Истории для кино
Шрифт:
– Ой, я сейчас умру от смеха! Ой, смотри, смотри! А ты так можешь, папочка?
– Для тебя я все могу!
Девочка прижимается к отцу.
– Я тебя так люблю, папочка! Сильно-сильно!
Растроганный Лёдя целует ее в макушку:
– А я тебя люблю еще сильнее!
Из кинотеатра они выходят на бульвар.
– Мороженое? – предлагает Лёдя.
– Обязательно! – подтверждает Дита.
Лёдя покупает мороженое и с улыбкой смотрит, как дочь набрасывается на лакомство.
– Знаешь,
– Бабушка Малка и сейчас строгая, – уточняет Дита.
– Да, она считала, что детей нельзя баловать, и разрешала мороженое только по праздникам. А мой папа меня жалел…
– Дедушка Иосиф добрый, – опять уточняет Дита.
– Да, дедушка давал мне деньги на мороженое по секрету от мамы.
– А дедушка жил с тобой? – невинно интересуется Дита.
– А где же ему жить? – не чувствует подвоха Лёдя. – Он же наш папа.
– Ты тоже мой папа, но ты ведь не живешь с нами.
Лёдя мнется, не зная, как выпутаться из капкана Диты. А она говорит тихо:
– Я по тебе очень скучаю!
– Ну, прости, я тоже жутко по тебе скучаю! И я обязательно придумаю, как сделать, чтобы ты не скучала. Хочешь, я возьму тебя жить к себе?
– Нет. Мама ведь тоже скучает, а вместе нам скучать веселее.
Лёдя утирает вспотевший лоб и замечает киоск с прохладительными напитками.
– Что-то жарко! Посиди здесь, я сельтерской попью…
Дита садится на скамейку, доедая мороженое. А молодой человек в кожаных крагах и клетчатой кепке присматривается к ней.
Лёдя подает деньги продавщице, но тоже издали не спускает глаз с дочери.
Человек в кепке подходит к ней:
– Девочка, хочешь сниматься в кино?
Дита растерянно смотрит на незнакомца. Но Лёдя уже спешит к ним.
– Молодой человек, вы воду не взяли! – кричит ему вслед продавщица.
Лёдя только отмахивается и налетает на незнакомца:
– Вы чего пристаете к ребенку!
– Я не пристаю, а приглашаю девочку сняться в кино.
– Какое еще кино?
– Новая художественная фильма. Я ассистент режиссера, ищу девочку на роль. Ваша дочка нам очень подходит.
– Я без папы не пойду! – заявляет Дита.
– Хорошо, мы и папу возьмем, – вздыхает ассистент. – Вы где работаете?
– Я работаю в театре! – гордо заявляет Лёдя. – В разных театрах.
– Даже в разных? – иронизирует ассистент. – И кем, интересно бы знать, вы работаете?
– Артистом!
– Да-а? А фамилия ваша?
– Утесов.
– Не слыхал. Но все равно – нам нужны статисты.
Лёдя – совсем недавний премьер и триумфатор – чувствует себя идиотом. Диту же волнует совсем другое:
– А мне платье красивое дадут? Ну, как у артисток?
Однако прежде чем
– Какие фокусы? Это Диту пригласили! Диту, понимаешь? А меня – только за компанию…
– Мамочка, ну пожалуйста! – умоляет Дита. – Мамочка, я хочу быть артисткой! Как ты!
Лена затихает и горестно машет рукой:
– Да какая уже я артистка… Ладно, если тебе так хочется…
Дита бросается к Лене на шею:
– Ура! Ты самая добрая мама на свете!
Лена пытается сохранить строгость:
– Но кино не отменяет твои домашние уроки.
– Да я их всех сейчас сделаю-переделаю! – Дита убегает в свою комнату.
Лёдя и Лена остаются вдвоем. Неловкая пауза. Лёдя первым прерывает молчание:
– Ну… как ты?
– Нормально. А ты?
– В порядке.
И опять молчание.
– Так завтра я заеду за Дитой? – спрашивает Лёдя.
Лена снова становится железной леди:
– Думаешь, я тебе доверю ребенка? Про синематограф столько мерзких слухов… Я сама привезу Диту!
Вспышка фотоаппарата высвечивает сидящую в картинной позе Невяровскую и ее таинственно-воздушный наряд из шелка и шифона. Фотограф восклицает:
– Благодарю! Вы, как всегда, восхитительны!
Невяровская рассеянно кивает, небрежно протягивает руку для поцелуя. Фотограф целует ручку и начинает складывать треногу фотоаппарата.
– Марыся, кофе! – приказывает Невяровская. – Пан желает выпить кофе?
– Не просто желаю – мечтал бы! Но, увы, некогда – работа. Я пришлю журнал с вашими фотографиями.
На выходе фотограф сталкивается с Лёдей. Оба синхронно приподнимают шляпы и расходятся. Казимира обнимает и целует Лёдю. Марыся ставит кофе на столик и тактично удаляется с ворохом концертных платьев.
– Кто это был? – спрашивает Лёдя.
– А, для обложки какого-то журнала… «Ветерок»… «Мотылек»…
– «Огонек»?
– Кажется… В общем, ерунда!
– Ничего себе ерунда – «Огонек»! Мне, например, не предлагают сняться на обложку. Да и вообще не предлагают… – Лёдя заметно скисает.
Казимира обнимает его изящной рукой и утешает:
– Я же все равно люблю тебя. Я соскучилась, коханый!
– Когда же ты успела? Мы виделись утром.
Невяровская вдруг тоже грустнеет, задумчиво помешивает кофе:
– Мне кажется, нам уже мало осталось быть вместе…
– Что за глупости!
– Это не глупости, это предчувствие…