Истинно моя
Шрифт:
— Я почувствовала что?
— Что ты должна быть моей. — Его губы касаются моих, прерывая меня прежде, чем я успеваю придумать подходящее отрицание. Я чувствую его поцелуй, как звон гонга в моей душе. — Однажды очень скоро ты перестанешь говорить мне «нет». Когда ты это прекратишь, я надену свое кольцо тебе на палец и сделаю тебя беременной.
Я стою, ошеломленная, а он еще раз целует меня в губы, а затем подмигивает мне.
— Развлекайся сегодня вечером со своей бабушкой, ягненок. Скоро увидимся.
Глава четвертая
Зейн
—
— Преследую Эмму.
— Зачем мне задавать тебе вопросы, если я чертовски хорошо знаю, что ты скажешь мне правду? — бормочет Зион в трубку. — Я отказываюсь быть твоим сообщником, ублюдок.
— Не волнуйся, я не делаю ничего противозаконного.
— Кроме преследования, — говорит Гидеон, стоящий рядом со мной, открывая один глаз, чтобы посмотреть на меня.
— Черт возьми. Ты заставил Гидеона помочь тебе? — Зион рычит. — Какого черта, Зейн?
— Я ему не помогаю. Я просто наслаждаюсь этим дерьмовым шоу.
— Э-э, пошли вы оба. Это не дерьмовое шоу. Мне не нужна помощь. И это незаконно только в том случае, если преследование нежелательно. — Я предпочитаю думать об этом как о разведке.
— Нам нужно достать тебе юридический словарь, — говорит Гидеон, зевая. — Преследование есть преследование. Это все незаконно.
— Если вы понимаете, о чем я.
Гидеон пожимает плечами и снова закрывает глаза, откидывая голову на подлокотник. Я не думаю, что дела идут хорошо с нашим новым клиентом, многообещающим музыкантом, которого преследует, на самом деле преследует, фанат. Весь день он был в настроении. Но он не готов говорить о том, что у него на уме, поэтому я жду его ухода. Он расскажет, когда будет готов.
— Разве она не отказывала тебе каждый раз, когда ты приглашал ее на свидание? — спрашивает Зион. — Я почти уверен, что это ставит все, что ты делаешь, на нежелательную территорию.
— Она заботится о своей бабушке и сестре-близнеце своей бабушки.
— Потрясающе. Две старухи надерут тебе задницу, когда узнают. Гидеон, пожалуйста, запиши это для моих потомков.
— Меня не поймают, — я закатываю глаза. — Я хочу сказать, что она мне отказала, потому что занята заботой о них.
— Или, может быть, ты ей просто не нравишься.
— Правдоподобно, — соглашается Гидеон, даже не открывая глаз.
Ма действительно должна была позволить мне обменять их на тот велосипед, который я хотел от соседки, когда они были маленькими. Она хотела братьев и сестер. Я хотел велосипед. Это была идеальная сделка. Вместо этого мама поймала меня, когда я пытался тайно вывезти из дома моих братьев с их сумками. После этого мне не разрешали иметь велосипед в течение двух лет. И мне пришлось нянчиться со своими братьями-засранцами.
— Он кому-нибудь вообще нравится? — спрашивает Зион. — Или мы просто терпим его, потому что мама сказала, что мы должны хотя бы притвориться, что
— Второе. Определенно второе.
Я игнорирую их, мое внимание сосредоточено на красочном бунгало на улице, когда Эмма выходит на крыльцо, борясь с мешком мусора. Он трещит по швам, но она поднимает его так высоко, как только может, и тащит его к обочине, прежде чем поставить на землю. Ей требуется минута, чтобы открыть мусорный бак и затащить мешок внутрь.
К тому времени, как она попадает туда, она тяжело дышит и бормочет про себя. Я улыбаюсь при виде этого зрелища, представляя, как она ругает себя за то, что позволила ему так наполниться, вместо того, чтобы вынести его раньше. Пусть она и застенчивая маленькая овечка, но в душе у нее огонь.
Даже одетая в пушистые тапочки и пижаму, она чертовски красива. Однако я не могу не заметить маленькие тени под ее глазами. Она недостаточно спала. Это потому, что она допоздна ухаживает за бабушкой? Есть ли у нее вообще какая-нибудь помощь?
Она обхватывает себя руками, как будто ей холодно, и оглядывается по сторонам.
Дерьмо. Чувствует ли она, что я наблюдаю за ней?
Я прижимаюсь к своему грузовику, надеясь, что она меня не замечает. Однако прежде чем ее взгляд попадает на наше место, из-за угла выезжает грузовик. Она поворачивается в том направлении, наблюдая, как он приближается.
Водитель подъезжает к ней, закрывая мне обзор.
— Я позвонил, чтобы сказать тебе, что у тебя новый клиент, — говорит Зион, закончив говорить обо мне с Гидеоном всякую ерунду.
— Не могу. Занят.
— Ты даже не знаешь, кто это.
— Неважно. Я занят. Тебе придется разобраться с этим самому.
— Она модель.
Я барабаню пальцами по рулю, с нетерпением ожидая, когда грузовик тронется с места. Я как наркоман, когда дело касается Эммы. Она отказывала мне весь последний месяц подряд, но каждое «нет» только глубже вгоняло ее мне под кожу. Каждый раз, когда я вижу ее, я сразу же ищу еще одну причину, чтобы оказаться рядом с ней.
— Плевать, — снова говорю я Зиону. — Она могла бы быть чертовым Папой Римским, и мне было бы все равно. Я занят. Ты справишься с этим. — Зион не принимает много клиентов. Обычно он руководит повседневной деятельностью бизнеса, а мы с Гидеоном занимаемся работой с клиентами.
Его подстрелили и бросили умирать пять лет назад в результате неудачной операции в Сирии. На какое-то время это его вывело из строя, в результате чего он навсегда потерял слух. Он не доверяет своим инстинктам, как когда-то, а в нашей работе инстинкты — это все, что у тебя есть. Он отличный телохранитель, но мы не заставляем его брать клиентов, ведь это его чертовски напрягает.
К сожалению, он последний брат, свободный на данный момент. Ему придется принять это, потому что Гидеон имеет дело с музыкантом. Камила только что вписала Грея Ларсена, игрока Нэшвилл Предаторз, в свой список клиентов, а это значит, что я буду обеспечивать его безопасность и пытаться завоевать свою девушку. Зион может поработать с моделью.