Исток
Шрифт:
Всякому вершителю Истории следует искать самый короткий и простой путь к достижению цели.
Себя самого Феофилакт склонен был причислять именно к таким творцам, к немногим посвящённым, коим открыт был глубинный смысл Истории.
Феофилакт желал перемен в империи и, в отличие от весьма многих, знал, что именно для этого следует предпринять.
Всякая перемена без нужды и без видимой пользы вредна, все лёгкие средства в делах государственных — по большей части средства ненадёжные... Перемены
Для любого государства нет выше блага, чем иметь вблизи трона мудреца. Однако не видим ли мы, что правители приближают к себе отнюдь не самых достойных, но самых льстивых, оттесняя мудрецов подальше от себя...
Истинный преобразователь государства — скорее Садовник, нежели Строитель... Сообщество людей не есть здание, каковое обновить можно враз, перестроив своды и перебрав стены, но более походит на сад, для обновления которого тот много сделал, кто умел избрать и насадить первый корень, хотя взрастить дерево может одно только время...
А между тем хорошенькая женщина в коляске беззаботно болтала с Еленой.
И поскольку голова протоспафария Феофилакта в ту пору была занята лишь государственными заботами, при взгляде на красавицу он подумал, что с её помощью он легко мог бы заручиться поддержкой сильных мира сего.
Красавица, вне всякого сомнения, принадлежала к числу женщин знатных, но не слишком благочестивых. Такие не могут не нравиться мужчинам. В её доме наверняка будут частыми гостями важные вельможи... Не исключено, что и сам государь станет время от времени посещать эту диву...
Про себя протоспафарий решил, что непременно разыщет её в столице.
Когда Елена увидела, какими глазами смотрел на незнакомую красавицу её отец, она почувствовала в душе ревность, смешанную с детской обидой.
Многоопытная незнакомка случайно поймала ревнивый взгляд девушки, но скоро сумела расположить к себе сердце юной монастырской воспитанницы тем, что беседовала с ней как с равной.
Разумеется, единственной темой непринуждённой беседы двух молодых красивых женщин была... любовь.
В последние годы Елена много раз слышала о любви, но — лишь к Господу Богу. Это внушали Елене наставники.
Когда Феофилакт поместил дочь в монастырский пансион, ей едва исполнилось семь лет, и юная дева, выросшая за высокими стенами монастыря, видела жизнь только через решетчатое окно кельи, так что не было ничего удивительного в том, что Елена смотрела на мужчин как на диковинные создания, не имеющие ничего общего с женщинами.
Зато Анастасия — так звали прекрасную незнакомку — относилась к представителям сильного пола с лёгким пренебрежением» порой доходящим до презрения.
Из её пространного монолога следовало сделать вывод, что всякая женщина должна любить не мужчину,
— Грешно так говорить, — робко заметила Елена и краем глаза поглядела на конюха — ведь он всё слышит и может подумать Бог знает что!..
А у попутчицы оказалось своё мнение относительно греха.
— А что — не грешно? Можно ли прожить хотя бы один день без греха? Это невозможно даже в раю!.. Господь Бог создал Адама и Еву... И они тут же согрешили. И нет ли в том вины их создателя?
Елена смущённо прыснула й отвела в сторону глаза. Ей, воспитанной в строгих монастырских правилах, и в голову не могло прийти обсуждать божественные установления. А бесстрашная незнакомка продолжила:
— Я терпеть не могу святош, которые все самые естественные человеческие устремления объявляют греховными!.. Почему? Да потому, что так выгодно священникам. Так удобнее церкви. Человек всегда должен чувствовать себя виноватым. Всегда!.. И он должен молить прощения у всякого скопца, одетого в чёрную рясу. И приносить богатые дары. Служить неведомо чему до самой смерти. А ради чего?..
Анастасия возмущённо фыркнула и стала обмахиваться пышным веером.
— И ты, прелестное дитя, не верь ни единому слову этих лгунов, обряженных в златотканые ризы...
— Вы так отзываетесь о священнослужителях... А я вначале подумала, что вы благочестивая дама, которая совершает паломничество по святым местам, — призналась Елена.
— Неужели меня можно принять за пилигрима?! Нет, просто я хочу пожить какое-то время в столице. Мне до смерти надоела тупая провинциальная глушь! Надеюсь, что в Константинополе смогу найти светскую жизнь — всё-таки присутствие двора ко многому обязывает...
По молодости и неопытности Елена не могла взять в толк, к чему именно обязывает жителей Города присутствие в нём императорского двора.
— Да, что там ни говори, а в столице жизнь более весёлая, — мечтательно закатывая глаза, нараспев произнесла попутчица.
— Наша матушка игуменья часто повторяла, что жизнь в столице полна соблазнов и оттого порочная, — сказала Елена.
— Порочная, греховная!.. Это всё — только слова!.. Что есть порок?.. Если так называемый порок делает человека хоть чуточку более счастливым, никто не сможет расстаться с порочной склонностью даже под страхом смерти, не так ли? — загадочно улыбнулась Анастасия.
— Человек слаб... — копируя голос матушки игуменьи, сказала Елена. — Диавольские искушения подстерегают на каждом шагу, прелесть бесовская лезет в душу, не всякий может уберечься...
— Не всякий и желает уберечься!.. Человек стремится к удовольствиям, и если он порой творит зло, то только потому, что это ему приятно. Да никто и не считает, что сеет зло. Всякий желает добра, а для окружающих это добро представляется злом, — отвечала Анастасия, надеясь, что смелость её суждений не останется незамеченной благородным мужчиной.