История Гиены. Хроника подлинного расследования [Книга III]
Шрифт:
Проходили годы, насильник из восточного Сакраменто постепенно превращался в эдакого былинного персонажа, о котором помнили лишь немногие полицейские, привлекавшиеся к расследованиям совершённых им преступлений, жертвы, да члены их семей. Для остальных жителей Калифорнии Гиена сделался частью мрачной городской легенды, которая приписывала ему многое такое, чего тот вообще не совершал.
Казалось, что ушедший в тень таинственный преступник так и доживёт свой век, не привлекая внимания к собственной персоне. Довольный собою… всех обманувший… безнаказанный…
Но — нет! Правда жизни взывала к справедливому отмщению, человеческая
А потому правду надлежало выяснить во что бы то ни стало!
Глава 9. Veritas nihil veretur nisi abscondi13
У читателя может сложиться впечатление, будто действия калифорнийского правоохранительного сообщества на протяжении многих лет были непрофессиональными и малокомпетентными. В самом деле, полицейские отказались считать «Ночного бродягу» насильником из восточного Сакраменто, хотя ещё в марте 1980 г. находились детективы, доказывавшие, что это один и тот же человек. Даже располагая очень детальной информацией о внешности Гиены и присущих ему физических аномалиях (очень маленький пенис, невыделительство, вероятное наличие гормонального заболевания и пр.) правоохранительные органы так и не смогли его отыскать. Глядя со стороны на их работу, кто-то может решить, будто в 1970-1980-х гг. в полиции, прокуратуре, ФБР и многочисленных службах шерифов подобрались сплошь бездари и тупицы.
На самом деле такое суждение будет глубоко ошибочным. В Калифорнии тех лет работало — и работало очень эффективно — одно из лучших в США правоохранительных сообществ. О некоторых эпизодах его невидимой посторонним, но непрерывной работы следует сказать несколько слов. С одной стороны, это небольшое отступление поможет читателю проникнуться духом той эпохи, а с другой — позволит лучше понять тот уровень криминальной квалификации Гиены, который позволил этому преступнику выйти победителем из схватки с очень компетентными правоохранительными органами.
В 1972 г. пригородные районы Лос-Анджелеса содрогнулись от целой серии жестоких изнасилований. Преступник проникал по ночам в дома одиноких женщин и совершал их изнасилования, причём присутствие детей его не останавливало. В одном случае он изнасиловал женщину, рядом с которой в кровати лежал 5-месячный младенец. В другом эпизоде преступник запер 8-летнего сына в уборной и изнасиловал его мать так, чтобы сын слышал происходившее. Одна из женщин с интервалом в две недели подверглась изнасилованию дважды, преступник сообщил ей, что она ему очень понравилась, и он решил вернуться. Преступник орудовал в районах Глендора (Glendora), Хасиенда Хайтс (Hacienda Heights), Роланд Хайтс (Rowland Heights), Помона (Pomona).
Преступник действовал в довольно узнаваемой манере — нападал из темноты, угрожая оружием и запрещая жертве смотреть на себя, и быстро связывал женщине руки. Чтобы исключить возможность рассмотреть себя, засовывал голову жертвы между подушкой и наволочкой, а чтобы лучше зафиксировать голову, он мог несколько раз закрутить подушку. За подобное использование подушек преступник получил прозвище «Подушечный насильник» («Pillowcase rapist»). Преступник явно осуществлял
В начале ноября 1972 г. один из жителей района Бре обратил внимание на подозрительную автомашину. Сидевший в ней мужчина как будто бы вёл наблюдение за соседним домом, в котором проживала молодая женщина с ребёнком. Внимательный гражданин записал номер автомашины, связался со службой шерифа округа Лос-Анджелес и сообщил о своих подозрениях.
Последовавшая проверка показала, что автомобиль принадлежит некоему Кристоферу Эвансу Хаббарту (Christopher Evans Hubbart), 21-летнему прежде не судимому мужчине, чьи внешние данные хорошо соответствовали описаниям «Подушечного насильника». Хаббарта пригласили на допрос, стали выяснять его alibi на даты нападений. Кристофер заволновался, стал путаться, и тогда ему предложили пройти дактилоскопирование. «Подушечный насильник» на местах некоторых из своих преступлений оставил отпечатки пальцев, так что у криминалистов было с чем сравнить «пальчики» Хаббарта.
Отпечатки совпали…
Подозреваемый был арестован. 29 ноября 1972 г. в отношении него были выдвинуты обвинения по 10 эпизодам, большинство из которых включало несколько пунктов: вторжение в жилище, изнасилование, содомия14. На самом деле с этим преступником связывалось куда более десятка эпизодов, но доказательную базу в отношении Хаббарта удалось собрать только в 10 случаях.
В ходе следствия обвиняемый частично признал свою вину и был осужден на 10 лет тюремного заключения — по году за каждое из инкриминируемых нападений.
Кадр из полицейской видеозаписи признательных показаний Кристофера Хаббарта. Этот преступник действовал не только жестоко и нагло, но и очень изощренно. Он продемонстрировал недюжинную способность к обучению и значительному видоизменению стереотипа криминальных действий. Этими чертами, кстати, он сильно напоминал Гиену. Благодаря уму и обучаемости Хаббарт создал много проблем правоохранительным органам и тот факт, что в конечном итоге они вышли из многолетнего противостояния победителями, является лучшим доказательством их высокого профессионализма и качества работы.
В этой связи нельзя не отметить того, что манера криминальных действий Хаббарта до некоторой степени предвосхитила ту, что впоследствии демонстрировал Гиена. Вряд ли будет ошибкой сказать, что насильник из восточного Сакраменто развил и улучшил выработанный Хаббартом стиль нападений. Чтобы не оставлять отпечатков пальцев, Гиена стал безусловно действовать в перчатках, а чтобы лицо не было опознано — одевать лыжную шапочку. До такого рода усовершенствований вполне мог додуматься сам Хаббарт… Он вообще был отличным кандидатом на роль Гиены и неплохо соответствовал описаниям его внешности. Имелось лишь одно принципиальное несоответствие, выводившее его из круга подозреваемых — в 1976 г., когда Гиена начал свой пугающий путь по северной Калифорнии, Хаббарт сидел в тюрьме, насилуемый негритянскими бандитами. Сексуальный пират был до такой степени презираем собратьями по заключению, что за него не вступалось ни «белое тюремное братство», ни тюремная охрана.