Источник пустого мира
Шрифт:
— Весл, а я имел в виду — без ядов из пузыречка. Просто вы, как две, гм, мягко скажем, подозрительные личности…
— Спирит, — мягко молвил алхимик, — тебе надоело жить.
— Конечно. А ты пробовал быть шутом, полководцем и… мужем? Ну, давай, трави!
Шутил он вяло и как бы принужденно. Но его никто не одергивал и не останавливал, все были рады, что он говорит, все понимали, что перед глазами у него маячит стеклянная поверхность с неровными вмурованными в нее фигурами…
— По делу, — наконец устало бросил Йехар. — Опыт говорит мне, что действовать лучше
Алхимик промолчал, а Эдмус все же не сдержался:
— А эти два понятия прямо противоположны! Вы только на его глаза гляньте — ой…
Тут он правда заглянул в глаза Веславу и без дальнейших рассуждений рванул в небо.
— Предчувствия есть? — тихо спросила я. Мы уже влетели в город, и впервые мне стало совестно за такой простой вопрос. Лицо Йехара было просто образчиком дурных предчувствий.
— Не знаю, — помедлив, отозвался странник. — Мне кажется…мне кажется…
Он долго не мог сосредоточиться, потом схватился за сердце, сморщился болезненно и пробормотал:
— Что-то страшное случилось…
— А то мы не видели! — прошипел Веслав. Виола на него цыкнула и припарковала мабриолет.
Мы как по команде осмотрелись. Вроде как все в порядке. Небоскребы, старушки, кошки на деревьях. Песочек под ногами, как в том… нет, об этом я подумаю после. Сбоку — ровный и с виду бесконечный совершенно поток движущихся машин.
Даже с-типов в виде каких-нибудь сухопутных кальмаров, мечтающих сожрать здешние небоскребы — и этих нет поблизости.
Но слова странника по мирам — это не шуточки Эдмуса, на которые можно закрыть глаза.
— Что именно — чувствуешь?
— Нет… — Йехар все еще держался за сердце. — Не знаю… больно, и все. Что-то страшное. Но мы об этом поговорим потом, сейчас как можно скорее нужно отыскать Контору и этого архивариуса…
— Не придется вам его отыскивать, — вдруг прозвучало сверху. — Давайте-ка побыстрее, пока он в себя не пришел.
Времени, чтобы обдумать эти слова, уже не оставалось. Как раз в этот момент здание Конторы показалось из-за угла.
Оно дымилось. Оно было похоже на скелет. Кажется, не осталось ни одного целого окна, местами зияли пробоины даже в стенах, а верхние этажи были сплющены в лепешку. Несколько трупов валялось на крыльце и на улице, сорванные и покореженные двери валялись у соседнего дома.
И не было ни одного стона, ни одного звука, который бы доказал, что остались выжившие. Ни звука, ни движения, и мы не сразу рассмотрели то, что нам было нужно увидеть в первую очередь…
На ступенях крыльца, неподвижно глядя перед собой, сжав руками поседевшую голову, сидел архивариус Конторы, которая теперь утратила всю свою секретность.
* * *
Теодор нас не узнал. Даже после того как вмешался Весл и надавал ему пощечин — за неимением бальзама успокоения, который закончился пару часов назад. И даже после того как Виола потрясла библиотекаря за шиворот, как котенка — в гневе она
— Со мной — и то было полегче, — мрачно заявил Эдмус, который наблюдал за нами в сторонке. — Или он и увидел что-то похуже?
— Объяснить тебе разницу между результатами и процессом? — огрызнулся Веслав, который наизнанку вывернул свое пальто в поисках хоть какого, но средства. — Черт, валериану, что ли…
Ключ удалось подобрать мне. За пять минут просеяв в голове половину американских фильмов, я сначала завела глаза в небо в немой молитве, а потом подскочила к неподвижно сидящему Джипсу и рявкнула тоном, от которого шарахнулся даже Веслав:
— Что за игра в молчанку? Докладывать по форме, что тут было!
Прошло мгновение, которое остальные смотрели на меня, как на ненормальную. Потом библиотекарь медленно сфокусировал на мне глаза — стекла очков были разбиты и частично поранили щеки и переносицу — отнял руки от висков, пару раз хватанул ртом воздух и сказал:
— Вы не видите?
Голос был непонятно и ненормально ровным и каким-то пограничным, каждую секунду грозившим перейти в крик или упасть до шепота.
— Контора. Вся. Каждый. Все люди, все мертвы. Был приказ. Кто-то… я не знаю, кто… отдал приказ. Я слышал. Уйти… но никто… уже никто… не успел, — он как будто задумался над последними словами и закончил: — Никто не успел уйти.
Потом уронил лицо в ладони, и мы увидели, что его плечи судорожно вздрагивают.
— Да… — тихо сказал Йехар, потом махнул рукой и ничего прибавить не смог.
Эдмус и Веслав, не сговариваясь, отправились в здание. Виола наклонилась над трупами, которые лежали на улице — время от времени она, правда, посматривала в нашу сторону. Мы с Йехаром остались стоять, как стояли, глядя то на обугленные останки зданий, то на чистые, посыпанные песком дорожки, на тихие окна, куда угодно, только не на Джипса.
— Никого, — наконец сказала я. — Никто не подошел… не вызвал помощь… никто и ничего!
— Равнодушие — самый страшный перекос, — отозвался Йехар, по привычке до боли сжимая рукоять Глэриона.
— А почему не среагировали никакие системы? Наверняка ведь здесь есть… скорая или еще что-то в этом роде.
Странник пожал плечами, как бы говоря: «У кого спрашиваешь?»
Потом мы молчали. Теодор все так и сидел, с закрытым лицом, раскачиваясь взад-вперед.
Едва ли здесь могла помочь валериана. Да и успокоительное тоже.
Подошел Эдмус, сделав нам знак отойти в сторону.
— Там все разгромлено, — сказал вполголоса. — Живых нет. Весл сказал, осмотрится сам.
— Ну, хоть что-то же можно…
— Что-то можно, — резковато откликнулась Виола, подходя со второй стороны. — Убили их магией. Причем, не просто убили — еще и соки жизненные повыпивали. Здесь еще не так заметно. В здании…
— Там заметнее, — кивнул Эдмус. — Правда, не у всех — так, знаете ли, избирательно. Большинство просто трупы, но есть… такое ощущение, что… словом те же твари работали, что в лесу на нас навалились.