Исторические миниатюры. Скрытая реальность

Мамонтов Александр

Рим слыл весьма веротерпимым ко многим богам многих присоединенных народов, ибо это было одним из векторов внешней политики, и условием успешного завоевания новых земель. И их последующего освоения.

Легионеры нередко рекрутировались из местных народов, и после принесения присяги становились ревностными защитниками Римского мира. Тем более, что служба под аквилой – римским войсковым штандартом – давала гражданство, денежное довольствие и долю в добыче, а по выслуге лет – земельный надел и пенсию!

Кто-то оседал в местах квартирования

своего легиона, кто-то возвращался в Рим. На той волне отставные военные, рабы из военной добычи, и прочие мигранты принесли в Рим культ карфагенской Баалат-Астарты – Великой матери, Прекрасной Госпожи.

Их встретили римляне-автохтоны, и по набору качеств признали в испанской колониальной богине… любимую и почитаемую ими богиню Диану, и потому именно Диану они трепетно славили в совместных с ветеранами служениях. И величали Диану эпитетом «Прекрасная Баалат», в модной испанской манере.

Время, говор белгов и фонетический строй латинского языка в смешении инициировали переозвучивание восточного эпитета. Баалат стала звучать как Белла.

Постоянное сопровождение эпитета новомодным хвалебным прилагательным «прекрасная» дало в общем известный результат: именование Белла стали ассоциировать с эпитетом «Прекрасная».

Это компактное величание фактически пришло в Рим вместе с простыми солдатами-ветеранами. Произошло такое событие примерно в III-м веке нашей эры.

Любопытно, что привилегированный класс патрициев для обозначения вообще прекрасного пользовался в прежнюю пору привычным латинским понятием пульхра (от него женское имя Пульхерия), но с растущим влиянием испанской партии и общим кризисом ценностей сначала в обыденный говор, а затем и в официальный язык Римского государства прочно вошло новое слово – bella (белла) – «прекрасная».

Культ Дианы-Астарты получил новую инъекцию популярности, был на подъёме, и неудивительно, что со временем знаковое для его адептов хвалебное приветствие любимой богине стало основой для рождения имени человеческого – Белла!

Имя сие стало любимым. Испанцы образовали впоследствии целый ряд имён с корнем белла – таких, как Изабелла, Арабелла, Анабелла и т. п. В короткой форме носительниц таких имён традиционно по сей день называют именем Белла. Именем, какое до нашего времени занимает особое место в именослове Испании, как отголосок былого отношения к Прекрасной Богине…

В российский именослов имя Белла вошло только в XVIII-м столетии, с массовым появлением на Руси светской европейской литературы. Наибольшее распространение это имя получило на Кавказе, в сердце России и в её северо-западных областях.

М. Ю. Лермонтов украсил именем Бэла печальную и прекрасную героиню одной из повестей печоринского цикла «Герой нашего времени».

В настоящее время в русском языке имя имеет четыре основные формы написания – Белла, Бэлла, Бэла и Бела. Отличие форм вызвано только лишь народной фантазией.

Богдан

и Богдана

Имя Богдан является одним из самых древних имён на Земле. Сие двухосновное имя в своей конструкции содержит важнейшие понятия религиозной и семейной морали наших далёких предков: «Богом данный».

Древние люди искренне верили, что рождение ребёнка суть милость и расположение небесного божества-покровителя; и потому именем Богдан называли долгожданное, вымоленное дитя.

Именем таким могли нарекать и усыновлённого малыша. Приютить и воспитать богоданного ребёнка почиталось духовным подвигом, за который ожидалась достойная награда в посмертье. В этом плане имя Богдан соответствует древнеславянским именам Ждан и Чаян (чаяти – «надеяться, ожидать»).

Однако, на более глубоком плане имя Богдан имеет весьма сложную философскую базу. Чтобы воспринять её, нужно увидеть каждую из составляющих имя основ.

Первая основа имени – бог.

Что есть бог? Высшая сущность, чьим промыслом и существует подлунный мир…

Истоки выражения «бог» сокрыты отнюдь не в славянской истории, а на Востоке. В санскрите, одном из основных древнеиндийских языков индоевропейской языковой семьи, употреблялось выражение Бхагаван («господь, господин»), что по сути своей являлось молитвенной формой обращения к божеству. Но не только: выражение Бхагаван могло использоваться в живой речи в виде этической формы обращения к почитаемому лицу – святому, царю и другим высокорождённым людям.

В индийских Пуранах Верховного Господа величают также Бхагаван, т. е. буквально: «Тот, Кто одаряет всем, приносит благо». Нет сомнений в том, что изначально это понятие связывалось с представлениями о счастье, благе, богатстве, а также о самом Подателе счастья, блага, изобилия. Иначе – о боге.

В ведийской мифологии упоминается Бхага – божество, управляющее солнцем.

Древнеперсидское baga («бог, господин») в поздних частях Авесты подразумевало Ахурамазду и Митру, когда об этих небесных владыках хотели говорить без произнесения их священных имён. (подобно библейскому «Не упоминай имя Господа всуе»).

Интересно, что топонимическое название столицы государства Ирак – город Багдад – переводится как «Богом данный (город)». Совпадение точное с корнем baga.

Любопытно, что и грузинское имя Баграт, заимствованное из древнеиранского, означает: «Богом данный».

Становится понятным, что выражение «baga (бог)» не является именем, это качественное определение высшей сущности в его дарующей ипостаси. Очевидно, что так величали высшую сущность в различных языках.