История Гарри

Измайлова Кира Алиевна

В итоге у нас набралось двадцать человек, остальные предпочли откосить, получили благословенный Обливиэйт, легонькое Империо и отправились восвояси. В смысле, Невилл отвел их обратно в замок потайным ходом, чтобы не спалились.

– А теперь займемся делом, - сказал я, когда с процедурой принесения Обета было покончено.
– Сегодня у нас уже мало времени, но, думаю, хотя бы вчерне мы Круцио освоим, если вы не будете лениться!

*

Назавтра мои адепты выглядели бледновато - тренировали Круцио они друг на друге, а это с непривычки больно.

На

зельях нас ожидал сюрприз: Амбридж явилась с инспекцией. Она уже почти все уроки посетила, и теперь мне интересно было, как она станет допрашивать Снейпа.

– Интересно, кто кого?
– шепнула Гермиона, явно прочитав мои мысли.

Я фыркнул и поставил на Снейпа. Тут Амбридж как раз подошла к нему и сказала, пожевав губами:

– Что ж, для своего уровня класс, кажется, неплохо подготовлен. Хотя не уверена, что ему стоит работать над таким зельем, как Укрепляющий раствор. Думаю, Министерство предпочло бы исключить его из курса.

Снейп медленно выпрямился и повернул к ней голову. Взглядом его можно было убивать, но лицо оставалось непроницаемым.

– Как долго вы преподаёте в Хогвартсе?
– спросила она, занеся перо над блокнотом.

– Четырнадцать лет.

Я посочувствовал про себя.

– Сначала, кажется, вы подавали прошение о приеме на должность преподавателя защиты от Тёмных искусств?

– Да.

– Но безуспешно?

– Как видите.

– И после поступления в Хогвартс регулярно предлагали себя на эту должность, не так ли?

– Да.

– Не представляете, почему Дамблдор вам упорно отказывал в этом?

– Вам лучше спросить у него, - теперь взглядом Снейпа можно было не просто убивать, а плавить металл.

– Непременно, - сказала Амбридж со сладкой улыбкой.

– Полагаю, это имеет отношение к делу?

– О да, - сказала Амбридж.
– Министерство желает досконально знать… э-э-э… послужной список преподавателей.

Она отошла к Панси и принялась расспрашивать её о занятиях.

Мы с Гермионой переглянулись, и я развел руками, мол, откуда мне знать, в чем тут дело? Хотя догадаться не сложно - у Снейпа ведь есть метка...

У меня и без того дел хватало. Я был вынужденно жесток, потому что иначе до многих не доходило, но примерно к Рождеству даже самые непонятливые освоили все три Непростительных, я уж молчу о всякой мелочи. По этой части асом был Невилл: он любил исподтишка швыряться веером заклинаний - несколько Ступефаев и Круцио, к примеру, кому на что повезет... или не повезет.

А какой был скандал, когда к нам на огонек явились слизеринцы во главе с Малфоем! Вернее, был бы, если бы я разом не заткнул всех Силенцио, а Гермиона их не обездвижила. Наверно, им очень странно было наблюдать, как я поручкался с Драко, перетер насчет бейсбола (он правда выбил разрешение на игры у Амбридж, пускай и не без труда), а потом мы немножко потренировались. Только после этого подруга отпустила порядком промерзших адептов, а Невилл направил их бегать рысью вокруг поляны, пока не согреются (он окончательно вошел в образ сержанта Зима, и я даже не знал, хорошо это или плохо). Ну,

главное, массовой драки не случилось... а если б она таки случилась, я поставил бы на Слизерин, а не на сборную остальных факультетов, потому что первые занимались истово и не отлынивали.

А незадолго до Рождества мне приснился странный сон.

Тело мое стало сильным, гибким, гладким. Я скользил между блестящими металлическими перекладинами, по тёмному холодному камню, скользил по полу на животе… Было темно, но я видел вокруг мерцающие предметы странной переливчатой окраски, поворачивал голову туда и сюда… На первый взгляд коридор был пуст, но нет - впереди сидел человек, фигура его слабо светилась во тьме…

Я высунул язык и ощутил запах человека: тот был жив, но дремал. Он сидел перед дверью в конце коридора.

Я желал укусить человека и не мог поддаться желанию - меня ждало более важное дело!

Но человек зашевелился, мантия свалилась с его ног, и он вскочил. Его неясная мерцающая фигура надвигалась, нависала, он вынул из-за пояса волшебную палочку… и у меня не осталось выбора. Я взвился с пола и раз, другой, третий всадил зубы в тело человека, чувствуя, как захрустели рёбра и хлынула тёплая кровь…

Человек кричал, потом умолк и съехал по стене… кровь растекалась по полу...

Я проснулся от адской головной боли.

– Гарри! Гарри!
– тряс меня Невилл.

– Отойди, блевану...
– успел я выговорить перед тем, как уделал пол. Перед глазами у меня все плыло.

– Я за мадам Помфри!
– крикнул Симус и утопотал прочь.

– Рон, твоего отца сожрали...
– сказал я, отплевавшись. Невилл подсунул мне стакан воды, немного полегчало.
– Кровищи - во!

– Чего?
– не понял тот.

– Да опять этот долбаный Волдеморт!
– я стукнул себя по лбу и зашипел от боли.
– Я же его чую! И не только его...

Тут прибежала МакГонаггал, а за ней и Гермиона. Не иначе, ее Живоглот позвал, он сегодня ночевал у меня.

– Что случилось, Эванс? Где болит?
– выпалила МакКошка.

– Уже почти нигде, - мрачно ответил я и сел.
– На мистера Уизли напали, кажется, он серьезно ранен. Я видел, как его искусала гигантская змея, и нет, мне это не приснилось.

– Он Волдеморта чует, - пояснила Гермиона, присев ко мне на кровать и гладя по голове.
– Вы б дали знать в Орден, что ли?

– Идем к директору, - сказала мне деканша, поправив очки.
– Уизли, и вы тоже.

– И я, - встряла Гермиона, - Гарри сам не дойдет, правда же?

– Ага, - ответил я, нашарил тапки и повис на подруге всей тяжестью. Она выругалась мне в ухо.

Дамблдор сидел за письменным столом в кресле с высокой спинкой, на нём был великолепно расшитый пурпурно-золотой халат, надетый поверх белоснежной ночной рубашки, но выглядел Дамблдор нисколько не сонным.

– Профессор Дамблдор, - сказала МакГонаггал, - у Гарри был… был кошмар. Он говорит…

– Это не кошмар, - вставил я.
– Это волдемортовский глюк, у меня такое уже было. На отца Рона набросилась гигантская змея.