Историческое обозрение ойратов или калмыков
Шрифт:
Крещеные Калмыки, вероятно, по наставлению набожных Россиян не оставляли посещать прежних улусов для внушения своим братьям, жившим в идолопоклонстве, спасительных истин Христианского учения, чем Калмыцкие Владельцы наипаче были недовольны и снова просили Правительство, чтобы, прекратив принятие и крещение беглых Калмыков, вместе с тем воспретило крещеным Калмыкам ездить в улусы и подговаривать там других к обращению в Христианскую веру. По сему поводу Сенат постановлением своим дал им знать, что Калмыков, добровольно выходящих из улусов для принятия Христианской веры, не принимать и отказывать им от святого крещения по закону Христианскому невозможно; но вместе с тем запрещено крещеным Калмыкам въезжать в улусы; тех же, которые по собственному желанию будут приходить и крещения просить, в удовольствие Хану Аюки, положено не селить по Волге в близости от улусов [156] , а отсылать в другие места России или переводить в Киевскую губернию.
156
Для
Петр Великий в проезд свой через Саратов во время Персидского похода, заметив, что Калмыцкие Владельцы не имеют большого предубеждения против Христианской веры, — обратил особенное внимание на распространение оной в Калмыцком народе и указал стараться сперва преклонять самих Владельцев и учителей их к принятию учения Христова и перевести для сего нужные церковные книги на Калмыцкий язык. Поводом к сему, должно полагать, было присоединение к православной церкви одного Калмыцкого Владельца [157] , названного при крещении Петром Петровичем. Император пожаловал ему походную церковь со священником, церковнослужителями и учениками и сверх сего указал Синоду приискать таких учителей, которые могли бы приводить Калмыков к благочестию. Вследствие сего был представлен Иеромонах Никодим, как человек способный к просвещению язычников учением Христианской веры, и снабден инструкциею, состоявшею из 12 статей, из коих одною предписывалось ему принять походную церковь, данную вышепомянутому Петру Петровичу, в свое заведывание, а находившегося при оной церкви Священника отпустить обратно в Москву.
157
Это должен быть Владелец Догар, двоюродный брат Хана Аюки, о котором Рынков упоминает в своей Топогр. Оренб. Губ. Ч. I на стран. 107.
О кончине сего Христианского Князя, также о местопребывании и успехах помянутой миссии нет никаких сведений. Известно только, что около 1734 года прибыл в С. Петербург другой Калмыцкий Владелец со своею женою, которые по восприятии крещения наречены были: первый Петром, вторая Анною и прозваны Тайшиными, потому что сей Владелец был Тайцзи (Тайша), родной брат Хана Дондука-Омбо, внук Хана Аюки.
Около сего времени Христианство уже значительно распространилось между Калмыками, чему доказательством служит то, что в 1736 году крещеных из них считалось 1500 кибиток. Но как в то же самое время беспорядки от побегов умножились в улусах, то сие подавало Калмыцким Владельцам повод к жалобам на самые распоряжения Правительства о крещеных Калмыках.
Дондук-Омбо первый обнаружил свое неудовольствие ив 1734 году представил, чтоб 13 душ крещеных Калмыков, принадлежавших к его уделу, возвратили к нему в улусы, а если невозможно сего сделать, то отдали бы их в управление брату его Петру Тайшину.
На сие представление в Высочайшей Грамоте (1735) между прочим дано Дондуку-Омбо знать, что относительно крещеных Калмыков будет поступлено по прежним обыкновениям и шертовальным записям предков его, а те крещеные отданы будут в ведение брата его Петра Тайшина. Но как вслед за сим не было никаких распоряжений о крещеных Калмыках, то Дондук-Омбо в 17 36 году вторично писал и через депутата своего Чжамба-Чжамцзу словесно представил, чтоб возвратили ему вышепомянутых [107] крещеных Калмыков, а впредь бы крестить запретили, ежели же не возвратят, то бы и всех крещеных отселили от Волги в дальние места и употребили бы в службу. Впредь же, ежели приходящих для крещения принимать не будет запрещено, то б крещеных не оставлять в приволжских городах, а брать их в Москву и Петербург, где довольно находится искусных священников для наставления и утверждения их в Христианском Законе. Сие представление по своей основательности не могло не обратить на себя внимания Правительства, почему Кабинет-Министрами постановлено было, чтоб крещеных Калмыков перевесть во внутренность России; да и тех, которые будут впредь приходить для крещения, не оставлять жить в приволжских городах, а отдавать в ведомство крещеного Петра Тайшина. Которые же Калмыки, учиня убийство или явное какое злодейство, для крещения будут приходить в Российские города, таковых не принимать, а обращать в улусы; да и прочих некрещеных Калмыков без видов от их Владельцев не допускать жить при городах. Таким образом, попечения Правительства о распространении Христианства между Калмыками соглашены были с сохранением внутреннего порядка в самих их улусах.
Между тем Владелец Петр Тайшин в том же 1736 году письменно просил Иностранную Коллегию, чтоб ему отдали собственный его удел и те улусы, кои от родственников его по наследственному праву ему принадлежат; вместе с сим представил, чтоб ему же в управление поручили и крещеных Калмыков, находившихся по разным городам, и в способном месте построили б город для его пребывания. Сие представление согласно было с предположениями Правительства, почему и определено отвести особливые места для поселения крещеных Калмыков,
Петр Тайшин, положивший начало сему делу, не имел удовольствия насладиться плодами своих попечений о крещеных Калмыках. Он скончался в том же 1736 году, и дела продолжались на имя жены его Княгини Тайшиной, которая назначена была принять главное управление крещеными Калмыками, имеющими соединиться в Ставрополе. Незадолго пред отправлением сей Княгини из Петербурга положено было определить при ней Архимандрита, трех священников и семь церковников с пристойным жалованьем и перевесть с Российского на Калмыцкий язык Новый Завет и Символ веры Христианской. Но, кажется, сие постановление частию тогда же признано неудобным, и потому не было приведено в исполнение [158] .
158
Вместо Архимандрита определен был Протоиерей Чубовский, хорошо знавший Калмыцкий язык. Рынков лично получил от него некоторые сведения о Калмыках.
Полковник Змеев, коему вверено было начальство в Ставрополе, прибыл в исходе 1737 года с Княгинею Тайшиной в Саратов, где принял крещеных Калмыков обоего пола в 700 кибитках 2104 души; а в начале следующего 1738 года Княгиня со всеми бывшими при ней Цзайсанами введена в Ставрополь, где и основала свое пребывание.
В 1739 году отведены во владение ей с Калмыками земли под хлебопашество и сенокосы с полным правом пользоваться всеми угодьями оных. Намерение Правительства клонилось к тому, чтоб крещеных Калмыков приобучить к домостроительству и землепашеству, почему предписано было отведенные им земли разделить по чинам и для водворения их построить семь слобод, из коих четырем быть с церквами.
Калмыки, искони не знавшие ни домоводства, ни земледелия, не могли сами собою положить начала прочному своему водворению. Им нужны были люди, которые бы наставляли их и руководствовали в сем новом для них образе жизни; и Княгиня Тайшина приняла на себя попечение о сем деле не без соблюдения личных своих выгод. Представив Правительству, что для приобучения Калмыков к оседлой жизни нужно поселить между ними Русских крестьян, она просила под сим предлогом отдать ей во владение Русские селения, лежащие неподалеку от Ставрополя. Просьба ее с одной стороны требовала уважения, почему в 1741 году около 300 разночинцев расселены были по Калмыцким слободам; сверх сего, чтоб доставить Калмыкам средство к усовершенствованию и нравственного их состояния, в то же самое время открыто в Ставрополе училище для обучения детей их Русскому и Калмыцкому языкам. Сии благодетельные распоряжения Правительства скоро привлекли сюда остальных новокрещеных Калмыков, и число их в 1765 году простиралось до 7970 душ обоего пола.
Единоначальственное правление в сем Христианском обществе Калмыков продолжалось только до 1744 года, в котором они отданы в ведомство Оренбургской губернии, и для управления внутренними их делами учрежден особливый Калмыцкий суд, состоящий из осьми Владельцев и Цзайсанов.
Возвратимся к Волжским Калмыкам. По смерти Дондука-Омбо в 1741 году явилось несколько соискателей Ханского достоинства, и каждый хотел оружием поддержать свои права на оное. Отсюда произошло великое замешательство в Орде, в продолжение коего законный наследник Ханства Галдан-Норма и другие Тайцзи погибли насильственной смертию; а некоторые из значительных Цзайсанов подверглись жестоким истязаниям. Кровопролитные междоусобия в Калмыцком народе побудили Императрицу Елисавету Петровну отправить туда Тайного Советника Татищева как для прекращения смятений, так и для наблюдения спокойствия. Под его распоряжениями Дондук-Даши, внук Хана Аюки от старшего его сына Чакдор-Чжаба, избран в наместники Ханства, а Кабардинка Чжан, жена Дондука-Омбо и виновница беспокойств, считая себя обиженною сим выбором, ушла в 1742 году с частию мужнина улуса в Кабарду. Впрочем, она в том же году вызвана была обратно на Волгу, а в 1743 году взята в С. Петербург, где и с детьми своими приняла Христианскую веру. Наследственный ее род Бага-Цохор [159] , составлявший 1816 кибиток, на время взят был от нее и поручен Дондуку-Даши, потом сыну его Убаши.
159
Цохор, иначе Чохор есть название рода, находившегося в числе 24-х Стоков. Бага-Цахор значит Малый Цохор.
Несмотря на то; что Правление Дондука-Даши было спокойно, он в 1757 году просил Императрицу Елисавету Петровну по причине старости его и слабого здоровья заблаговременно назначить сына его Убаши преемником Ханства. Вследствие просьбы сей в следующем году сам он пожалован был действительным Ханом, а Убаши утвержден Наместником без управления народом. Таковой закон признан Правительством нужным для предупреждения междоусобий, подобных случившимся по смерти Дондука-Омбо. По прошествии двух лет (в 1761) Дондук-Даши умер, и сын его Убаши спокойно вступил в управление Калмыцким народом. После сего Род Бага-Цохорский обратно отдан был Князьям Дондуковым, детям Хана Дондука-Омбо.