История Гиены. Хроника подлинного расследования [Книга I]
Шрифт:
В общем, детективы предложили ценному свидетелю явиться в городское управление полиции в ближайшие дни, а сами сосредоточились на опросах местных жителей. Разумеется, в число опрошенных попали и подростки, поскольку они зачастую видят и слышат куда больше взрослых. Полицейские отыскали двух школьников, учившихся в местной начальной школе «Кингсвуд элементари» («Kingswood Elementary»), которые сообщили им любопытную информацию. По их словам, во второй декаде января они три или четыре раза на пути к школе видели старую тёмно-синюю американскую автомашину, водитель которой всегда отворачивался от школьников. Поведение этого человека показалось мальчикам подозрительным, правда, к школе тот не подъезжал и входа на территорию школы видеть не мог, так что вряд ли он следил за школьниками.
По словам учащихся, машина всегда стояла на одном месте несколько восточнее комплекса школьных зданий. Когда мальчики
Полицейские приободрились, потенциально свидетельства обоих школьников могли оказаться очень ценными. Хотя дети утверждали, что не видели лица подозрительного мужчины и не запомнили примет его автомашины, делу очень мог помочь сеанс гипноза. В Соединенных Штатах уже около полутора десятилетий гипноз широко использовался в следственной практике. Оба школьника согласились подвергнуться гипнозу, что легко понять — им льстило внимание полиции. Однако, когда детективы явились к их родителям, дабы заручиться необходимым согласием, то получили неожиданный отказ. Родители, не сговариваясь, отказались сотрудничать с правоохранительными органами, так что это перспективное направление оказалось тупиком.
Очень жаль!
24 января в газете «Сакраменто би» появилась заметка, посвященная описанию нападения на Глорию Оуэн. В отличие от текста, опубликованного несколькими днями ранее (т.е. 19 января), это сообщение оказалось гораздо объёмнее и намного более подробным. В нём упоминалось о разводе жертвы, об использовании преступником лыжной маски, приводились иные детали. Нельзя не отметить причудливую калькуляцию автора, сообщившего, что нападение в ночь с 23 на 24 января явилось уже 14-м за последние 15 месяцев! Число это выглядит странным, поскольку в предыдущей заметке, датированной 19 января, сообщалось, что неизвестный насильник совершил в общей сложности 10 нападений. Теперь же, по прошествии совсем непродолжительного времени, журналисты насчитали таковых в полтора раза более!
Не совсем понятно, что же повлияло на редакцию газеты, которая за несколько дней весьма радикально изменила своё отношение к происходившему. Если 19 января сообщение об изнасиловании выглядело сдержанным и лаконичным, то через пять дней объём публикации увеличился в разы, а тональность сделалась по-настоящему алармистской. Самое неприятное для правоохранительных органов заключалось в том, что газета сообщила некоторые детали преступления, разглашать которые не следовало. Кстати, эта порочная практика демонстрировать журналистскую осведомленность там, где этого делать совсем не нужно, напомнит о себе в будущем ещё не раз. Разглашение значимых деталей нападений Гиены со временем создаст угрозу их имитации другими преступниками. Появление своего рода «информационного шума», связанного с действиями имитаторов, будет препятствовать анализу сотрудниками правоохранительных органов новых преступлений. И прямая вина за появление упомянутого «информационного шума» лежит на журналистах — как газетных, так и телевизионных.
Впрочем, тут мы заглянули несколько вдаль, поэтому вернёмся к событиям первого месяца 1977 г. 25 января из офиса телевизионного канала KXTV поступил телефонный звонок от редактора выпуска новостей. Тот сообщил, что только что по контактному телефону передачи позвонил неизвестный, заявивший, будто изнасилования в Цитрус-Хайтс совершил некий «Джек Нил» («Jack Neal»). Редактор не знал, кого имел в виду аноним, но посчитал необходимым уведомить полицию о звонке. Правоохранительные органы в течение последующих пяти недель отыскали и проверили по меньшей мере восьмерых мужчин с такими именем и фамилией, проживавших как в Сакраменто, так и прилегающих округах. Выяснилось, что двое из их числа были судимы за преступления на сексуальной почве, но все проверяемые располагали несокрушимыми alibi на большинство дат совершения преступлений. Это означало, что ни один из них не мог быть причастен к нападениям Гиены.
На следующий день, 26 января 1977 г., в Сакраменто состоялась встреча руководителей нескольких полицейских управлений и окружной прокуратуры, посвященная обсуждению вопросов взаимодействия при проведений расследований изнасилований с проникновением в дома в ночное время. В этой встрече приняли участие руководители прокуратуры округа Сакраменто, полицейских департаментов городов Сакраменто, Ранчо Кордова, Кармайкла, Цитрус-Хайтс и службы шерифа округа Сакраменто (напомним, что служба шерифа округа Сакраменто и департамент полиции города Сакраменто — это разные структуры, не
Нельзя не признать того, что Шелби считался очень толковым полицейским, которому окажется по плечу вывести на чистую воду хитроумного преступника. Родился Ричард в 1939 г., в 1966 г. закончил Университет штата Калифорния в Сакраменто и в том же году поступил на службу в офис окружного шерифа, где и проработал на момент описываемых событий без перерыва 10 лет. Благодаря внутренней ротации ему за это время пришлось заниматься самой разной деятельностью — Шелби начинал в тюремном отделе, затем перешёл в патруль, где отлично себя зарекомендовал, и в конечном итоге был выдвинут на работу в Отдел уголовных расследований. Вышел он в отставку в 1993 г. в звании лейтенанта и, уже будучи на пенсии, написал книгу, посвященную истории поиска насильника из восточного Сакраменто. Речь идёт о воспоминаниях, изданных в 2014 г. под названием «Охота на психопата» («Нunting a psychopath»). Мимо этой книги не пройдёт ни один человек, заинтересовавшийся похождениями Гиены, и интерес этот будет вполне оправдан — книга Шелби содержит большой фактический материал, а главное — хорошо передаёт дух той эпохи, поскольку написана непосредственным участником событий. Однако, при её чтении следует иметь в виду, что Шелби отнюдь не объективный рассказчик, а совсем даже наоборот — он прямо заинтересован в том, чтобы навязать читателю собственное понимание событий и тем самым оправдаться в глазах потомков. Крайне неудачное расследование Шелби, сопровождавшееся грубейшими ошибками и упущениями, о которых мы в своём месте ещё будем говорить, неблагоприятно отразилось на его карьере, что, кстати, следует признать вполне ожидаемым исходом. Ричард оказался не только отстранён от расследования, но и вообще выведен из состава Отдела уголовных расследований службы шерифа. А такой щелчок по самолюбию простить если и можно, то, конечно же, очень сложно, а уж забыть — категорически невозможно.
Поэтому почитать книгу Ричарда Шелби, конечно же, будет нелишним, но при этом следует иметь в виду отмеченное выше обстоятельство и не принимать прочитанное безоговорочно на веру.
Также автор считает необходимым отметить, что данная книга ни в коей мере не является пересказом воспоминаний Шелби. По мнению автора, сержант неудовлетворительно справился со своими обязанностями и провалил расследование, которое на самом деле имело все шансы стать успешным. Многие выводы, сделанные в этой книге, читатель в воспоминаниях Шелби не отыщет.
Вернёмся, впрочем, к совещанию руководящих сотрудников правоохранительных органов, с которого мы начали.
В ходе обсуждения состояния дел и перспектив проводимых расследований, был намечен ряд первоочередных задач, в число которых попал рейд по проверке ломбардов. Поскольку насильник позволил себе взять у последних жертв кое-какую бижутерию и драгоценности, имелся шанс обнаружить эти вещи при попытке их реализации. Служба шерифа представила список из 23 ломбардов во всех городах округа Сакраменто, которые надлежало проверить. До конца января детективы проехали все заведения из этого списка и не обнаружили ни единой вещи, которую можно было бы связать с расследуемыми преступлениями.
Теперь скажем несколько слов о Памеле Уоттс, той самой даме, что в ночь с 21 на 22 января увидела возле своего дома подозрительного мужчину. Она явилась 26 января в полицию для составления композиционного портрета увиденного ею подозрительного мужчины, поработала с полицейским художником, в результате чего появился весьма качественный портрет. Свидетельница считала, что он очень похож на того человека, которого она видела, и опознать подозреваемого труда не составит. Портрет этот был растиражирован и в течение последующих двух месяцев передан сначала во все департаменты полиции Калифорнии, а затем и всех Соединенных Штатов.