История Гадкого Утенка, или Мой ласковый и нежный зверь

Славачевская Юлия

И вышел, хлопнув дверью.

Если бы… какие короткие слова и как много от них зависит. Если бы, я подождала… А если бы, он просто подошел ко мне познакомиться и начал оказывать знаки внимания, я бы уже витала в розовых мечтах и пускала слюнки от глупой влюбленности. Такое убийственное сочетание невозможно не оценить: темный шатен с зелеными глазами и смуглой кожей, высокий рост, пропорционально сложенное тело с широкими плечами и узкой талией. Если бы он… если бы я… если бы. Трагично…

Этой ночью он не пришел. Зверь напился и буянил. Я слышала, как крушиться мебель и бьется посуда. Несколько раз ручка двери начинала поворачиваться, но он так и не вошел. Почему? Что довело его до такого состояния? Или это праздник в честь победы? В конце концов я уснула.

Утром

мой скудный интерьер украсился писменным столом, креслом, стелажем с книгами и моими конспектами, телевизором и компьютером. Последнее меня очень порадовало, не омрачило радость даже то, что доступ в интернет был ограничен, то есть вся моя почта и переписка люстрировалась. Кому мне писать? И о чем? Следом принесли целый ящик одежды, против моего ожидания без всяких вырезов до пупка и коротких подолов. Совсем не разбираясь в моде и фирмах, я поняла стоимость этих вещей и недоумевала — зачем всё это, ради чего стоило тратиться на пленницу. Впрочем, меня не это должно волновать, а то — как мне из всего этого вырваться. Неожиданные уступки пугали и наводили на подозрения. Что он задумал? Что мне ожидать? Куча вопросов и ни одного ответа. Я НЕ ПОНИМАЛА, в принципе, зачем я была нужна Зверю, какое удовольствие он находил держа меня под замком.

Устав ломать голову, я засела за учебники, слишком много я пропустила и теперь предстояло наверстывать упущенное. Возникал вопрос — как я буду оправдываться в деканате за почти два месяца пропусков без уважительной причины. Не могла же я придти и заявить о случившемся на самом деле. Ладно, придумаю что-то. После встречи с Зверем, моя жизнь покатилась под откос — я украла, врала, что следущее?….. Заставив себя отвлечься от самоанализа, я углубилась в учебник по финансовому праву. Я почти заканчивала разбирать тему, когда мне сжали плечи и начали поглаживать и массировать:

— Ты довольна? У тебя есть всё необходимое?

Мне никак не удавалось сбросить оцепенение Наверно нужно хоть кивнуть в ответ, но тело отказывалось слушаться.

— Так и не хочешь разговаривать?

Зверь отошел от меня и прилег на кровать, похлопав по ней рукой:

— Иди ко мне!

Ничего не меняется… Я разделась, легла и закрыла глаза. Говорят — за всё в жизни нужно платить. За что платила я, никогда не имевшая сверхестественных желаний, ничего не требовавшая? За что?

Мои размышления были прерваны тряской за плечи и криком — приказом:

— Открой глаза! Слышишь, открой!

Ты сам этого хотел… получай. Взмах ресниц, встреча взглядов и… НЕНАВИСТЬ…

Тебе так нравится купаться в ней, Зверь? Получай тогда свое удовлетворение… наслаждайся…

Мужчина отпрянул, сел на кровати, обхватив голову руками… выругался и… ушел…

Скатертью дорога… Не имея ни брата, ни отца, ни поклонника, я совершенно не разбиралась в мужской психологии, но интуитивно понимала, что совсем не это он хотел увидеть в моем взгляде. А что? Неужели он полагал, что я буду испытывать глубокую признательность за его поступки. Даже сломанную куклу, не всегда, возможно починить; я же человек. Стоит ли ожидать от надломленной, изувеченной и измученной души что-то иное? Не думаю… Ненависть выжигает все другие чувства. Это как лесной пожар. Остановить можно, но трудно… или поздно…

На следующее утро во время завтрака, вошли два громилы и представились — Влад и Олег, мои сопровождающие. Какие теперь красивые названия для тюремщиков придумывают… сопровождающие… куда сопровождающие?… в ад?…

Поскольку я уже была готова, то мы стали спускаться. У входных дверей меня ожидал Зверь:

— Надеюсь на твоё благоразумие. Прежде чем сделать глупость подумай чем это может тебе грозить.

Напутственная речь коменданта концлагеря. Я опустила ресницы и кивнула, в знак того что поняла и осознала его прочувствованную речь. Мне сунули в руки бумажку и освободили дорогу. Уже в машине развернув листок, моему удивлению не было предела. Это была справка от врача, заверяющего, что всё это время я провела в инфекционном отделении с вирусной пневманией. Обезопасился… но… спасибо. Спасибо за решение этой проблемы.

Меня доставили к входным дверям

и отконвоировали в деканат, где я предъявила справку. Бумажка всех устроила, на мою новую внешность поглазели с неодобрением, и отправили восвояси с напутствием — учиться как раньше. Пронесло! Гораздо хуже обстояли дела с однокурсниками. Представляете, какие у них были глаза, когда в аудиторию завалился один из моих 'сопровождающих', удостоверился, что запасного выхода нет, с четвертого этажа прыгать высоко и люков в полу не предусмотрено. Опосля этой проверки, меня сопроводили на место. Но и это ещё не всё — Олег засел на галерке, Вадим караулил дверь.

Полный улет… хотя я ошиблась. Полным он стал, когда пришел профессор и, успокоил студентов тем, что поскольку я невеста очень влиятельного лица, то то это необходимость, на которую не следует обращать внимания… Я?КТО? НЕВЕСТА? ОН ОБАЛДЕЛ? ПОСЛЕ ВСЕГО, ЕЩЁ И ЭТО НА МОЮ ГОЛОВУ! Изощренное издевательство. Это я тоже записала на свой счет к нему. Так прошел весь учебный день, меня водили под конвоем из класса в класс, на обед отвезли в ресторан и никого близко не подпускали. На мой вопрос 'Почему?', меня поставили в известность о инструкции, предусматривавшей близкое общение с тремя объектами, как то мама, Марина и Оля, моя подруга с параллельного курса. Весело, весело, весело живем… В виду моего долгого отсутствия, профессура нагрузила меня пропущенным материалом, со сроком сдачи в две недели. Скучать было некогда. Дни шли за днями… я примерно училась под охраной, зарывалась в учебники в своей комфортабельной 'камере', иногда звонила маме и Маринке. Зверь приходил, но вел себя более чем странно… иногда просто молча рассматривал и уходил, иногда я просыпалась среди ночи от его рук, обнимающих меня, иногда он набрасывался, но всегда старался не причинять мне боли… Это неровное поведение настораживало и пугало… Я попрежнему молчала… Зверя это бесило, доводило до приступов ярости. После очередной неудавшейся попытки меня разговорить, он крушил всё подряд в бессильной злобе, а я торжествовала. Это была моя маленькая месть. У Зверя было имя. Павел Александрович Соболевский — 'владелец заводов, газет, пароходов…миллионер', 31 года… Охранники просветили. Но для меня он был и оставался Зверем.

После сдачи 'хвостов', я пристала к профессору кафедры иностранных языков, с просьбой подкинуть мне ещё переводов. Виктор Андреевич безумно удивился:

— Деточка, зачем тебе подработка? Не думаю, что твой будущий муж отказывает тебе в чем-то.

'Будущий муж'….. Меня аж передернуло… Естественно, Зверь не отказывал, ему же надо было купить меня. Очень часто, возвращаясь домой, мое сопровождение интересовалось — желаю ли посетить бутик, ювелирку и так далее… Я не желала, никогда… Это было омерзительно, я не хотела превращаться в содержанку, не хотела его подачек в виде подарков. К сожалению, я не могла отказаться от шмоток, они были частью нашей сделки, но всё остальное туда не входило. У меня было немного денег — выдали стипендию и расчитались за последние переводы, к тому же я взяла новые заказы. Я отдавала 'финансы' Маринке, а она в свою очередь снабжала меня пирожками и бутербродами из нашей столовки, или приносила что-то домашнее. Я отказалась ходить в рестораны в перерыв и перестала есть в 'тюрьме'. Глупо? Может быть… Мне хотелось хоть в этом быть независимой от Зверя. Мне была необходима эта кроха автономности для сохранения самоуважения. К тому же мне казалось, что это лично моё дело, как и где я питаюсь. Я ошиблась… Во второй половине дня, когда я сидела над новым переводом, терзая техническую инструкцию к кофеварке и жуя пирожок с яблоком, в дверь влетел Зверь со словами:

— Мне сказали ты ничего не ешь. Что слу…

Тут он узрел меня с пирожком и замер, обозревая сию дивную картину. Было очень трудно не подавиться под его пристальным взглядом, но я блестяще справилась с этой задачей и мужественно прожевала откушенный кусок, разглядывая 'соляной столп', украсивший мой интерьер. Наконец, мужчина отмер, подошел к окну и стоя ко мне спиной, тихо спросил:

— Тебе так противно что-то принимать от меня? Что ты хочешь? Чего тебе не хватает? Не молчи… Объясни мне, я не понимаю…