Исторические портреты
Шрифт:
Дьяк Разрядного приказа, сделавший эту запись, несколько преувеличил число убитых и пленённых «воров», но то, что победа была несомненной и полной, совершенно ясно. Самозванец с остатками своего разношёрстного воинства бежал в Путивль.
Может быть, именно с этого дня воевода Михаил Шеин поверил в непреодолимую силу «огненного боя», в твёрдость русских «пешцев», занявших позиции за укреплениями, пусть такими ненадёжными, как возы с сеном? Эта вера и уменье использовать лучшие качества русских «огненных стрельцов» и «наряда» крепко помогут ему в будущем...
А лично Михаила Шеина битва при Добрыничах привела к крутому повороту в жизни. По всей
Исаак Масса сообщает некоторые подробности: «С пленными послали к царю молодого дворянина, с просьбой к царю наградить этого дворянина, ибо в одном сражении он спас от смерти воеводу; и я видел, как всё это было привезено в Москву 8 февраля 1605 года».
Так Михаил Шеин был впервые отмечен царской милостью: ему пожаловали чин окольничего и поручили воеводство в Новгороде-Северском, что само по себе было почётно — молодой окольничий (Михаилу Шеину было, видимо, не более тридцати лет) сменил известного воеводу князя Ивана Голицына.
В разрядной книге записи об этом стоят почти рядом:
«...государь Михаила Борисовича пожаловал, велел ему быть в окольничих...»
«...в Новегородке Северском велено быть окольничему Михайлу Борисовичу Шеину, да Олександру Плещееву, да князю Фёдору Звенигородскому...»
Новгород-Северский был, пожалуй, самой значительной крепостью Северской земли — юго-западного края России на стыке Литвы и Дикого Поля. С той и другой Стороны исходила постоянная военная опасность (особенно от крымских татар, набеги которых прежде всего обрушивались на «Северу»), в результате чего суровые и стойкие «мужики-севрюки» как бы пожизненно находились на военной службе.
По «росписи» 1605 года в Новгороде-Северском постоянно жили двадцать пушкарей и тридцать «затинщиков» больших стенных пищалей, гарнизон в сотню городовых казаков; к городу было приписано около сотни уездных «детей боярских».
Новый воевода Новгорода-Северского сразу оказался в очень трудном положении. Соседние города и уезды один за другим переходили на сторону «царя Дмитрия», царские воеводы действовали вяло, нерешительно и наконец изменили Борису Годунову — после его смерти, в мае 1605 года, воевода Басманов капитулировал под Кромами. Бояре «целовали крест расстриге».
Воевода Михаил Шеин сохранял верность правительству до последней возможности, не торопился с присягой, несмотря на то, что остался почти в полной изоляции, и «поклонился Гришке (Отрепьеву) только тогда, когда ему поклонились другие», за что самозванец был на него «сердит», сообщает летописец.
Есть что-то общее в политической линии, которую проводили два героя «Смутного времени» — Дмитрий Пожарский и Михаил Шеин. Это общее — верность воинскому долгу.
Лжедмитрий I поспешил отослать молодого воеводу подальше от Москвы, на «крымскую украину». В 1606 году в очередной «росписи» воеводам на «украине» записано: «В передовом полку на Ливнах окольничему Михаилу Борисовичу Шеину...»
Самозванец процарствовал недолго. 17 мая 1606 года в Москве поднялось
Народные массы всё ещё верили в «своего» царя, сохраняя так называемые царистские иллюзии, поэтому южные уезды ответили на события в Москве массовыми выступлениями. Небольшой гарнизон Михаила Шеина в Ливнах, пограничной крепости на реке Быстрой Сосне, оказался среди бушующего моря. В крепости стояли «две станицы добрые» казаков, были стрельцы и пушкари, которые «стояли крепко» против крымских татар и «черкасов», но не имели никакого желания сражаться с восставшими. Михаил Шеин оказался воеводой без войска...
Что произошло дальше, мы узнаем из кратких записей разрядной книги: «И в Украинных, и в Северских городах люди смутились и заворовали, воевод почали и ратных людей побивать, а с Ливен Михайло Борисович Шеин утёк, душою да телом, а животы его и дворянские пограбили».
В это время в южных уездах уже разворачивалась крестьянская война под предводительством Ивана Болотникова. В июне 1606 года царь Василий Шуйский начал готовить для похода на восставших большую армию. Судя по разрядным записям, воевода Шеин вновь оказался в Ливнах, с «наказом» в случае необходимости идти со своим полком «на сход» к князю Ивану Михайловичу Воротынскому, который стоял под Ельцом. Ещё во время своего похода на Москву Лжедмитрий I сосредоточил в Ельце военные припасы и множество пушек, поэтому овладению этим городом, жители которого «передались» Ивану Болотникову, правительство уделяло большое внимание. Во время сражения под Ельцом воевода Шеин находился в передовом полку. В этом бою отрядам Ивана Болотникова, которые пытались подойти к городу, было нанесено поражение. «Воровских людей под Ельцом побили», — сообщает разрядная книга. Но этот эпизод мало повлиял на общее положение. В тылу Воротынского восстали города Новосиль и Мценск, к Ельцу двинулись крупные силы восставших во главе с Истомой Пашковым, которого современник называл «полководцем и храброборцем и большим промыслеником». Князь Иван Воротынский «был побит в прах, и всё войско его расстроено, и он сам едва успел бежать в Москву».
Осенью 1606 года воевода Шеин принимал участие ещё в одном сражении, на этот раз под командованием Михаила Скопина-Шуйского. Сражение произошло на реке Пахре, было длительным и упорным, и фактически сорвало прямой поход на Москву войска Ивана Болотникова — восставшим пришлось обходить Москву с запада. Разрядная книга сообщала, что на реке Пахре «воровских людей побили», но другая разрядная запись скорее свидетельствует о том, что ни та, ни другая стороны не сумели добиться победы: «Многое множество обоих падоша, не хотяше бо ни едино войско вспетитися, и не возмогоша, и тако разыдошеся».
Во время осады восставшими Москвы воевода Михаил Шеин вместе с князем Иваном Голицыным командовал полком смоленских дворян и, видимо, снова отличился: в 1607 году ему был пожалован чин боярина. Показательно, что ещё до получения боярского чина разрядная книга упомянула имя Шеина в списке главных воевод царского войска: пять бояр-воевод и один окольничий — Михаил Шеин!
В мае 1607 года, в «походе царя и великого князя Василия Ивановича всеа Русии под Тулу», Михаил Борисович Шеин уже включён в число шести бояр, которые находились непосредственно с государем. Это означало признание его как большого воеводы и, по существу, сделало возможным назначение главным воеводой в Смоленск.