Истории Сантея
Шрифт:
Простейшая иллюзия, красивый недолговечный цветок. Идеальный подарок прекрасным девушкам, когда не хватает серебра на реальный букет. Правда, далеко не всем дамам нравится, когда красивое украшение бесследно исчезает из вазы…
Смотритель подхватил еще одну из четвертинок порванного листа и произнес:
– Три уровня, подобие «Иллюзии Бухнера». Галлюцинация, видимая только жертвой, попавшей под действие заклинания.
Нахмурившись, я уточнил:
– Безобидный «ликорис» превратился нехитрым приемом в оружие?
– Верно. Настоящая руна Бухнера очень сложна и недоступна для понимания магами, не достигшими второго
– «Ликорис» пятая ступень… Так почему тогда такое не изучают? Очень выгодная возможность увеличить силу обычного мага!
Смотритель не согласился:
– Выучить составляющие заклинания, способы их комбинации, правила слияния и, самое трудное, уравновесить созданную систему… Все гораздо сложнее, чем два листа бумаги.
– Но оно того стоит!
– За все надо платить, не так ли? – невозмутимо заметил Смотритель. – Тем более за Силу. Освоить простейшие принципы изначальной магии может в лучшем случае один из десяти, научиться их применять – один из сотни, достигнуть высот в искусстве – один из тысячи. Высших.
– Почему?
– Читай «Сказки», – спокойно ответил неупокоенный, и два листа бумаги, выделяющиеся двумя светлыми пятнами на столе, исчезли. Вместе с книгой, из которой были вырваны. Я не почувствовал применения магии…
– Бессмыслица какая-то, – пробормотал себе под нос.
Смотритель, поставив на одну из полок взятую в уплату книгу, повернулся ко мне:
– Желание всего и сразу всеми доступными методами сбивает с истинного пути. В Академии не изучают изначальную магию по той простой причине, что она никому не нужна.
Всю дорогу до лавки ан Горна я пытался понять – как это не нужна? Возможность изменять обычные заклинания, делая их лучше и сильнее, пусть даже изучение принципов и требует кучу времени и сил. Бесспорно, проще изучить чисто концептуальную руну, не задумываясь о ее реальной многослойности и принципах строения именно не видимых под основными линиями слоев… Чувствую, недоговаривает Смотритель. Придется читать сказки…
Не помогло печенье с чай-тэ. Через час, устав от изучения труда словоохотливого Мирандеса, я раскрыл книгу Смотрителя. Все те же непонятные символы. Как там советовал Реалено: «Не верьте глазам»? Покрутив книгу так и эдак, применив зеркало, не добился положительного результата. Решил подойти к решению проблемы с другой стороны: уговорить себя, что понимаю написанное. Через час, устав от монотонного «могу прочитать», я плюнул, помянув крона, спустился во дворик книжной лавки встретить вечер с чашкой горячего отвара под уютным навесом.
Одно из кресел занял Лени, который, разглядев мою хмурую физиономию, ядовито заметил:
– Не клюет?
– Срывается. – Глотнул горячего напитка.
– Приманку подмени, – булькнул Лени и, предложив хлебнуть из большой фляжки, источающей крепкий самопальный аромат, получив отказ, сам капитально приложился.
Из-за мерзкой погоды скорость передвижения по городу значительно возросла, особенно на своих двоих. Тщательно вытерев ноги при входе в управу и оставив плащ в дежурке (дабы не разводить сырость по всему зданию), я бодро двинул в свое отделение. И, зайдя в большую комнату, с удивлением увидел странную картину: орк и гном восседают на стульях, арахн свисает с потолка, а маленький Турни бегает по комнате и с жаром
– И тут огромный детина с секирой как замахнется… Рослый гвардеец принимает удар на щит, а маги тем временем бух-бах… – выкрикивает кривоногий, ушастый и страхолюдный гоблин. Хотя, стоит признать, талант есть. Талантище!
Турни принялся в лицах расписывать великий поединок не иначе как Судного дня, а я ткнул локтем орка и негромко зашептал:
– Как спектакль-то называется?
– Бой у Академии, – тихо ответил Галл.
Однозначно неплохо. Вот только не выходит у гоблина изобразить великих сынов Сантея, стоящих на страже спокойствия граждан. Как ни пыжься, а перекошенную рожу и кривые ноги не распрямить, а где это видано, чтобы герои были такими?
Наконец Турни закончил выступление:
– Всех гадов повязали! – и обессиленно рухнул на стул.
Аудитория зааплодировала (даже Куорт застучал когтями), и довольный Турни важно закивал.
Метко запустив в ближайшее мусорное ведро пакетик с шелухой орешков, я встал:
– Отличное представление! Теперь займемся делами…
Открывая дверь в свой кабинет, обернулся:
– Кстати, Турни, кто это все придумал?
– Никто, – довольно пискнул гоблин, – это я сегодняшний ночной бой у Академии расписал.
У меня в голове сразу завертелись шестеренки: ночной бой у Академии, большой переполох, хоть всех и повязали, а значит, целая куча проблем у стражи…
– Турни, что ты на Колымской узнал?
– Ничего… – растерянно ответил гоблин.
Я мгновенно принял верное решение:
– Галл, Куорт, двигаем на Колымскую. Турни и Горндт остаетесь здесь принимать посетителей. Если кто меня спросит – на задании!
Захлопнув резко дверь, шустро рванул на выход и, как всегда в последние дни, услышал тихое:
– Можно просто Горни…
Вот странный гном! Обычно никто не любит сокращать имена, а он наоборот.
Погода на улице не стала лучше: тихо накрапывает мелкий противный дождь, прохожие со скоростью доброго экипажа проносятся мимо. Поплотнее закутавшись в плащ и наблюдая за резвящимся арахном, которого, похоже, лишняя влага нисколько не смущает, я неожиданно понял одну вещь. Кто будет в такую погоду атаковать Академию? Да и вообще, какие самоубийцы могли на такое решиться? Бросить вызов сразу всему Сантею… Что в ближайшие дни начнется – даже представить трудно. Гвардия, сбиваясь с ног, примется шерстить все, что на глаза попадется. А стража, как всегда, будет играть роль попаданца. Того самого, которого любят все окунать с головой в дурно пахнущее содержимое.
– Галл, ты знаешь, где эта Колымская?
Верзила, задумчиво покрутив огромной головой, предложил:
– Поймаем извозчика?
В общем, с трудом, но добрались до требуемого места. Небо, смилостивившись, устроило легкую передышку, отменив дождь, так что по относительно летной погоде проскочили улочку. За пять минут. Действительно, дворы ухожены, но ни одной вывески с номером дома, названием лавки и улицы не нашлось. Прошли по окрестностям – все на месте. Получается, неведомые «металлисты» еще и придирчивы? На одной улице все подчистую вымели, а вывески со всех других не устраивают?