Исторические миниатюры. Скрытая реальность
Шрифт:
В общем и целом, за века и тысячелетия никто из смертных соискателей так и не смог открыть способ безгранично продлить жизнь человеческую. Впрочем, за одним маленьким исключением. Российский гений профессор И. И. Мечников ввёл в научный оборот термин танатология (наука об умирании), и скромно заявил, что единственно доказанный им экспериментально метод некоторого продления жизни заключается в… постоянном употреблении кисломолочных продуктов. Каковые по природе своей угнетают гнилостные бактерии, «забивающие» всякий организм продуктами своей жизнедеятельности – токсинами. Продлевают свои жизни, сокращая её у других…
Открытие Мечникова признали полезным, но скучным, ибо такое
Французская писательница Жорж Санд, не допускавшая смерти личности, заявила публично: «Смерть столь отвратительна, что ни один из нас не в состоянии смотреть на её приближение без ужаса». Заявила, словно бы подтверждая мнение немецкого философа Шопенгауэра о том, что «… всякий раз, когда умирает человек, погибает целый мир, который он носит в своей голове; чем просвещённее голова, тем этот мир отчётливее, яснее, значительнее, обширнее, и тем ужаснее его гибель».
Смерть, однако же, продолжала оставаться в умах не только пугающей, но и по-прежнему непонятной. И более всего непонятной оставалась неотвратимость смерти, что и составляло её феномен. Мыслители утешали, что феномен смерти отнюдь не делает жизнь бессмысленной; напротив, он подчеркивает ценность, смысл и самую сущность человеческой жизни, освещенной светом разума. И разве не в области разума и гуманности в наивысшей степени проявляются сущность человека и его надежды?
Вероятно, мыслители правы в том, что сущность человека в большей степени сокрыта в его собственном разуме, нежели в физическом теле. Ведь по сути своей организм человеческий представляет собой многомерную структуру в пространстве и времени. И для того, чтобы время позволило структуре такой двигаться в обратном направлении, разум человека должен достичь и миновать некую предельную точку на ткани Вселенной. Точку со свойствами, какие мы ещё не можем объяснить известными нам физическими законами. Объяснить не можем, но имеем возможность чувствовать!..
Человеку вообще дарованы многие возможности, какие он часто недооценивает, либо даже и не догадывается о них. Едва ли не главная среди них – возможность развивать в себе личностное начало и духовно возвыситься над началом животным. Возвыситься до той степени, когда он сможет реально влиять на собственную судьбу, и освободить себя от ухода в вечное небытие, в ничто. Высшей степенью духовного возвышения человека служит его преображение.
Достигнув духовного преображения, человек уходит из обычной жизни вовсе не так, как принято считать в традиционном религиозном смысле: наступает смерть, и душа человека отрывается от тела, чтобы продолжить в загробной жизни бестелесное и бессмысленное существование, и чаять своего воскресения в «конце всех времён».
Всё много сложнее и проще. Ещё античные греки сравнили человека с микрокосмосом, какой находится между макрокосмосом Вселенной и микромиром, состоящим из элементарных частиц. Если бы греки располагали современной нам лабораторной базой, увидели бы античные, что динамическое поведение электрона слагается из двух фаз квантового состояния его движения – видимой и невидимой. Визуально электрон словно бы исчезает, а потом вновь возникает на экране при своём движении в пространстве.
Почему так происходит – сие тайна великая есть. Но триаду Вселенная – человек – частица никто не отменял, и тогда закономерен вопрос: а не происходит ли нечто подобное с бытием самого человека?
И если происходит, то…не здесь ли путь к истинной реальности, к постижению законов, управляющих Вселенной?
С осознанием ответов на эти вопросы приходит понимание идеи бессмертия личности. Понимание того, что уровень развития личности зависит от глубины проявления в ней самой Жизни. Цепь аргументов здесь такая: камень, обыкновенный булыжник не умирает потому, что он ведь и не живёт (хотя это и не бесспорно!). А куст орешника повинуется заложенной программе жизни, и растёт там, где пробился его росток из семечка. Умирает столь же просто, как и жил. Но жил!..
Корова живёт уже гораздо более полной жизнью. Возможно, она не вполне осознаёт себя, но точно осознаёт среду, в какой существует со своими желаниями и потребностями. Умирает в свой час, и замещается в жизни другой такой же животиной.
С человеком же дело иное, ибо он уже личность. А личность уже не просто особь, личность единственна и неповторима, и не может быть полноценно замещена никакою другою личностью. Посему в мире окружающем смерть всякой индивидуальности суть утрата невозместимая. И чем ярче расцвела человеческая индивидуальность, чем полнее, богаче духовная жизнь человека, тем полнее и его смерть. Именно потому, что человек как личность, а не как особь, живёт духовно и в духовном находит смысл своего существования на тонком плане Бытия. В духовном…
Без принятия такого вывода невозможно объяснить, как ограниченное пространством и временем сознание человека способно воспринимать бессмертного Бога, если такое сознание не сопричастно бессмертию и природе Бога-творца.
И если учитывать, что во Вселенной периодически происходит обновление форм её Бытия, обоснованным представляется фундаментальный вывод о том, что за смертью человека всегда остаётся перспектива его обновления, иначе – воскресения.
А обновление после ухода души из мира реальности не есть ли бессмертие?..
Круг замкнулся, и мы снова приходим к идее воскресения. Что же в «сухом остатке»?
Несмотря на тщету мечтаний и экспериментов, стремление к бессмертию человек не оставляет долгие века, и даже «материализовал» его в имени человеческом Атанасиос – «бессмертный». Это имя должно укреплять жизненные силы, и увеличивать жизненный век человека вплоть до его неизбежного путешествия в компании безмолвного перевозчика душ старого Харона. Такое объяснение придумали для себя древние греки.
Русичи по крещению Руси в X-м веке в числе прочих византийских имён охотно приняли благоверное имя Атанасиос, и с удовольствием нарекали им своих отпрысков мужеска пола. Однако на Руси имя сие звучало несколько иначе – Афанасий.
Такая метаморфоза произошла по причине того, что в греческом алфавите сосуществовали рядом две интересные буквы, две сестры-гречанки «фи» и «фита». У греков их существование имело смысл: каждая из них означала свой особый звук, и греки их одну с другой никогда не путали. Такие слова, как Филиппос, фарос (парус), писались у них через «фи»; зато такие, как Феодорос или математикэ (во втором слоге), – через «фиту», и звучало имя как Теодорос.
Славянам для изображения их собственного и единого в этом роде звука «ф» это было совершенно не нужно, но составителям славянской азбуки показалось очень важным предельно точно передать написание греческих имен или отдельных слов. Учитывали просветители еще и религиозные соображения. Посему и не решились они отказаться ни от «фи», ни от «фиты». Вот по какой причине в русском языке очень долго держалось двойственное, неясное правописание и произношение заимствованных из греческого языка слов и корней: Атанасиос – Афанасий.