопросу о справедливом характере Столетней войны. И, как мне кажется, история Юдифи была использована в этом споре как сторонниками, так и противниками Жанны д’Арк.

"yc "yc

Понятию справедливой войны, его развитию у средневековых теологов

99

и канонистов посвящена огромная литература ,

поэтому нет смысла подробно останавливаться здесь на его истории. Скажу лишь, что основные положения этой теории были разработаны Августином и Фомой Аквинским.

У Августина, пережившего в 430 г. осаду Гиппона вандалами¹⁰⁰, впервые

прозвучала идея о том, что война сама по себе не является грехом, если

ведется без жестокости и для достижения мира, чтобы наказать людей

недостойных и спасти добродетельных. Он также считал, что война

возможна в том случае, когда народ, начавший ее, берется устранить

какую-то несправедливость, вернуть себе то, что было отнято у него

незаконно. Эти положения были затем восприняты Грацианом,

включившим их в свой «Декрет» наравне с некоторыми другими

101 ,

идеями, заимствованными им у прочих средневековых авторов . 1 ак, в «Декрете» впервые появилось определение справедливой войны (данное ей в свое время Исидором

98 Journal d’un bourgeois de Paris. §. 519. P. 267: “Pucelle, qui leur avait promis que sans nulle faute ils gagneraient `a celui assaut la ville de Paris par force... mais Dieu qui mua la grande entreprise d’Holoferne par une femme nomm'ee Judith ordonna par sa piti'e autrement qu’ils ne pensaient”. Колетт Бон, комментируя этот отрывок, отмечает, что «сравнение подобрано крайне неудачно» (Ibidem. Р. 267, п. 186). Ее недоумение легко понять, если учесть, что история Юдифи и Олоферна, особенно применительно к эпопее Жанны д’Арк, всегда интерпретируется одинаково: Жанна сравнивается с доблестной и благочестивой Юдифью, и никакие иные трактовки, которые могли бы существовать у средневековых авторов, в рассчет не принимаются.

99 См. прежде всего: Regout R. La doctrine de la guerre juste de St.Augustin `a nos jours d’apr`es les th'eologiens et les canonistes catholiques. P., 1935; Solages B. La th'eologie de la guerre juste, gen`ese et orientation. P., 1946; Russell F.H. The Just War in the Middle Ages. Cambridge, 1975.

100 Осада Гиппона в 430 г. позднее часто сравнивалась с осадой Орлеана в 1428-1429 гг.: DuparcP. Etude juridique des proc`es, contribution `a la biographie de Jeanne d’Arc // PN, 5,194.

Севильским) - как войны освободительной или как отражения

нападения врага; обоснование права ответить силой на насилие, а также

102

права начать войну в случае необходимости . В середине XIII в. Фома Аквинский, повторив три основных принципа ведения справедливой войны - auctoritas principis (ведение войны под руководством высшей власти, Бога или правителя), causa justa (законное основание для начала военных действий), intentio recta (разумные намерения воюющих) - внес в них некоторые уточнения. В частности, он считал, что в конце войны должен быть заключен мир, а задачей любого правителя является защита своего народа для всеобщего блага.

К XV в. в Европе существовала масса самых разнообразных сочинений, затрагивавших вопрос ведения справедливой войны. Немалое их количество было создано в Англии, где проблема обоснованности притязаний англичан в Столетней войне оставалась крайне актуальной

103

на протяжении XIV-XVI столетий . Особое внимание здесь уделялось развитию тезиса о том, что справедливая война является по сути своей священной, ведущейся для защиты христианской веры и восстановления высшей справедливости. Роль Божественного провидения в Столетней войне для английских авторов была первостепенной, ибо Господь один мог даровать победу. С этой точки зрения, особенно интересным представляется восприятие войны как аналога Божьего суда, в котором спорящими сторонами выступали французы и англичане, а победа доставалась последним, поскольку сражались они за правое дело. Свое решение Господь подтверждал всякого рода знаками (чудесами). К ним, в частности, относились постоянные военные неудачи французов; голод и чума, поразившие их земли; отсутствие елея в сосуде перед коронацией Филиппа Валуа и неспособность последнего излечивать золотуху¹⁸⁴.